В отчаянии она поехала к Атенаис, к единственной, кто еще хотел ее видеть.

— Что мне делать? — заламывая руки, спросила мадемуазель Бокаж.

— Увы! Мое положение не лучше твоего! — вздохнула Атенаис. — Мой котик куда-то исчез. Похоже, этот жирный боров меня бросил! А ведь как все было славно! Уехал, не сказав мне ни словечка, ты подумай! Оставил меня на бобах!

Толстуха Гаспар умолчала о том, что имеет на черный день солидные сбережения. Она уже поняла: время пришло! Дельфина сейчас в отчаянном положении.

— Я бы посоветовала тебе уехать на время из Парижа, — вкрадчиво сказала мадемуазель Гаспар.

— Но куда же я поеду?!

— Надобно, чтобы все забыли твою неудачу. Сейчас все только и говорят о тебе, о твоем провале, а тут еще ты мозолишь глаза. Тебе надо забиться в нору и делать вид, что ты страдаешь!

— Да мне и вида делать не надо! Все мои слуги разбежались, как только узнали, что барон меня бросил! Я даже не могу найти себе горничную!

— Придется вспомнить, как ты жила раньше, — усмехнулась толстуха Гаспар. — Безприслуги.

Она прекрасно знала, что всего через месяц такой жизни с красавицы Дельфины сойдет весь ее лоск. Руки, которые сейчас поражают своей мягкостью и белизной, огрубеют, волосы потускнеют, лицо осунется. Красота — это боевое оружие женщины, о котором надо заботиться ежедневно и еженощно. Оттачивать его и холить, да почаще пускать в дело. Иначе оно затупится и заржавеет так, что только и останется сдать его в лавку старьевщика.

— Ничего, я что-нибудь придумаю, — утешила Атенаис подругу. — А ты покамест затаись.

С неделю толстуха Гаспар рыскала по всему Парижу, наводя справки. Наконец отыскался человек, который показался ей подходящим. Оставалось уговорить Дельфину.

— На тебя положил глаз один англичанин, — сказала Атенаис, навестив подругу на улице Сен-Лазар. Дельфина жила среди осколков былого счастья, она так тосковала, что и в самом деле начала болеть.

«Надо срочно ее кому-нибудь сплавить, иначе она так подурнеет, что ей только и останется как поджидать в Пале-Рояль мужчин, предлагая им себя на одну ночь», — озабоченно подумала Атенаис.

— Какой англичанин? — безразлично спросила Дельфина.

— Говорят, у них там все не так, как у нас. Зимой англичане уезжают в свои поместья, вроде как они жить не могут, коли не поохотятся на лис. А к лету съезжаются в свою дождливую столицу. Этот англичанин, видать, заскучал в своем поместье и прикатил в Париж. Во время премьеры он и положил на тебя глаз.

— Да ведь спектакль-то провалился! — грустно сказала Дельфина.

— Ему-то что? Он не сегодня завтра уезжает. Готов и тебя взять с собой.

— Мне ехать в Англию? — удивилась Дельфина. — Но я хочу остаться здесь, в Париже.

— Тебе, милочка, скоро совсем нечем будет жить, — принялась уговаривать подругу толстуха Гаспар, которой белобрысый коротышка англичанин пообещал хорошие деньги за сводничество.

Сам он был тощ, бледен, с белесыми ресницами и бесцветными глазами, да к тому же очень маленького роста. Привлекла его жгучая красота мадемуазель Дельфины, этой цветущей молодой женщины, полной жизненных сил. Англичанин готов был раскошелиться, чтобы увезти Дельфину в свое поместье, дабы та скрасила его одиночество и унылую погоду, которая изо дня в день была одна и та же. Англичанину не хватало солнца, и он посчитал, что мадемуазель Бокаж вполне способна его заменить.

— К следующей зиме ты вернешься, — пообещала Атенаис. — К тому времени твой провал в театре забудется, да и барон, быть может, смягчится.

— Нет, Наис, — грустно сказала Дельфина. — Он никогда меня не любил. Эрвин сказал, что едва терпел меня. Говорят, он меня бросил ради какой-то русской графини. О! Будь он проклят! Он обманул меня, Наис! Нельзя так поступать с женщиной, с которой прожил пять лет! И кто-нибудь в Париже его осудил? Вовсе нет! Все встали на сторону барона, а не на мою! И все потому, что у него полно денег. Что же это за город такой, где все покупается и продается? Еще вчера они все увивались за мной, а сегодня, когда барон меня бросил, ни один — слышишь? — ни один не предложил мне свою помощь! А ведь еще месяц назад я была признанной королевой Парижа! — горько сказала Дельфина.

— Уезжай-ка ты отсюда, — вздохнула толстуха Гаспар. — Тебе только двадцать два года. Ты красавица, каких мало. Кто знает? Быть может, придет и твое время, и ты еще посмеешься над этим денежным мешком. Над бароном Редлихом.

— Не я, так другие. Вот увидишь, Наис, он свое получит! О, как же я этого хочу! Хочу, чтобы он страдал! Когда-нибудь, когда ему будет так же горько, как мне, он меня вспомнит! А сейчас пойдем… Надо собрать мои вещи.

…Через три дня Дельфина сидела в карете вместе со своим новым спутником, бесцветным англичанином, который с первого взгляда показался мадемуазель Бокаж отвратительным. Но она решила терпеть. Наивная Дельфина уже планировала свое триумфальное возвращение. Париж, молча, прощался с одной из своих королев. Никто не вышел ее проводить, да никто и не заметил ее отъезда. Дельфина просто исчезла, как с заходом солнца исчезает тень от самого высокого дерева. Растаяла в темноте безвестности.

Прошел месяц, другой. О мадемуазель Бокаж уже никто не помнил…

…Вот уже две недели Эрвин Редлих был счастлив. Все вышло так, как он и предполагал. Это лишь подтверждало его теорию о том, что рано или поздно здравый смысл возьмет верх, разум победит чувства, сердце окажется в полном подчинении у рассудка. Иные могли бы упрекнуть барона в том, что он-де действует нечестно. Не в силах добиться от женщины любви, он всеми средствами добивается ее признательности, а потом привязанности. Ставит ее в зависимость от себя, каждый день и даже час доказывая, что без него она не может обойтись. Все равно ведь любовь, какой бы страстной она ни была, сменяется привычкой, простой житейской необходимостью быть рядом с кем-то. Так почему бы не начать с привычки и почему бы не принять ее за определенный вид любви?

Да и кто бы посмел бросить барону в лицо эти упреки? Что же касается его самого, то ему было все равно, каким именно способом он добьется своей цели. Если бы речь шла о сопернике достойном, барон сам бы отступил. Но отдать любимую женщину этому повесе? Позволить, чтобы она погубила себя? Да никогда! Эрвин Редлих вообще не понимал такую любовь и не хотел понимать. Как можно любить человека, который каждый раз делает тебе больно? Это уже не любовь, это болезнь. И как всякую болезнь, ее надо лечить. Иное дело, любить человека, который к тебе добр, который только и делает, что заботится о твоем счастье. Слава богу, больной оказался не так безнадежен, как показалось барону с самого начала. Александрин не стала принимать у себя Соболинского, она вообще отказалась от встреч с ним.

О том, что случилось на Елисейских Полях через неделю после турецкого маскарада, барону Редлиху, само собой, доложили. Но как он понял, это было не примирение двух влюбленных, а ссора. Почти уже разрыв. Они друг в друге разочаровались. Это случается после долгой разлуки. Главное, не сделать ничего такого, что подтолкнет Александрин к человеку, который ее недостоин.