Все дело в Зохре, поездках и комиссионных. Это наряду с приспособленцами, как из НФС, избиратели в футбольной семье. На следующий день Блаттер без труда обходит неповоротливого и необщительного Хаяту со 139 голосами против 56. Теперь он снова на коне. Блаттер театрально хватает за руку своего заклятого врага Зен-Руффинена, который совсем недавно наседал на президента, и призывает всех: «Возьмитесь за руки! Вставайте! Вставайте во благо футбола!» Почти все поднимаются и хватаются за руки. Семья прославляет сама себя.

Для оппозиции эта беготня изначально была безнадежна. И Европа сама не позаботилась о том, чтобы выставить более сильного кандидата. Наивно было полагать, что представителю Камеруна удастся обставить Блаттера. После того как четыре года назад даже президент УЕФА не смог заручиться всецело поддержкой родного континента. Многие представители африканской конфедерации вновь, как в 1998 году, устроили Хаяту ловушку. Но переизбранный Блаттер интерпретирует результаты голосования на свой лад: «Высокое доверие, оказанное мне, показывает, что футбол чист». Верно лишь то, что внутри ФИФА, которую он постоянно перекраивает, никому его не остановить. Это могут сделать только внешние силы. Однако следственные структуры в то время нацеливаются лишь на отдельных представителей верхушки ФИФА.

С идеей, что избрание Блаттера является доказательством чистоты футбола, согласен далеко не каждый: «Федеральный совет накануне проявил сдержанность, – пишет цюрихский еженедельник Blick. – После всех жалоб касаемо переизбрания Блаттера он (совет) отказался от поздравления!» И даже Беккенбауэр, глава организационного комитета предстоящего ЧМ в Германии, критикует диктатора: «Осталась лишь груда обломков, и заново ничего не склеить. Дело близилось к дворцовому перевороту. Надеюсь, Блаттер извлек из этого урок. Быть может, он станет более либеральным».

Но все обстоит с точностью до наоборот. Сразу после ЧМ Зен-Руффинен, которого Блаттер на глазах у всего мира хватал за руку, вынужден собирать вещи. Уходят и ближайшие его сотрудники. Следом за армией «Мистера Клина» или «Мистера Пропера», как перед прессой назвал его вдогонку Блаттер, в последующие 18 месяцев штаб-квартиру ФИФА в Цюрихе покидают порядка 70 сотрудников.

«Теперь я буду более осмотрителен в выборе людей, с которыми приходится тесно сотрудничать», – заявляет Зепп Блаттер после своего переизбрания {35}. Урс Линси занимает пост генерального секретаря и остается главой финансового комитета, тем самым исключается контролирующая инстанция. Жером Шампань становится лишь заместителем Линси. Искушенный французский дипломат, который по поручению парижского центрального правительства контролировал протокол ЧМ-1998, рассчитывал на большее в дуэли с неповоротливым банкиром. Однако Блаттер поручил проверку кандидатов частной консалтинговой компании, и, ко всеобщему изумлению, Линси получил преимущество. По каким критериям происходил отбор? Через несколько недель эксперт по персоналу, ответственная за выбор, была принята в отдел кадров ФИФА.

Преданный верхам и внушающий страх низам, Линси предсказуем. Счетовод без выдающихся познаний в управлении, языках и футболе. Он занимался триатлоном, и в Азии в 2002 году впервые в жизни стал свидетелем ЧМ по футболу, как снисходительно заметил его предшественник Зен-Руффинен. Но сейчас для Блаттера это лучшая кандидатура на пост генерального секретаря. Железный слуга, который даже ведущим сотрудникам без тени смущения заявляет, что президент в них больше не нуждается. Линси лично ведет учет мнимых или истинных проступков коллег и чернит их перед президентом.

