litbaza книги онлайнДетективыОдна жена – одна сатана - Лариса Соболева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 75
Перейти на страницу:

– Катерина, если б он был жив, то давно вернулся б, – сказал Владимир. – Отец свое рыбное детище не бросил бы ни при каких обстоятельствах, он помешан на нем. А нас обвиняешь зря, мы хотим сохранить теперь уже наше предприятие, в этом нет ничего ужасного. Мы хотим продолжить его дело.

– Не разговаривай со мной, как с недоразвитой, – крикнула Катя. – Сейчас хотите сохранить, а потом будете делить и перегрызетесь, как грызлись наши родственники, а вы смеялись над ними. Вы ничуть не лучше. Вам же не хочется верить, что папа жив, вы эту мысль отгоняете. Потому что вам всем выгодно, чтоб папы не стало, думаете, я не вижу? Но помешал этот дядька – пропойца и прохвост. Здорово, что папа назначил его, а не кого-то из вас!

Выпустив тираду, Катя убежала, за ней засеменила Зинаида Степановна, осуждающе качавшая головой во время перепалки.

А Валерьян Юрьевич чуть не прослезился, все же одна ветвь от него вполне здоровая получилась, но слезы он считал постыдным проявлением, последним делом слабаков. Панасоник нервно показывал, мол, пора бы убраться отсюда, Валерьян Юрьевич отрицательно мотнул головой, что означало: погодим еще, очень уж хотелось узнать побольше тайн.

Обличительная речь Катьки подпортила настроение за столом, а оно и без нее было невеселым, постепенно члены семейства расходились. Некоторое время в столовой стояла тишина, в паузе бесправные Мила и Маша кусали губки, с затаенным ужасом глядя на лица родственников. Постепенно все начали расходиться.

Тем временем Валерьян Юрьевич, решивший найти другую точку наблюдения, махнул рукой, зовя Панасоника за собой. Тот опустился на четвереньки и осторожненько пополз, пополз под окном, да нечаянно врезался головой Валерьяну в ноги. Он поднял голову, дернул за штанину Валерьяна Юрьевича, а тот ладонью показал ему: замри. Глава клана переменил решение уходить, услышав дрожащий голос жены Светки:

– Ты с ума сошел? Войти могут...

На какое же действие она это сказала и кому? Валерьян Юрьевич с трудом удержал себя, чтоб не заглянуть в окно, но лишь подступил ближе и прижался спиной к стене у оконного проема, Панасоник сел под окном, достал папиросу, мял ее, не смея закурить.

– Да кто войдет? – с придыханием произнес... Владимир.

Возня. Чмок, чмок... Ах, вон оно что! Панасоник, слыша чмоканье и ахи, вжал голову в плечи и в таком неудобном положении опасливо взглянул на, пардон, рогоносца. А что, разве нет? Вычислить, с кем чмокается старший сын, даже Панасонику не составило труда. Не с сестрами же, не с престарелой кухаркой, жены его не было в столовой, о чем в самом начале сообщил Валерьян Юрьевич: мол, Володькиной мегеры нет. Значит, сынок орогатил папу. Ой, что делается...

По идее Валерьян Юрьевич должен был позеленеть от злости, затрястись в справедливом гневе и выскочить из укрытия, чтоб воздать развратникам по заслугам. Он и трясся, но в беззвучном хохоте. А как настаивал сынок, чтоб папа купил этот дом! Упростил себе задачу: в папиной бывшей квартире не нашкодишь, места там маловато было. Надолго после работы не задержишься, жена к ответу призовет, мол, где ты шлялся? А здесь все ажурно: он у папы ночует, но в чужой постели.

– Перестань же! – сказала Светлана, беспутная жена. – Не теряй голову, нам только скандала не хватает.

– Теперь-то чего бояться? – хохотнул Владимир.

– Твоей Верке доложат, она живо на метле прилетит, чтоб потаскать меня за волосы. Иди.

– Придешь ко мне?

– Когда все уснут.

