Мэтт и Эван заиграли, и музыка тут же заполнила все пространство вокруг нас. Комната завибрировала от силы и энергии, и я заулыбалась, наслаждаясь этими звуками. Келлан улыбнулся мне в ответ. Несколько аккордов спустя зазвучала и бас-гитара, и в последнюю очередь в мелодию влился звук гитары Келлана. А потом Келлан запел.

Он был великолепен. Слова вылетали из его горла без малейших усилий, а звук, с которым он вдыхал воздух, намекал на нечто соблазнительное. Голос у Келлана был чистым и сильным, он без труда брал высокие ноты, и это было потрясающе. Я могла слушать его весь день напролет. Если бы у меня были записи его песен, я бы крутила их без остановки. Парни исполняли новый номер, который Мэтт хотел включить в репертуар их гастролей. Впервые на публике они собирались сыграть его вечером в пятницу, в качестве своеобразной благодарности тем поклонникам, которые были верны группе с самого начала.

Мэтт составлял расписание репетиций, учитывая каждодневные дела всех, так что иногда ребята собирались поздно вечером, когда я работала. И все же я старалась хоть немного послушать их до начала своей смены. Мне нравилось наблюдать за творческим процессом. Я смотрела, как Келлан сочиняет стихи у себя на кухне, с чашкой кофе в руках, и не раз видела, как они с Эваном и Мэттом выстраивали мелодию в баре Пита. Меня не переставало удивлять, как некая идея, возникшая в одной голове, превращалась в удивительную композицию. Это было здорово. И мне нравилось думать, что новая песня в каком-то смысле о нас.

Добравшись до момента, когда ребята пели все вместе, Келлан вдруг нахмурился и умолк на полуслове. Он посмотрел на Мэтта, и постепенно все инструменты затихли. Последним остановился Гриффин. Мэтт хмуро покачал головой, а Келлан показал на его гитару:

– Что ты делаешь? Это же переход, а не припев!

Мэтт вздохнул и вскинул руку.

– Вот как раз об этом я тебе и говорил! Ты в последнее время просто не в себе. – Он оглянулся на Эвана. – Ты пропускал репетиции и оставлял нас без вокала, поэтому мы с Эваном доработали музыку – выбросили две части, и теперь все звучит в миллион раз лучше. – Продолжая хмуриться, Мэтт встряхнул лохматой головой. – И ты бы это знал, если бы появлялся почаще.

Покорно разведя руками, Келлан уступил.

– Ладно, я просто спросил. – Переводя взгляд с Эвана на Мэтта и обратно, Келлан покачал головой, быстро оглянулся на меня и снова уставился на Мэтта. – Извини, друг, но теперь-то я здесь, так что вы уж посвятите и меня в изменения, ладно?

Мэтт поджал губы, но кивнул.

– О чем еще мне следует знать? – спросил Келлан.

Гитарист склонил голову набок.

– Еще мы добавили мое соло перед последним припевом.

Он наконец улыбнулся, хотя и едва заметно, и приподнял светлые брови, глядя на Келлана.

Тот отвел взгляд, и по его губам скользнула улыбка. Он покачал головой.

– Наверное, так мне и надо за мое безрассудство. – Посмотрев на меня, он улыбнулся шире. – Впрочем, дело того стоило, – тихо произнес он, а потом продолжил громче, обращаясь к ребятам: – Хорошо, начнем с того места, где остановились.

Они доиграли песню без пауз, и Мэтт с удовольствием исполнил свое соло, пока Келлан слушал его, удивленно качая головой. В итоге я согласилась с Мэттом: внесенные изменения были невелики, но песня действительно зазвучала намного лучше. В пятницу она наверняка будет иметь успех.

Когда ребята закончили репетицию, нам с Дженни уже пора было отправляться на работу. Музыканты тоже поехали к Питу, желая расслабиться и выпить после «трудного» дня. Подавая им пиво, я лишь покачала головой. Иногда меня охватывала зависть к легкости их жизни: каждый вечер у них была вечеринка и выпивка лилась рекой, а множество женщин жаждали составить им компанию. Но я знала, что на самом деле ребята очень серьезно относятся к своему делу и им приходится много трудиться, чтобы успешно выступать на сцене.

По правде говоря, их работа, пожалуй, требовала не меньших усилий, чем моя. К тому же у меня был четкий график, а они вкалывали двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Эта мысль поддержала меня, когда немного позже к парням подошла пара студенток и музыканты стали любезно беседовать с ними. Впрочем, Келлан вежливо, но твердо покачал головой, когда блондинка кивнула в сторону входной двери, с откровенным желанием глядя на него. Я неодобрительно нахмурилась, видя ее игру и отчаянно желая «случайно» опрокинуть на девицу свой поднос с напитками. Что ж, это была одна из сторон работы музыкантов, которая никуда, к сожалению, не денется.

После того как Мэтт отругал его за беспечность, Келлан старался больше не пропускать репетиций. Но дела складывались так, что я не могла на них присутствовать и потому в последнюю неделю видела Келлана реже, чем прежде. Весь прошедший месяц мы старались как можно больше быть вместе, забывая и о друзьях, и о всякого рода обязательствах, лишь бы на несколько часов очутиться в постели. Конечно, это было непростительно, потому что репетиции были очень важны, и не менее важными были те занятия, которые я пропускала. Но нам нужно было это время, чтобы побыть вдвоем в преддверии разлуки.

А потому то, что Келлан вдруг прервал эту череду безответственных поступков и вновь сосредоточился на деле, для меня оказалось серьезным испытанием. Впрочем, я справилась с ним, погрузившись в работу и учебу. К тому же Келлан постоянно развлекал меня, осваивая новый сотовый телефон. Во время моих занятий он по нескольку раз отвлекал меня, присылая всякие неподходящие сообщения. Бóльшая их часть заставляла меня густо краснеть. Честно говоря, Келлан умел соблазнять даже по телефону.

Но в конце концов наступила пятница.

Когда я проснулась в своей новой гигантской кровати, мне показалось, что в воздухе витает запах прощания. Проснулась я в объятиях Келлана. Моя голова лежала на его груди, а он нежно поглаживал мои волосы, заправляя пряди за ухо, и я поняла, что он уже проснулся.

Потянувшись всем телом, я приподнялась и посмотрела на него. Темно-синие глаза, более глубокие и прекрасные, чем любой океан, встретили мой взгляд. Улыбнувшись, Келлан провел пальцем по моей щеке.

– С добрым утром, – шепнул он.

Я с улыбкой потянулась к нему и коснулась губами его губ.

– С добрым утром.

Больше мы ничего не сказали. Я снова опустила голову ему на грудь и обнимала Келлана еще, пожалуй, около часа. Он тоже крепко обхватил меня руками, время от времени целуя мои волосы. Это был один из самых мирных и тихих моментов в нашей жизни, и я знала, что какая-то часть меня навсегда запомнит это утро и припрячет воспоминание о нем на тот случай, когда меня охватит невыносимая тоска.

Промчалась, кажется, целая вечность блаженства, и пришло время собираться на занятия. Я неохотно отодвинулась от Келлана, но он тоже встал и побрел за мной в ванную с игривой улыбкой на губах. Глядя на то, как струи теплой воды стекают по его мускулистому телу, я позволяла Келлану ласкать меня, а он водил по моей коже мыльной губкой, согревая вниманием, но сдерживаясь, чтобы не дать нашей близости перерасти в секс. Он просто купал меня, а я купала его. И это тоже успокаивало.