Эта мысль мгновенно вывела Тиффани из гипнотического состояния, в котором она пребывала.

— Стойте!

Она имела в виду поцелуй, но Хантер, должно быть, подумал, что она хочет, чтобы он остановил лошадь. Пэтчес остановился. Сделав глубокий успокаивающий вдох, Тиффани огляделась и обнаружила, что они находятся рядом с озером, неподалеку от заброшенного дома.

— Я видела этот дом вчера. Не могли бы мы подойти ближе?

— Дженни.

По его голосу Тиффани поняла, что он еще не оставил мыслей о поцелуе. Что ж, теперь, когда она полностью пришла в себя, надо подавить эту идею в зародыше.

— Будем считать, что ничего не случилось. Может, я и работаю на вашу семью, но это не значит, что вы можете пользоваться этим.

— Я и не собирался.

С каждым произнесенным словом Тиффани все больше заводилась и теперь, казалось, не могла остановиться:

— И забудем про дом. Просто отвезите меня на ранчо. Нам не следует оставаться наедине. Это неприлично, и теперь вы видите почему. Это порождает у вас ложные мысли.

— Наверное, все дело в рыжих волосах, — буркнул Хантер себе под нос и позволил ей соскользнуть на землю, прежде чем спешиться самому. — Пойдемте.

Держа поводья в одной руке, он схватил Тиффани за руку и повел через заросли деревьев к воде и недостроенному дому. Она попыталась вырвать руку.

— Перестаньте, — сказал он, заметив, что она все еще злится. — Незачем кукситься из за безобидного поцелуя, до которого не дошло.

Безобидного? Неужели он действительно так считает? Что поцелуи ничего не значат? Наверное, она чересчур нервно реагирует, смешивая две свои личности: ту, которой она является, и ту, за которую он ее принимает. Нужно продумать, как вести себя с ним, если она не хочет потерять работу… и возможного союзника. Потому что если Хантер Каллахан так щедро раздает свои привязанности, как постепенно выясняется, то… помочь ей избежать этого брака может не кто нибудь, а именно он.

Они подошли к дому, представлявшему собой голый остов из деревянных балок. Их расположение указывало, что дом гораздо больше, чем казалось издали. Теперь, когда Диган упомянул в ее присутствии о помолвке, Тиффани собиралась расспросить о ней Хантера, для чего и попросила показать дом. Обсуждение дома и его предназначения предоставляло отличную возможность вызвать его на откровенность. Но если она не в состоянии обуздать свое возмущение, может, это не такой уж удачный момент? Нет, возмущенная или нет, но она должна узнать, что он думает по этому поводу.

— Я слышала, — начала она, — что этот дом строится для вас и вашей невесты. Это еще одна причина, почему я не хочу, чтобы вы целовали меня.

Хантер выпустил ее руку, бросив на Тиффани острый взгляд.

— Кто рассказал вам об этом?

— Диган, когда утром я спросила его о вражде между семьями. Значит, это правда? Вы обручены с дочерью Уоррена?

— И что с того? Я должен перестать жить в ожидании, пока появится эта девушка? Я никогда не встречался с ней, Рыжик. Здесь нет никаких чувств.

— Но вы собираетесь жениться на ней.

— Ну, это еще под вопросом. Мой па надеется, что она мне понравится, но он не станет настаивать, если я буду против.

— Звучит так, словно вы всегда были уверены, что все будет зависеть от вашего выбора. Тогда чем вы недовольны? Тем, что все считают, что рано или поздно это случится?

— Именно, — огрызнулся он. — И черт побери, я не намерен притворяться, что женат, пока не женюсь на самом деле.

Его отношение изумило Тиффани. Она не ожидала такого. Он говорил о предстоящем браке как о петле на шее.

Хантер, должно быть, заметил ее удивление, потому что продолжил уже спокойнее:

— Это обременяло меня всю жизнь. В тот день, когда я начал обращать внимание на девочек, па отвел меня в сторону и сказал: трогай, но не привязывайся, жена для тебя уже выбрана. Какого черта? Мы живем в девятнадцатом веке! Кто, к дьяволу, хранит верность обручению, устроенному в младенчестве? И во имя чего? Неужели два человека не могут сесть рядом и сказать: это не наша схватка, так какого черта мы стреляем друг в друга? Чему вы улыбаетесь? По вашему, это забавно?

Тиффани удивлялась, что не смеется. Все, что он только что сказал, было эхом ее собственных мыслей, хотя она и не могла признаться в этом.

— Вовсе нет. Просто я подумала, а что, если ваша нареченная рассуждает так же?

— Надеюсь, — буркнул он.

— Но вы никогда не задумывались над этим?

— Пожалуй, нет. Я полагал, что она поступит, как ей велят.

— И возможно, напрасно, — резко бросила Тиффани, двинувшись прочь.

Хантер остановил ее.

— Куда вы торопитесь? Вы действительно думаете, что я ей не понравлюсь?

— Если она сколько нибудь похожа на меня, то она привыкла к воспитанным городским джентльменам, а не к нахальным, чересчур самоуверенным ковбоям, которые не знают, когда остановиться.

Он усмехнулся.

— Чересчур самоуверенным? — Он вошел внутрь деревянного каркаса и остановился, подбоченившись и обводя взглядом постройку, которая, возможно, никогда не будет закончена. Тиффани двинулась следом, пока не заметила, как помрачнело его лицо. Она никогда не видела Хантера таким. Сердитым. Очень сердитым. Не на нее, хотя, возможно, на нее настоящую. Наверное, она выбрала неудачное место для обсуждения помолвки, ведь здесь сам дом служил таким явным напоминанием о ней.

Эта мысль получила подтверждение, когда Хантер вдруг ударил ногой по угловому столбу. Потребовались еще два удара, чтобы тот треснул. Хантер отскочил в сторону, когда балка над его головой начала рушиться, хотя гвозди удержали ее от падения на землю. Она просто повисла, безнадежно сломанная.

— Зачем вы это сделали? — недоверчиво спросила Тиффани.

— Эту чертову стройку не следовало начинать, ведь неизвестно, будет ли здесь кто нибудь жить. Я хотел развалить ее до основания. — Он снова схватил ее за руку. — Не стоило приходить сюда. Это была ошибка. Пойдемте, я отвезу вас на ранчо.

Тиффани не возражала. Он даже не подозревает, что только что сообщил лучшие новости из всех, какие она слышала после своего прибытия в Монтану. Эта помолвка ненавистна ему так же, как ей. Тогда почему она не радуется? Неужели она настолько тщеславна, чтобы расстроиться из за того, что он не хочет жениться на ней?

За короткое время, пока они добирались до ранчо, настроение Хантера не улучшилось. Ноги Тиффани уже коснулись земли перед домом, когда она заметила Закери, который стоял на веранде, прислонившись к столбику крыльца. Переводя взгляд с нее на Хантера, он казался не слишком довольным тем фактом, что они приехали одни. Неужели здесь есть хоть кто то кроме нее, кто понимает, насколько это неприлично?