– Ждать долго...

– Подождешь. Иди же, иди.

Хлопнула дверь. Скрипнули стулья, вероятно Светлана поправила их. Шаги. Она подошла к окну, Валерьян Юрьевич вжался в стену, Панасоник тоже и при этом зажмурился. Светлана томно застонала, как стонут, сладко потягиваясь, затем раздался стук каблуков, хлопнула дверь.

Валерьян Юрьевич покачал головой, ухмыляясь, и осторожно, одним глазком заглянул в столовую – там никого не было. На сегодня тайн предостаточно, он принял решение наведываться сюда почаще, авось еще чего интересного узнает. Полезная штука – бесследно пропасть и проверить близких на вшивость, поставив их в положение бедных родственников. А ведь это еще не в экстремальные условия, ничего, все впереди.

Толкнув Панасоника, Валерьян Юрьевич дал ему понять, что пора проваливать, тот вскочил на ноги, словно молодец, оба, следя за окнами, перебегали от дерева к дереву. Вот уже и ступеньки рядом, но из-за угла вырулила Степановна! Ахнув, она застыла с открытым ртом и вытаращенными глазами. Валерьян Юрьевич погрозил ей пальцем, растерянная женщина приложила ладонь ко рту, давая понять, что он у нее на замке, потом вяло замахала руками, мол, идите себе с богом.

Валерьян Юрьевич и Панасоник благополучно сели в лодку, оттолкнулись веслом от причала и заскользили по тихой воде.

– Хе-хе-хе! – захихикал Валерьян Юрьевич, когда позволило расстояние. – Ай да детки, ай да негодяи. Завтра, Панасоник, наведешь шмон в бухгалтерии.

– Это как? – закуривая, спросил тот.

– Урежешь зарплаты зятю и моим дорогим мальчикам. Наполовину. С формулировкой... производственная необходимость.

– Они меня того... утопят.

– Побоятся. Конечно, угрожать будут, а ты запиши на диктофон все, что услышишь.

– Так это... диктофон нужен.

– В телефоне, что я тебе подарил, есть, покажу, как пользоваться.

– Юрьич... – Панасоник замялся.

– Ну, говори, говори, – сказал Валерьян Юрьевич, с удовольствием нажимая на весла.

– Тебе не обидно? Ты вроде как лишний.

– Обидно, Панасоник, очень обидно, – честно сознался он. – Растишь их, вкладываешь душу и деньги, потом глядь – чужие люди вокруг, а ты лишний. Я ведь чувствовал: не так все, не так. А распознать, что не так, мне не удавалось. Может, это я виноват, мало с ними времени проводил, не заслужил любви и уважения? Так я ж работал, вон у меня их сколько, каждого одеть-обуть, дать образование, в клювики закинуть жратвы, и не какой-нибудь, а чтоб здоровью не повредить. Но клювики раскрывались все шире и шире, аппетиты стали неуемными. Ну да ничего, аппетиты урежем, только не знаю, как с ними буду жить после всего-то. Жена – ладно, с ней проще: дал два часа на сборы и – свободна. А с детьми как быть?

– Не горюй! Может, оно наладится? Худой мир лучше войны.

– Наладится, Панасоник. Наверно, они поменяют цвет, как хамелеоны, раскаются, ведь в магазинах все так дорого. Наверно, я буду делать вид, что верю им, а внутри... не склеишь, нет, не склеишь – в этом вся правда. Но хвосты прищемлю, прищемлю больно. Лодку будем ставить на место?

– Не-не, мы ее на берег вытащим. Я по кладбищу ночью ни за что теперя не пойду. Да и днем обойду.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Валерьян Юрьевич, сам не зная, чему. Очевидно, потери заставляют смотреть на жизнь под иным углом, проще, а он сегодня многое потерял. Во всяком случае, Валерьян Юрьевич не расклеился, он из тех людей, которые предпочитают знать правду, а не закрывать глаза. – Да, в ту ночь я побегал. Только в юности так бегал.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?