Фрэнк Черч, держа в руке экзотического вида пистолет, прилюдно спрашивал директора ЦРУ:

— Вы принесли с собой какие-либо устройства, которые позволяли ЦРУ использовать яды для убийства людей? Этот пистолет стреляет дротиками?

Директор ЦРУ Уильям Колби:

— Да.

Сенатор:

— Какая у него дальность?

— Примерно сто метров.

— Это эффективное орудие убийства?

— Это серьезное оружие, очень серьезное, — подтвердил директор разведки.

Конгресс обязал ЦРУ обсуждать любые секретные операции с шестью различными комитетами сената и палаты представителей.

В социалистическом лагере порядок наводили еще более жесткой рукой.

Утром 20 августа 1968 года советский посол в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин получил указание из Москвы встретиться с американским президентом Линдоном Джонсоном. Посол был уполномочен сообщить президенту Джонсону, что по просьбе правительства Чехословакии советские войска вступили на территорию страны, чтобы оказать ей помощь в борьбе с заговором внутренней и внешней реакции. Москва просила американцев понять, что эта акция не затрагивает интересы Соединенных Штатов и не должна нанести ущерба советско-американским отношениям.

Линдон Джонсон, судя по всему, просто не понял, что произошло. Он угостил посла хорошим виски и рассказал несколько смешных случаев. Судьба Чехословакии президента, похоже, нисколько не интересовала. Потом, конечно, американские дипломаты спохватились, и Запад резко осудил вторжение в Чехословакию. Но американцы не могли понять, почему Советский Союз вообще ввел войска в Чехословакию, которая была ему верным и преданным союзником.

Руководитель Чехословакии Александр Дубчек родился в семье коммунистов, которая в двадцатые и тридцатые годы жила в Советском Союзе. Они оказались на родине после подписания Мюнхенских соглашений, решивших судьбу Чехословакии. В марте 1939 года страна была оккупирована и расчленена. Словакия превратилась в профашистское государство. Александр Дубчек и его брат вступили в компартию, тогда на это решались немногие. За коммунистами охотились. Отец Дубчека был арестован.

Летом 1944 года в Словакии вспыхнуло восстание, поддержанное из Москвы и Лондона. Александр Дубчек участвовал в восстании вместе с братом. Того убили немцы, Александр был ранен. После войны Дубчека взяли на партийную работу. В 1955 году отправили на учебу в Москву — в Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Советские чиновники считали его надежным товарищем. Но Дубчек, честный и простой человек, абсолютно не был похож на обычного партработника.

«Высокий, с интеллигентным лицом и фигурой царевича Алексея, нервный, подвижный, не то неуверенный в себе, не то с особой манерой обращения», — таким увидел руководителя Чехословакии заместитель министра иностранных дел Владимир Семенов.

Александр Дубчек делал то, что считал нужным, и искренне не мог понять, почему в Москве почти сразу насторожились. Он отменил цензуру и требовал, чтобы партийные органы информировали страну о том, чем они занимаются.

5 апреля 1968 года пленум ЦК компартии Чехословакии одобрил «Программу действий КПЧ». Прежде всего речь шла об экономических реформах. Радован Рихта придумал формулу — «социализм с человеческим лицом». Он включил ее в одну из речей, написанных для Дубчека. Привлекательная формула стала лозунгом обновления.

Дубчек искренне верил, что его реформы служат социализму. Пражская весна избавила страну от страха. Люди получили право свободно высказываться, исчезла цензура, и страна изменилась. Народ поверил Дубчеку. Впервые лидер компартии стал народным лидером.

В шестидесятые годы в Западном Берлине, Париже и Лондоне восстала левая молодежь. Эта волна захватила американские и японские университеты. В Китае это было восстание хунвейбинов против собственной политической элиты.

После этого мир стал иным. Не изменилось социально-экономическое устройство ни одного государства, но изменился химический состав атмосферы, в которой живет общество. Справедливо назвать те события революцией. Но это была, если можно так выразиться, революция духа. Ломая стену молчания, лжи, ханжества, унижения, сокрушая закоснелые формы существования общества, взбунтовавшаяся молодежь помогла осознать ценность и достоинство человеческой жизни.

Парижские студенты в мае 1968 года сооружали баррикады, но не хватались за оружие и ни в кого не стреляли. Они добились своей цели. Им не только разрешили слушать любую музыку, носить длинные прически и одеваться так, как кому заблагорассудится. Они заставили общество задуматься над такими проблемами, как противоречие между духом и властью. Чехословацкое общество тоже переживало обновление.

Леонид Ильич Брежнев долго не мог сформулировать своего отношения к Пражской весне. Он был растерян, столкнувшись с непонятным явлением. Когда восставали восточные немцы, венгры или поляки, они ненавидели свою власть. А в Чехословакии власть и народ были заодно. Восемьдесят процентов населения поддерживает политику коммунистической партии и безоговорочно высказывается за социализм. От всего этого московских лидеров просто оторопь брала.

С 28 июля по 1 августа 1968 года в здании железнодорожного клуба чехословацкой пограничной станции Чиерна-над-Тисой политбюро КПСС выясняло отношения с руководством Чехословакии.

— Вы односторонне оцениваете наше положение, не считаетесь с мнением народа, — отвечал Дубчек на предъявленные ему обвинения. — Мы пробуем идти своим путем, а вы другим. Что же, у вас нет трудностей и ошибок? Но вы о них умалчиваете, а мы не боимся сказать правду своему народу.

Посольство и представительство КГБ в Праге трактовали происходящее в Чехословакии как процесс, опасный для интересов Советского Союза. Спецслужбы доказывали, что происходящее в Чехословакии — это результат действий ЦРУ, и армии НАТО уже готовы войти на территорию страны.

Ранним утром 18 августа 1968 года на втором этаже старого здания Министерства обороны маршал Андрей Антонович Гречко провел секретное совещание.

— Что-либо записывать запрещаю, — сказал министр. — Я только что с заседания политбюро. Принято решение на ввод войск Варшавского договора в Чехословакию. Это решение будет осуществлено, даже если оно приведет к третьей мировой войне.

Но в Москве точно знали, что Запад не вмешается: Восточная Европа — это советская зона влияния.

Гречко сообщил, что разговаривал с министром обороны Чехословакии генералом Дзуром. Андрей Антонович предупредил его, что если со стороны чехословацкой армии прозвучит хотя бы один выстрел, то Дзур будет повешен на первом же дереве.

Чехи оказали пассивное сопротивление: убирали указатели населенных пунктов, чтобы запутать советских солдат, писали на стенах домов: «Отец — освободитель. Сын — оккупант». В некоторых населенных пунктах в танки и бронетранспортеры бросали камни или цветочные горшки. Около четырех утра 21 августа 1968 года здание ЦК окружили советские бронетранспортеры и танки. Десантники ворвались в кабинет первого секретаря, где заседал президиум ЦК.

Один из соратников Дубчека с ужасом подумал: да это же те самые солдаты, которых ты с восторгом встречал в мае сорок пятого! Это они сейчас нацелят на тебя свои автоматы. Секретарь ЦК Зденек Млынарж вспоминал, как во время немецкой оккупации Чехословакии патрули вермахта прочесывали Прагу. И с этой минуты, говорил он, для меня исчезла разница между теми