– Я свою цепочку переплавил, – Вадим снова ответил на мой немой вопрос раньше, чем я успела его задать.

Мысли будто читает. Уже не в первый раз так думаю.

– Подписал товарищ. Ты ведь видела мой почерк…– улыбнулся он. – Если бы сам подписал – это было бы каля-маля.

Ещё раз провела пальцами по металлу. Холодный. Гладкий. Сделано всё аккуратно. Это очень приятно. Мне никогда ещё не делали таких подарков, своими руками. И сейчас такие украшения в моде, я бы даже носила. Если бы не несколько но…

– Спасибо, Вадим, – подняла на него глаза. – Очень красиво вышло. Но ведь жаль цепочку. Разве нет? Я этого не стою.

– Да это же серебро. Куплю другую. Это просто вещи. Люди – вот что важно.

Такую фразу от любителя поиграть чужими сердцами и душами я не ожидала услышать вовсе. Или он просто понял мою натуру, что мне всё только серьёзное подавай, и теперь ведёт игру в заданном направлении?

– Вещь получилась крутая, – продолжила я говорить. – Но я не могу принять твой подарок. Извини. Ты понимаешь.

Взгляд парня изменился. Он прекрасно понял о чём я говорю. О ком. Опустил голову на время, потом снова посмотрел на меня.

– Но ведь он даже не подписан.

– Всё равно ясно, что его своими руками сделали для меня.

– Не носи, если не хочешь. Просто храни.

– Зачем? Я ведь уже просила. Не нужно мне ничего дарить. Я не свободна, Вадим. Я не могу делать всё, что мне захочется. Поэтому извини, но я не возьму.

Взяла его ладонь и вложила обратно кулон. Смотрел на меня недовольно. Но что я могу сделать?

– Прекрати это всё. Это бессмысленно. Ты не заставишь меня изменить решение. Я буду с ним. Хватит травить душу себе и мне.

Хотела уйти, но Вадим схватил за запястье и довольно больно вернул на место. В синих глазах бушевали ревность и боль. Но ведь он знал, что так и будет. Я предупреждала. Зачем надо было продолжать за мной ходить? Я же не скрывала никогда, что останусь со своим парнем. Никогда не давала надежды, что у нас что-то может быть.

– Ты ведь не любишь его, – поджал он упрямые губы.

– С чего ты взял?

– С того, что ты любишь меня.

Сердце будто провалилось куда-то вниз от этой фразы. Нет. Наверное, нет… Я не знаю.

– Нет. Я люблю его .

– Нет.

– Да. А тебя не люблю. Уходи, пожалуйста. Оставь меня в покое, прошу уже какой раз.

– Не любишь? – сжал руку так, что я аж пискнула, еле сдерживая себя, чтобы не разбудить Виталика, и дернул на себя.

– Вадим, что ты…

Развернул и впечатал в буфет своим телом, прижавшись тесно сзади. Глаза расширились от испуга и неожиданности. Что он собрался делать?

– Хорошо, – прошептал он меня на ухо. – Я не собака плешивая, которую ты постоянно можешь пинать. Я уже устал за тобой ходить. Я уйду. Но сначала…

Мужская руки внаглую стала задирать подол халата и сорочки, касаясь бёдер и ягодиц.

– Вадим, ты с ума сошел? – тихо спросила я, пытаясь убрать руки от себя.

Пальцы легли на бельё и отодвинули его в сторону, коснувшись кожи и вызвав невольную дрожь.

– Я щас...заору.

Пальцы ещё более настойчиво продолжили ласку.

– Ори, – говорил он мне в шею. – Прискочет Виталик и увидит, как тебе хорошо в моих руках. Ты бы видела своё лицо сейчас. Он тебя не простит.

Не простит. Он и так уже с ума сходит от ревности. Тогда мне придётся уехать домой. От одной мысли об этом затрясло.

– Отпусти, не надо этого делать, – прошептала я, ощущая горячие поцелуи шеи и его пальцы на себе.

– Ну кричи. Чего молчишь?

– Вадим, пожалуйста. Не надо, – снова вцепилась в его руки и просила уже другим тоном.

– Да не буду я тебя насиловать, я не маньяк. Но кое-что сделать хочу… Тебе в подарок на прощание.

Повернул мою голову и поцеловал, чтобы больше не дать мне шанса говорить. Пальцы подцепили резинку белья и спустили трусики вниз. Мужская рука заставила меня развести ноги и продолжила откровенные ласки.

Я не знала, что делать. Справиться с ним я не смогла бы. Звать на помощь – это приговор себе. Мозги к тому же затуманивались, и я поддавалась этим острым эмоциям. Как бы не старалась справиться с собой, но я не камень, и не могу ничего не испытывать, когда меня ласкают так. Он ласкает.

– Какая ты горячая… Так быстро заводишься. Я это ещё на моих проводах заметил, – шептал он, обжигая дыханием и царапая щетиной кожу.

Резко вдохнула, когда поняла, что внутри меня оказались его пальцы. Голову снесло напрочь. Руки вцепились в столешницу буфета, губы хватали воздух рваным дыханием. Он больше не держал меня силой. Я уже ничего не соображала, меня захватило это острое удовольствие от толчков его пальцев внутри меня. Вторая рука парня отодвинула ткань халата и сорочки, освобождая грудь, и мужские пальцы принялись нежить соски, которые мгновенно отреагировали.

Мммм… Чёрт. Ненавижу себя. Ненавижу его…

– Обожаю твою грудь. Она такая нежная. Соски красивые, особенно когда ты возбуждена, – опять услышала его голос возле уха.

Хриплый, прерывистый. Он сам еле держался, но понимал, что я никогда не прощу его даже за это, не то, что за полноценный секс. Я не позволяла ему.

Толчки стали очень глубокими и меня накрыло оргазмом, как бы я не сопротивлялась. Шумно вдохнула воздуха, чтобы не застонать. Вадим снова схватил моё лицо и развернул на себя, целуя губы, чтобы заглушить звук. – Так и думал, что ты кончишь очень быстро, – зашептал он снова, когда я немного отдышалась и прекратила биться в его руках от оргазма. – Прекрасное зрелище. Теперь я уйду. А ты вспоминай. Сравнивай с ним. Ты уже не сможешь забыть, как сладко кончала в моих руках, милая. Удачного вам брака. Ну пока.

Он отпустил меня и отошёл в сторону. Мне было стыдно даже просто развернуться и посмотреть в глаза. Надеюсь, что теперь он уберется навсегда. Судя по звукам, он одевал свой китель, в котором пришёл, и собирал свои вещи по дивану. Я оправила одежду и вернула ткань на свои места.

– Дверь захлопни. Я потом закрою, – сказала ему уже на выходе из кухни. – Надеюсь, ты доволен собой.

Виталик ничего не слышал и спал. Негромко хлопнула дверь, и я вернулась в коридор, чтобы закрыть дверь на замок.

Вместо того, чтобы лечь спать, пошла в душ. Хотелось смыть с себя все эти касания, его руки будто до сих пор блуждали по моему телу, без спроса проникая в самые интимные места.

Вода лилась прямо на голову, волосы опали на лицо, но мне было плевать. Я просто стояла как каменное изваяние под струями, которые заливали меня полностью. Слёзы смешивались с водой и утекали в водосток. Если они и были – никто их не увидел. Никто не узнает, как мне сейчас больно.