Малёк выключил радио и сел прямо. Взял у меня мобильный.

– Твои?

– Да. – На первом рисунке был запечатлен красный гибискус, весь в капельках росы, соскальзывающих с его лепестков и сияющих словно бриллианты. – Листай вперед. Эти рисунки я делала для конкурса несколько лет назад.

– Потрясающе, – сказал Малёк, рассматривая следующие картины: плюмерию в обрамлении сотен черно-оранжевых гусениц; старый тик, оплетенный орхидеями и виноградными лозами. – Я предполагал, что ты здорово рисуешь, Рейна, но… это что-то! Тут только растения?

– Тут – да. – У меня руки зудели забрать мобильный. Всегда чувствовала неловкость, показывая свои картины или говоря о них. – Иногда я пишу портреты, но предпочитаю рисовать природу. То есть предпочитала.

– Ну… – Малёк перелистал снимки назад и снова взглянул на первый рисунок. – Во всяком случае, цветы точно не встанут и не уйдут, пока ты их не дорисуешь.

– Да, но и в них есть движение. Его создает ветер, меняющийся свет. Растения растут, меняются, умирают. В них и вокруг них столько жизни! Это самый настоящий вызов – суметь передать эту жизнь в рисунке, но… – Я замешкалась, осознав, что меня понесло. Грудь и шею обдало жаром. – В общем, люблю рисовать природу. Любила.

– Это видно, – улыбнулся Малёк. – Значит, и стену в комнате Эйдена расписала ты?

Я кивнула, и он крикнул впереди сидящим:

– Эйден, ты в курсе, что стену в твоей комнате расписала Рейна?

– Да, – суховато отозвался тот.

Уж не слушал ли он нас?

Я обвела взглядом ребят. Они все нас слушали. Даже до этого дремавший Леонардо теперь сидел лицом к нам.

– Можно посмотреть? – протянула руку через спинку сиденья Хейли.

– Конечно, – разрешила я, и Малёк отдал ей мобильный.

– Красиво, – оценила Хейли, когда они с Элизой рассмотрели снимки. – Я бы их купила.

– Впечатляет, – отстраненно согласилась Элиза.

– Хочешь взглянуть? – предложила Хейли Эйдену, сразу протянув телефон.

Эйден взял его, и мне захотелось испариться.

– Неплохо, – беспристрастно прокомментировал он, пролистав рисунки. После чего вернул телефон Хейли, а та передала его Леонардо. – Но рисунок на стене лучше. Во всяком случае будет лучше, когда Рейна его закончит.

Грудь словно сжало тисками. Откуда он знает?

– Рисунок не закончен? – удивился Малёк. – Я не заметил. – Он улыбнулся мне. – Даже если это и так, он все равно замечателен, Рейна.

Я ответила ему улыбкой:

– Он закончен.

Эйден отвел от нас взгляд.

– Не закончен.

– Закончен, – процедила я.

– Да, Эйден. – Малёк отдал мне мобильный, забрав его у Леонардо. – Рейна, наверное, лучше знает.

– Спасибо, – поблагодарила я его.

Даррен сказал что-то Эйдену, слишком тихо, чтобы мы услышали. Напрягшиеся плечи Эйдена выдали раздражение.

Что за игры он ведет? О том, что рисунок не закончен, можно узнать лишь одним образом – отодвинув кровать от стены. Лишь в этом случае видны незавершенные детали, спрятанные за каркасом кровати. И подобное сделал бы только заинтересованный человек.

Ему не наплевать? С чего иначе все это?

– Значит, ты иногда пишешь портреты? – спросил Малёк с хитрецой.

Я с трудом отвела взгляд от Эйдена.

– Собираешься пошутить: «Нарисуй меня, как одну из своих француженок»?[29]

– Не сейчас, – нахмурился Малёк.

* * *

Около полудня Даррен съехал с дороги и припарковался на усыпанном гравием пятачке. Заглушил мотор и выскочил из машины:

– Приехали!

