— Но все равно не сходится! — внезапно начала возражать Тиан.

— Что?

— Это не тридцать лет назад! Это же получается семьдесят лет назад. Девяносто лет назад.

— Но я не сказала, что была на «Титанике». И я не говорила, что это был последний раз, когда я побывала в Ирландии.

— Значит, вы возвращались туда? — Да.

— На каникулы? — предположила Тиан.

— Нет, чтобы привезти сестер моей бабушки. Они были очень пожилыми женщинами. Я сделала это со своим мужем.

— Его звали Глисоном?

— Да, и, кроме имени, достоинств у него не было. За душой один гребешок для волос. Беспробудный пьяница. Надо было мне взять свою фамилию.

— Но так не принято было в ваше время, — напомнил я.

— Моя девичья фамилия? Мне она больше нравилась. Потому что напоминала о лучших временах, о лучших людях. И она избавила бы меня от воспоминаний о Глисоне. Кто знает, что с ним сейчас. Упокой, Господи, его душу, если он уже умер.

— Конни, он вряд ли умер. Ты слишком молода для мамы Кейси, а тем более для того, чтобы стать бабушкой.

— Ну, мы начинали пораньше вашего.

Разговор становился все интереснее, и у меня не было оснований портить его, но я все равно сказал:

— Вернемся к тонущему кораблю. По рассказу Кейси, ты и осталась единственной, кто выжил, потому что твой отец удерживал тебя над ледяной водой.

Очевидно, все сказанное мной звучало довольно грубо. Но в пятнадцать — это некая мода. Ты просто обязан быть грубым и бестактным, когда тебе пятнадцать. Я еще не встречал хотя бы одного пятнадцатилетнего мальчика, который сам не нарывался бы на неприятности. Я виноват. В конце концов, Конни была единственной из моих знакомых, кто имел отношение к истории «Титаника». Она могла рассчитывать на уважение.

— О, тебе хочется испортить мою историю, Габриэль, — отругала меня Конни.

— Но это сказка! — стал оправдываться я. — Конни, это как легенда. Я думаю, что в жизни все было не так драматично.

— Не надо грубить. Только благодаря таким историям мы знаем себя и свое прошлое. И потом, а что может быть драматичнее? Разве твои бабушка и дедушка не вспоминают концлагерь?

Я все равно не мог успокоиться. Я знал, что злюсь не на Конни. Через три дня я поведу эту девушку, касаясь ее легко и непринужденно, как и положено джентльмену, на бал. Я буду очень стараться не спотыкаться (моя мама провела со мной ускоренный курс танцевального мастерства). А через десять дней она уедет. Ба-бах! «Пока, Гейб». Домой, где будут устраивать вечеринки в ресторанах. Чтобы стать доктором. Чтобы выйти замуж за какого-нибудь паренька, который уедет в Йель из Бангкока, а потом, может, мы встретимся, и она напряженно будет вспоминать меня. Я со злостью выдвинул стул из-за стола и плюхнулся на него. В этот момент на пороге появились они — моя мама и Кейси.

Они стояли бок о бок. Ничего не говоря.

Цвет лица моей мамы был сравним с цветом платья Тиан, которая, как всегда, бросилась к ней с объятиями. Мама обычно обнимала ее в ответ, а потом немного отстраняла от себя и говорила что-то подобающее случаю. Например: «Ну, разве перед нами не американская школьница накануне первого бала?» Но в этот раз она просто молча смотрела на меня.

— Гейб, — начала Кейси.

— Нет, я это сделаю сама, — перебила ее мама.

— Ты самый старший, — напомнила мне Кейси.

Я ощутил, что внутри у меня все переворачивается от плохих предчувствий.

— Кейси, я скажу сама, — произнесла мама. — Ты можешь отвезти Тиан домой?

Тиан выглядела смущенной.

— Беги, одевайся, дорогуша, — велела ей Конни, встревожено глядя на маму.

Тиан схватила свои джинсы, футболку и мокасины, побежала в ванную комнату, а через мгновение вышла оттуда полностью одетой.

Моя мама вымолвила:

— Гейб, нам пора домой. Тиан, Кейси, Конни, нам очень жаль. Вы великолепно проводили время…

— О нас не волнуйся, Джули, дорогая. Я всегда к твоим услугам.

— Я знаю, — с мертвой улыбкой на лице ответила мама.

Мы сели в машину и проехали мимо кафе, где торговали мороженым (раньше там был магазин, принадлежавший моим бабушке и дедушке), потом мимо итальянского ресторана, а потом мимо большого торгового центра, где я когда-то покупал самолетики.

— Мама? — вопросительно сказал я, осознавая, что таким тоном я говорю, только когда у меня неприятности в школе, или когда мне нужны деньги.

— У меня рассеянный склероз, Гейб, — произнесла мама, закладывая прядь волос за ухо, как всегда делала Каролина, когда пыталась сосредоточиться.

— Это еще что за чертовщина? — спросил я.

— Это не смертельно, — начала быстро объяснять мама. — Это заболевание затрагивает мозг и позвоночник. Я еще толком не разобралась. Я даже не знаю, как заболела. Может, это вирус. В результате этой болезни происходит дезориентация. Если твоя иммунная система предрасположена к тому, чтобы заболеть, то вирус ее поражает…

Я чуть не умер со страху.

— Когда ты выздоровеешь? А нам она передастся? Чем ее лечить? Что такое дезориентация? Это как болезнь Альцгеймера?

— Нет, — ответила мама, — совсем не так. Если брать худшее развитие сценария, то так.

— Что это значит?

— Я могу заболеть, как было раньше, — тихо проговорила мама. — Но, возможно, и нет. Может, у меня вообще не проявится никаких симптомов. То, что со мной было, это из-за рассеянного склероза. Все, что меня беспокоило раньше, во время занятий балетом, это тоже из-за болезни. Онемение конечностей, шаткость. Руки меня совсем не слушались. Это заболевание поражает разных людей по-разному. Даже у одного и того же человека могут быть разные симптомы в зависимости от стадии болезни. Тогда, весной, когда у меня были странные ощущения, это тоже объяснялось рассеянным склерозом.

— Но это не будет продолжаться все время? Или ты будешь такая теперь постоянно?!

— Нет, — ответила она, сжимая руки на руле. В свое время она учила меня водить машину.

— Возможно, мне станет значительно хуже, но не сейчас, а позже. Гейб, мне надо принять решение. Важное решение. Это как при диабете. Если ты перестаешь есть шоколад, то потеряешь лишний вес и, может, твое состояние улучшится. Или же ты можешь сразу начать колоть инсулин. У меня тоже есть выбор: попробовать гомеопатию или натуропатию, принимать дополнительно витамины. Валиум от дрожи в руках и нервов. Антидепрессанты…

— Значит, у тебя депрессия.

— Ну, не до такой степени. Но, наверное, в ближайшем будущем можно ждать всего. Я могу начать прямо сейчас, чтобы предотвратить ухудшение состояния. Я могу начать с приема лекарств от рака.