Я снова обратил внимание на своего противника. Из моих глаз, носа и ушей пошла кровь, я перенапрягся. Дым развеялся, и мне явился лев, у которого не хватало правых руки и ноги. Цепь куда-то отлетела, а баклер весь покорёжило. В это же время в месте, где бились макака и лев с мечами, засиял красный свет. Буквально на глазах макака из безрукого и безногого огрызка возвращалась в прежнюю форму. А вот её противнику достался основной урон — ему разнесло голову и верхнюю половину туловища. Противник змеи пережил взрывы двух плазменных гранат, но опять угодил в змеиный желудок. Земля несколько раз содрогнулась — это горилла вбивала в землю своего врага. Мангуст же с победным рыком вскрыл голову своему льву и, осмотревшись, прыгнул в сторону шмеля и его бешеного кошака.

Я схватил покрепче Кровавые клинки, глубоко вздохнул и ринулся на своего противника. Его надо добить. Даже без руки и ноги лев умудрялся отражать мои атаки и резво уклоняться от них. Но вот нападать он уже не мог, и я тупо несколькими кристальными таранами снёс его в сторону макаки.

*Бах!*

Голова моего льва разлетелась, как спелый арбуз, от удара макаки. Обезьянка зло посмотрела на меня и кинулась на помощь орангутангу. Я же огляделся в поисках соперника. Шмель и его лев, с кинжалом и прозрачными крылышками, двигались слишком быстро, их силуэты размыло на фоне неба. Там даже мангуст особо помочь не мог. В месте, где сражался попугай, всё горело. Другая птица вообще хрен знает где, я не нашёл её.

Решил тоже помочь орангутангу, он и макака сражались против закованного в тяжёлые доспехи гуманоидного льва, который размахивал молотом и отражал все атаки щитом. Но я не успел, лев в доспехах растаял. Я быстро огляделся и зацепился взглядом в золотое свечение высоко в небе. Пальнул туда из Кровавого револьвера на всякий случай.

Битва прекратилась, все львы растаяли. Свечение развеялось, в небе показался злой крылатый лев. Права рука по локоть отсутствовала, части левой ноги тоже не было, только торчали кости. Я увидел след от моего луча — дыру в плече. На левой руке Жёлтой Смерти не хватало несколько пальцев, и главное — через всё лицо, от подбородка до левого виска, проходил кровоточащий шрам. Вместо левого глаза зияла дыра.

Что-то зло рявкнув, лев поднял руку. В небе соткалось золотое копьё. Мутанты острова среагировали мгновенно. Горилла махнула посохом, из земли в небо с разрушительным взрывом вырвался огромный щит из бело-жёлтого камня. Змея зашипела, и щит с внутренней стороны покрыли привидения. Орангутанг добавил ещё один покров, создав из своей шерсти сеть. Я тоже отреагировал и отправил свои Щиты, которые образовали четвёртый слой.

Всё вокруг озарило золотой вспышкой.

*КАЧА!*

Раздался оглушительный треск, наш щит покрылся золотыми трещинами. Вперёд храбро прыгнула макака и скрестила перед собой руки.

*БАХ!*

Всё озарило золотом, мои Щиты разнесло в щепки, Кровавый доспех потрескался и медленно исчез.

— Чёрт, — я выдохнул и вытер пот со лба. Небо было чистым, лев кинул последнюю атаку и улетел. Видимо, он сам понимал, что всех нас не убьёт, вот и свалил. Я оглянулся. Макака взяла основной урон на себя, и хрен знает, выжила она или нет. Заметил вдали дымящийся кратер. Туда уже бежала горилла, а со стороны леса спешила лемурка. Я подлетел к кратеру и увидел в нём макаку. Вся шерсть и шкура сгорели, бедная обезьянка валялась буквально с голыми мышцами. Глаз тоже не было — выжгло атакой.

— Ку-а-а, — проворчала макака.

Охренеть, она жива. Я услышал громкий всплеск и посмотрел в сторону океана. Увидел, как зубастая рыба отплывает, а черепаха медленно погружается в воду. Битва морских гегемонов тоже завершилась, и похоже, что ничьей.

— Ку-ку-ка! — закричала горилла. Из леса выбежала толпа макак, неся большой зелёный лист. Они осторожно уложили на него своего предводителя и утащили в лес.

— Изоба погиб, — пропищал мангуст, неся в зубах чёрное перо. Похоже, это перо той самой птицы с чёрным телом и красной шеей. — Он убил своего врага. Но погиб.

— Стая Изобы под моей защитой, — тяжело сказала горилла, обведя всех стальным взглядом. Особенно она задержалась на попугае. — Пока не вырастет следующий вожак — никто не тронет его стаю.

— И под моей защитой, — пробасил орангутанг.

— Человек, — горилла повернулась ко мне. Я посмотрел в умные глаза обезьяны и кивнул.

— Следуй за мной. Нам есть, о чём поговорить, — горилла, до этого двумя кулаками упирающаяся в землю, разогнула правую лапу и приложила ладонь к земле. Раздался треск, и из образовавшейся трещины вылезла большая каменная многоножка. Горилла прыгнула на неё и махнула мне рукой.

— Я полечу, — осторожно возразил я. Меня насторожило странное поведение мутантов. Зачем макака приняла атаку на себя? Почему они сейчас все кажутся такими дружными, хотя недавно только так жрали друг друга?

— Как хочешь, — пожала плечами горилла и хлопнула по спине многоножки. Та быстро побежала вглубь леса. Я же, найдя взглядом лемурку и кивнув ей, полетел следом.

Следуя за гориллой, я достал из кольца полотенце и вытер лицо от крови. Во время битвы я знатно перегрелся, кровушки из носа и ушей натекло много. Ещё и глаза почему-то закровоточили. Н-да. Надо поосторожнее в следующий раз.

Посмотрел на новый навык.

Владение мечом (эпический)

Пассивный навык

Позволяет научиться сражаться на мечах. Стиль боя выявится со временем в зависимости от параметров владельца навыка.

С одной стороны, вроде неплохо. Мечником стал, как изначально хотел. Но с другой… А оно мне надо? В той же битве со львом я только пару раз махнул клинком. Ну да ладно, может и понадобиться.

Горилла вела меня всё глубже в остров. Тут я не был, слишком много мутантов. Может, я и глупо поступаю, доверившись обезьяне, но как-то слишком у гориллы глаза умные. Да и Интуитивная защита молчит, нет совсем тревоги.

Каменная многоножка замедлилась, и вскоре перед нами открылся большой овраг с кучей дыр в склонах, из которых, сквозь многочисленные лианы, выглядывали любопытные морды обезьян. Посреди оврага на небольшом возвышении стоял синий камень, испещрённый странными рунами.

Горилла спрыгнула со спины многоножки, и та осыпалась каменным крошевом. Мы спустились вниз по твёрдой лестнице из серого камня и вошли в одну из дыр, оказавшейся просторной пещерой, в которой бегали гориллы разных размеров.

— Садись, человек, — горилла приглашающе махнула рукой на ворох каких-то трав и веток.

— У меня есть своё, — отказался я, доставая из кольца кресло и садясь перед «гнездом» обезьяны.

Горилла уселась в ворох, оглядела меня, хмыкнула и хлопнула по земле. С небольшим грохотом пол под ней поднялся, и наши глаза оказались на одном уровне.