Даррен с мамой жили в двухэтажном доме, гармонирующем с холмисто-долинной местностью. С нежно-желтыми стенами и травянисто-зеленой крышей. Выступающую над краем холма просторную веранду обрамляли перила с крестовым орнаментом и поддерживали белые узорчатые колонны. Лестницу крыльца с двух сторон окаймляли ряды миниатюрных пальм с пожелтевшими листьями формы раскрывающегося веера. Окна и двери были распахнуты настежь. Широкий фасад дома словно гостеприимно приглашал нас внутрь.

– Дом, милый дом, – провозгласил Даррен, пока мы выгружались из минивэна.

– Ты уверен, что мисс Би не будет против такой толпы? – спросил его Эйден.

– Шутишь? Да она в бешеном восторге. С самого утра от плиты не отходит, наготовила всего на обед. Для меня никогда так не расстарается. – Даррен похлопал Эйдена по спине. – В общем, спасибо, что заехал.

– О, не за что, – натянуто улыбнулся Эйден. Потер затылок и прищурился, разглядывая дом. – Давненько тут не был.

Я улыбнулась про себя. Где-то с Кингс-Бей новообретенный акцент Эйдена стал пропадать. Да и сам он выглядел более расслабленным, свободней смеялся, чаще улыбался. Эйден рассказывал мне о своей жизни тут: как они с Дарреном носились по двору, играли в футбол, набивали сумки сливами и продавали их на пляже туристам.

Теперь вижу, почему он любил зависать тут в детстве. Открывающийся с холма потрясающий вид будто иллюстрировал одну из сказок Перл. Почти верилось в то, что в густых зарослях деревьев на склоне живут шкодливые дуэны[30], а за скалами у открытого моря прячутся русалки.

Поднялся ветер, и я сделала глубокий вдох, наполняя легкие соленым воздухом. Мы пробудем здесь два дня. Сколько себя помню, никогда так надолго не покидала «Плюмерию». Эта мысль вызывала и страх, и восторг.

Дверь дома шумно распахнулась. Мимо нас пронеслась женщина в зеленых кружевах, с длинными косами. За ней стелился шлейф цветочного парфюма. Она налетела на Эйдена и стиснула его в объятиях, касаясь макушкой его подбородка.

– Очень рад вас видеть, мисс Би, – сказал Эйден.

– Сынок! – воскликнула она. – Ты вернулся! – Женщина отстранилась, чтобы оглядеть его. – Смотри-ка… каким ты стал красивым. И успешным. – Она бросила лукавый взгляд на Даррена. – Может, тебе тоже стоит уйти в мир, оставив меня? Как думаешь?

Даррен сухо рассмеялся.

– Как видишь, – обратился он к Эйдену, – мама все еще хоть куда, несмотря на ее преклонный возраст.

– Преклонный?.. – Мисс Би дернулась, словно собиралась броситься на сына.

Даррен отпрыгнул.

– Я помогу с вещами! – Подхватив два чемодана, он взбежал по ступенькам наверх. – Поднимайтесь! Чего застряли? Время не ждет. Шевелитесь, если хотите сходить на пляж.

Мисс Би проводила взглядом сбежавшего в дом сына.

– Ну погоди, негодник. – Она покачала головой и повернулась к Эйдену. – Познакомь меня со своими друзьями, сынок. Эти мальчики из твоей группы?

– Да. Это Лео и Малёк. Это Хейли, Элиза и Рейна.

Я напряглась, ожидая реакцию на свое имя. Ее не последовало. Мисс Би, похоже, не слышала его раньше. Одного за другим она заключила нас в свои теплые, благоухающие цветами объятия.

– Ладно, берите свои вещи и идите за мной. – Мисс Би направилась к крыльцу. – Я подготовила спальни. Давно уже у нас не гостило столько людей.

Я пошла за ней к дому, таща за собой чемодан. Колесики вихляли и застревали в траве. Чем больше я думала