Я выглянула на улицу сквозь планки жалюзи. Охранники выводили с территории гостиницы двух малолетних девчонок. Обе с головы до ног вырядились в одежду с символикой «Вакханалии». Стоило охране вернуться, как девчонки направились к боковой стене забора, видимо, прикидывая, смогут ли через него перелезть.

– Рейна?

Планки жалюзи щелкнули, выпущенные моими пальцами.

– Да?

Папа хмурился. Сегодня он надел рубашку с рисунком разноцветных шариков.

– Что говорит наша частная охранная фирма?

– В понедельник нам пришлют людей из Тринидада.

– А что нам делать до этого? – спросил Леонардо. Он стоял за креслом Хейли, держа ее за руку.

Эйден прислонился к стене позади них.

– До этого мы не можем гарантировать вам конфиденциальность, – ответила я. – Простите, но, думаю, вам лучше здесь не оставаться.

– И куда нам ехать? – Малёк наклонился вперед. – В другую гостиницу?

Так. Чем я могу помочь?

– Позвоню своим знакомым из других гостиниц. Выясню, что у них и как.

– Разве фанаты не найдут нас снова? – спросила Хейли.

– Не найдут. Если мы не поедем в другую гостиницу, как они того ожидают, а остановимся у друга Эйдена. – Леонардо развернулся к нему. – У Даррена. Он ведь вчера приглашал нас к себе?

Эйден моргнул.

– Не знаю. – Почесал щеку. – Не слишком ли это? Нагрянуть всем скопом, да еще и без предупреждения.

– Он сказал, что приглашает всех, – выгнул бровь Леонардо. – И потом, это только на выходные. Ты же хочешь их навестить?

– Не знаю, – повторил Эйден. – Это может быть…

– Думаю, так и следует сделать, – вставила Элиза.

Эйден захлопнул рот. Повернулся к ней. Как и мы все.

– Если ты не против. – Элиза говорила тихо, нерешительно. Она сегодня сама на себя не походила. – Будет здорово познакомиться с твоими друзьями. Увидеть, где ты рос. Встретиться с женщиной, обучавшей тебя музыке.

Эйден свел брови.

– Ты уверена?

Она пожала плечом.

Эйден провел пальцами по волосам, помолчал, уронил руку.

– Ладно, хорошо. Я спрошу у Даррена.

Элиза ответила робкой улыбкой. Мимолетной и слабой. Но это была первая ее улыбка за целое утро. Эйден улыбнулся в ответ.

Отвернувшись к окну, я с трудом притушила отчаянную вспышку горечи. Без сомнения, Эйден согласился на предложенный друзьями выход только из-за Элизы. Даже если бы я не видела их поцелуй, то эта уступка в ее сторону уверила бы меня в их романтических отношениях больше, чем что-либо другое.

– Эйден, где живет твой друг? – спросил папа.

– В Спейсайде.

Папа кивнул.

– На той стороне острова хорошие рестораны. – Он поднялся, и его кресло откатилось назад. – И как раз открылся новый. Хочу, чтобы Рейна попробовала их кухню. Она поедет с вами, разумеется. Вы и там можете продолжить развлекаться и ездить на экскурсии.

Что? Нет. Мне нужен перерыв. Хотя бы на неделю. Нужно прийти в себя, собраться с мыслями и чувствами, побыв подальше от Элизы и Эйдена.

– Пап, не думаю…

– Она может поехать с нами. – Эйден переступил с ноги на ногу. – Даррен пригласил всех, включая ее.

Потрясенная, я потеряла дар речи.

– Хорошо, – тут же ответил папа, воспользовавшись моим молчанием. – Я рад, что мы нашли выход. – Он вытянул руку. – Эйден позвонит своему другу. Мы пока подготовим вам новые комнаты. Надеюсь, это поможет сбить со следа ваших неугомонных фанатов.

– Спасибо, – поблагодарила Хейли. – Простите за причиненные неудобства.

– Не стоит благодарностей, девочка. – Папа открыл дверь и отступил, пропуская ребят. – Вы с Элизой теперь члены нашей семьи.

Элиза вышла, подняв мобильный и жуя нижнюю губу. Хейли сделала слабую попытку выхватить у сестры телефон, но та увернулась. Я смотрела им вслед, пока они шли до лифтов. Мне было жаль Элизу из-за ужасных комментариев в Сети, но вот интересно: она что, совсем не ожидала, что об их с Эйденом романе станет известно? По мне, так она совершенно не старалась скрыть их отношения.

– Рейна, – позвал меня Эйден, не дав последовать за остальными. – Можно с тобой поговорить?

Я, не задумываясь, остановилась. Надо было притвориться, что не слышала его. Теперь придется подпустить его к себе слишком близко.

Эйден выглядел немного уставшим, но это не портило его. Наоборот, сейчас он казался ближе и доступнее, чем за все свое пребывание в гостинице.

Он сунул руки в карманы.

– Ты… нормально вчера добралась до дома? Я не видел тебя после нашего разговора.

Я передернула плечами и переместила вес с ноги на ногу. Его присутствие нервировало. Теперь он хочет быть добреньким? Наверное, из-за моих вчерашних слез. До сих пор не верю, что рыдала при нем. Видно, поэтому он не против моей поездки в Спейсайд. Жалеет меня.

Он знает о том, что я вместе со всеми слушала его выступление и видела их с Элизой поцелуй? Мне стало дурно от этой мысли.

– Да, я ушла сразу после него. Прости, что пропустила твое выступление.

– Значит… ты ушла?

– Да.

Эйден перекатился с пятки на носок.

– Ясно, – отозвался он натянуто, словно заставлял себя произносить слова. Или не позволял себе что-то произнести. – На самом деле это не…

– Рейна! – подошел Уильям. – Нам нужно поговорить о вчерашнем.

Я обрадовалась ему, и это прекрасно иллюстрирует то, как отчаянно я желала избежать разговора с Эйденом.

Тут Уильям увидел, с кем я говорю.

– Когда ты будешь свободна. Прости, что помешал.

– Мы уже поговорили, – бросила я ему и сказала Эйдену: – Догоняй своих. – Я указала на другой конец вестибюля, где папа с остальными заходили в лифт. – А то потом придется искать.

Эйден переводил взгляд с Уильяма на меня. Его челюсти двигались, будто он хотел что-то сказать. В конце концов он развернулся и ушел, не обронив больше ни слова.

Уильям прочистил горло. Я приготовилась к неизбежному.

– Так вот, насчет вчерашнего… – В его голосе прозвучала нотка самодовольства. – По-моему, вечеринка имела успех. Не думаешь, что сейчас самое время признать поражение?

Я смотрела, как Эйден догоняет друзей, и оцепенение, которое я лелеяла все утро, внезапно пронзила такая острая и глубокая боль, что непонятно, как не разбилось сердце. Я вернулась в кабинет папы. Уильям шел за мной по пятам.

– Ну давай же, Рейна. Вечеринка была крутой. Признай это. Все прекрасно провели время.

Не все.

– Как скажешь. – Я повернулась к окну, спиной к Уильяму. Глаза жгли слезы, и мне хотелось, чтобы он скорее ушел. Однако Уильям не отставал.

– Значит, я выиграл? Ты это признаешь?

– Да.

– Серьезно?

– Да.

– И назад свое слово не берешь? Мы наконец сносим беседку?

«Да», – попыталась я сказать в третий раз, но меня сотрясли рыдания.

Да, я проиграла. Да, он