– У тебя свадьба была? – удивилась Сиина.

– Была, да под лавой утопла, – грустно улыбнулась Олья, протягивая ей горсть семечек. – Жених мой сбежал, когда узнал, что я веда.

– У нас бы тебя уважали, – сказала порченая, чувствуя себя виноватой за вопрос.

– А у нас тебя, – хмыкнула Олья.

Они переглянулись и улыбнулись друг дружке. Сиина больше не чувствовала прежнего неуюта рядом с красивой девицей.

– Слушай, – нагнулась к ней Олья. – Колись давай, кто тебе нравится? Княжна или Глаза-бирюза?

– А тебе кто?

– Эй, ты нечестная! Я первая спросила!

– А вот не скажу, пока сама не признаешься.

– Да княжич конечно, – вздохнула веда. – Сохну по нему, как вишня перезрелая. А он хоть бы улыбнулся лишний раз… И девонькам не расскажешь. Такая обида сразу будет, что хоть утопись.

– Это почему? – удивилась Сиина.

– Да как же, – нахмурилась Олья. – Я-то почти замужем была, а они и губ любимых не нюхали. Так что мне вроде как нельзя теперь влюбляться. Надо им уступить. А то я ведь красивая, только глазками стрельну и уведу его у всех. Такая вот незадача.

Веда встрепенулась и пихнула Сиину локтем:

– А ну давай колись, девчушка-хитрушка! Тебе кто нравится? Княжна или княжич?

– Да ни один, – улыбнулась порченая.

– Врешь! – не поверила веда.

Сиина подперла подбородок ладонями и весело посмотрела на Олью.

– Ой, ну хватит, не томи! Морошке скажу тебя покусать! Вижу же, что нравится тебе кто-то!

– Ой, да стыдно мне, – шепнула Сиина, жгуче краснея. – Смеяться будешь, если скажу.

– Не буду, – пообещала веда.

– Я его даже не видела никогда, – призналась порченая. – Только сегодня увижу.

Веда застыла с приоткрытым ртом и шелухой, прилипшей к губе. Сиина не выдержала и расхохоталась. И поняла, что смешно ей больше не от вида Ольи, а от волнения.

Пришлось рассказывать про морозного шамана с Намула и про то, как он спас Сиину в зимнюю ночь на Валааре.

– Это, знаешь, так странно было, – улыбнулась порченая. – Как будто я изнутри человека увидела. А он там такой хороший, такой добрый, прямо сил нет! Я же сначала думала, что это Кайоши меня спас. И никак поверить не могла, когда его встретила. А потом решилась и заговорила с ним. А он мне и сказал, что другой человек снег растопил и меня к дому вывел и что мы обязательно встретимся в Намуле! Ой, мамочки, тебе рассказываю, а у самой аж ноги трясутся.

Сиина потрогала пылающие щеки.

– И это сегодня он явится на корабль?! – всполошилась Олья. – Этот твой шаман? Сегодня же! Княжна и княжич за ним поплыли!

– Ага, – выдохнула Сиина. – У меня сердце заходится… Прямо сил нет…

– Ты сдурела совсем?! – вспыхнула Олья. – Стоишь тут в старой шали, не расчесанная толком! А ну пошли быстро! Я тебя приодену хоть. Нам бабоньки платьев кучу надавали!

– Да не надо, – возразила Сиина. – Краше не стану все равно. Я же видишь какая.

– Бестолковая ты, вот какая!

– Да мне все равно Княжна с ним знакомиться запретил пока что. Он же не знает про затмение. Я просто одним глазком на него посмотреть хочу.

В этот миг сквозь шум и уже привычную иноземную речь прорвался совершенно новый говор, какой порченая никогда еще не слышала. Он не походил на грубый, словно тесанный топором, руссивский или по-змеиному шипящий язык Соаху, которым Нико частенько ругался. Не был похож и на чаинский, мелодичный и тихий, вежливый и странный, полный коротких слов. Этот язык звучал как песня, как мелодия. Люди так растягивали гласные, что не было понятно, в каком месте закончилось одно слово и началось другое.

Сиина посмотрела в сторону трапа. На палубу подняли в лодке несколько человек, и вслед за креслом Кайоши остроухи опустили на доски порченую девочку в тележке с колесами. Не дожидаясь остальных, она тут же принялась лавировать между моряками с резвостью, какая не каждому ходячему дана. У Сиины ослабели руки и шаль соскользнула с плеч. Такого она никогда в жизни не видела. Представить, что Астре вот так рассекает у всех под ногами, громко хохоча и жестикулируя, да еще и хлопая встречных по ногам, Сиина бы ни за что не смогла. Веселая безногая девочка. Веселая. И безногая. Одно с другим. Такого не бывает.

Сиина выпучилась на нее, забыв и про холод, и про все на свете, и только когда порченая и сопровождавший ее болезненного вида парень скрылись за трубами паровой машины, перевела взгляд на остальных. Кроме знакомых личностей, там была еще одна девочка с мраморно-белыми волосами и, судя по голосу, взрослый парень. Вот только росту в нем было с три вершка, особенно по сравнению с Нико.

Этот намулиец в красном кафтане с огромными рукавами едва доходил принцу до середины плеча и только ненамного возвышался над своей подругой. Волосы у него были совершенно чудны́е – красно-рыжие и разделенные на сотню косичек, каждая из которых могла похвастаться своей неповторимой лентой. Сиина никогда не видела такого аляповатого, смешного и странного человечка. Даже провидцы Доо и Ясурама, в эту минуту важно шествующие с нагруженным дарами Оситой к хохочущим ведам, не могли сравниться с намулийским парнем.

– А это еще кто? – проворчал из-за спины Марх, накидывая на сестру упавшую шаль.

Сиина вздрогнула. Она так пялилась на гостей, что даже не заметила, как брат спустился с полубака и подошел к ней. Марх укутал сестру и не убрал руки с ее плеч. От него пахло копченой рыбой.

– Ты не замерзла? – спросил он. – Может, спать пойдем? Дети без тебя плохо спят.

– Да-да, – торопливо сказала порченая. – Сейчас пойдем.

А сама наблюдала за голосистым парнем, и сердце стучало как бешеное.

«Мамочки, это он!»

Парень размахивал руками, широко улыбался и беспрестанно что-то говорил. Сиина отметила в нем крупные, неподходящие маленькому телу черты лица. Мясистый нос, огромный рот, кустистые брови и хитрые с прищуром озорные глаза. Он вовсе не казался красивым. Он был противоположен стройному, статному Нико, которым Сиина, как и все девушки на корабле, втайне любовалась. И его резкие, шумные движения не походили на тихое изящество плывущего рядом, словно лебедя по ночному озеру, провидца. И все-таки человечек затмевал их обоих. Он горел, как факел, как огонь, и вдруг, пройдя в нескольких шагах от порченой, замер и умолк. Нико и Кайоши многозначительно переглянулись. Беловласка потянула парня за рукав, и тут намулиец повернул голову и огромными глазами уставился на Сиину. Ее прошибло потом и холодом одновременно.

– Чего он пялится? Морду не начищали давно? – прошипел Марх.

Его слова сбили морок, нашедший на Сиину. Она сконфузилась и отвела взгляд. Парень в кафтане тоже будто очнулся, весело раскланялся и, влекомый девочкой, поспешил за остальными. Но на пути он еще раз обернулся, чтобы поглядеть на Сиину.