В немилость президента впадает и вернувшийся лишь в 2001 году советник Блаттера Гвидо Тоньони. Работу по созданию нового отдела маркетинга он проделал хорошо. Возможно, даже слишком хорошо. Как бы то ни было, он поддерживает хорошие связи в огромном мире футбола. Был повод и для возмущения, в деле Салеха Камеля. Саудовский шейх, вроде Лео Кирха в исламском мире, вопреки объявленной ФИФА политике доступности, купил права на трансляцию в Северной Африке для своего платного телевидения. Это грозило спорами вокруг чемпионата, доступного лишь для богатых. В Алжирской федерации футбола открыто выразили свое возмущение и даже предложили поставить вопрос на повестку дня на конгрессе ФИФА – Блаттеру только этого и не хватало. Поэтому Тоньони, который занимался этим делом, добился от шейха, чтобы тот незадолго до конгресса отказался от прав на платную трансляцию – и согласился, чтобы компенсация в несколько миллионов поступила ему лишь после ЧМ. Денег Камель так и не увидел – Линси просто отказался их выплачивать. Тоньони подвергли критике за якобы самовольные действия. И позднее уволили.

От недостатка обоснованных аргументов Линси даже нанял частного детектива. Тот представился журналистом и писателем, по телефону засыпав Тоньони провокационными вопросами о Блаттере, после чего передал ФИФА составленные в книгу протоколы разговоров. Явно противозаконное действие, жалуется Тоньони.

Линси продолжает свои бесчинства, составляет черный список бывших сотрудников, с которыми запрещены всякие связи, и хочет избавиться от директора по вопросам коммуникации Маркуса Зиглера и Жерома Шампаня. Но встречает сопротивление Блаттера, старавшегося избежать очередной шумихи в ФИФА. Час прощания с Зиглером и Шампанем пробьет несколько позже.

В интересах патриарха перекраивается персонал и в той области, где верность и измена в особом почете. Тот, кого принимают в один из 30 комитетов ФИФА, получает доступ к поездкам, комиссионным и суточным, ко встречам со звездами, предпринимателями и политическими деятелями. Это невероятно. Кто не подчиняется, теряет все. Перестановки Блаттера восхитительны – следует рассматривать их как продолжение маскарада в Сеуле, внеочередного финансового конгресса. Тогда, прежде чем на сцену вышли Саади Каддафи и прочие глашатаи, президент ФИФА выудил из сумки камень и широким жестом показал присутствующим. «Мы здесь не только говорим о прозрачности, – воскликнул он. – Я верю в прозрачность! Взгляните, с 1999 года мы занимаемся тем, что выстраиваем ее камень за камнем!»

Во всяком случае, прозрачной видится теперь месть Блаттера. Или это совпадение, что представители Британии исчезли из комитетов? Не только шотландец Дэвид Уилл, один из вице-президентов, насолил Блаттеру, упрекнув в подправленных балансах. Ему помогал коллега из Ирландии, который перед всем конгрессом напомнил Блаттеру о крестном отце доне Корлеоне. Генеральный секретарь от Англии добивался, чтобы к микрофону допустили генерального секретаря Зен-Руффинена, заклятого врага Блаттера. В результате этих запоздалых нападок со стороны оппозиции Блаттер заступил на второй срок, отягощенный новым бременем. Бюджет на 2004/06 утвержден лишь предварительно, а с 2003 года балансы ФИФА должны были вестись по международным стандартам бухглатерского учета.

Блаттер вытравливает строптивых англичан из правящих органов. Если прежде за Англией было шесть постов, то теперь родина футбола имеет голос лишь в медицинской комиссии и организационном комитете ЧМ-2006, состоящем из 24 членов. Бобби Чарльтону позволено остаться в ностальгическом комитете по футболу. Масштабы сокращений для четырех британских федераций проявляются в сравнении с новыми сверхдержавами. Центральное значение в мировом футболе приобретает островная империя Тонга. Президент ее футбольного союза, Ахонгалу Фусималохи, попадает в состав исполнительного комитета и обогащает своим опытом сразу четыре важных органа: он – заместитель директора комитета по делам прессы, чрезвычайного комитета, комитета по маркетингу и ТВ и, конечно же, финансового комитета. Это почетно для карликового союза Тонги, который лишь в 1994 году вступил в ФИФА и занимает 176-е место в международной классификации. Кроме того, это карьерный взлет для Фусималохи. В 2010 году он консультирует журналистов по вопросам «покупки» голосов при определении хозяев ЧМ. За это Блаттер отстраняет карьериста из Тонги, как и пятерых его коллег.