– Выспался? – В салоне пахло кофе и выпечкой. – Отдохнул?

– Нет. Куда едем? – водитель хмуро глянул на Хабарова. – Кто на этот раз?

– Котова, дочь Вейгнера, – он быстро рассказал об обеде. – Не знаю, как к ней подступиться: упертая, «колоться» не будет.

– Всегда есть варианты, – равнодушно произнес Вовчик, останавливаясь на светофоре.

– Вот этого я и боюсь, что ты их знаешь… – Стас смотрел на небо, где собирались плотные тучи. – Дождь будет.

– И что? – водитель удивился. – При чем тут дождь?

– Так, к слову… – На самом деле Хабаров углядел плохой знак: каждый раз, когда небо разражалось потоками воды, происходило что-то из ряда вон. – Есть план, как поступим?

– Войдем, напугаем, потом будем спрашивать. Как обычно.

– А если там камеры, охрана, еще что?.. – Стас, вытащив из кармана «Яву», закурил. – Не думаю, что она сэкономила на жилище.

– А она вообще дома? – Вопрос казался резонным. – Время рабочее.

– Действительно, – буркнул Стас, – погоди…

Он достал сотовый, потыкал в кнопки:

– Алло, девушка, добрый день, подскажите, пожалуйста, телефончик ОАО «VIP-Style». Да. Так, записываю. Все, спасибо.

– Справочная?

– Она. – Стас набрал другой номер: – Алло, «VIP-Style»? Здравствуйте, мне бы Котову Елену услышать. По делу. Личному. А когда будет? Хорошо, спасибо.

– Нету? – Вовчик внимательно слушал.

– Либо нет, либо секретарша, как ей и положено, врет. В любом случае офис отпадает – там мы ничего не сможем сделать. Нужно ехать на квартиру и ждать.

– Логично. Мы, кстати, приехали, вот нужный дом.

Они с удивлением смотрели на самую обычную панельную девятиэтажку, с висящим на проводе домофоном, с заколоченными, местами выбитыми окнами, с неприличным словом на сером боку…

– Ты адресом не ошибся? – Стас разглядывал памятник бедности. – Не может тут жить дочка теневого воротилы. Либо он ее ненавидит…

– Не должен. Вон, туда посмотри, – Вовчик указал рукой в сторону мусорки, рядом с которой ютилось несколько машин. – «Мерин» красный стоит. Я его видел, когда она к Трофимову приезжала. Дома, наверное.

– Из кафе уезжала, скорее всего, на такси, у офиса я этой машины не видел… Хотя не смотрел, точно утверждать не буду. Не понимаю, как такое может быть? Почему она тут живет?

– Пойдем, узнаем, – Вовчик открыл дверь. – Нам ее жилье на руку: сомневаюсь, что встретим камеры и охранников.

Мужчины двинулись к подъезду – Вовчик потянулся к ручке, но тут дверь открылась сама: навстречу, едва не ударив его по лицу, вышел средних лет мужчина в сером, чуть поношенном костюме и круглых очках.

– Простите, – он посторонился, – не хотел.

– Ничего, – Вовчик, за ним Стас вошли внутрь, – бывает.

Мужчина улыбнулся, кивнул и пошел дальше.

– Какая квартира? – Хабаров рассматривал длинный, как в общежитии, коридор.

– 16-я.

– Значит, нам на второй.

Они поднялись по грязной, забросанной окурками и пустыми шприцами лестнице.

– Ну и свинарник! Что-то здесь не так… – Стас пнул железную банку. – Не сходится.

– Потом об этом подумаем, пока есть дела поважнее. Вот она, 16-я, – Вовчик остановился у черной, обитой изношенным дерматином двери. – Звонить?

– Да, не смотреть же… – Хабаров принюхивался, ловя смутно знакомый запах. – Не пойму…

Звонок не дал ему договорить: громко, надтреснуто, неприятно резанул слух. Никто не отреагировал.

– Позвони еще раз… Хотя маловероятно, что такую дрянь можно не услышать.

– Вообще-то тихо. – Вовчик внимательно прислушивался. – Ни единого шороха. Мо… Тихо! – он поднял руку.

Хабаров тоже прислушался: за дверью определенно что-то происходило. Шорох, непонятные обрывки голоса…

– Что будем делать? – Вовчик посмотрел вопросительно. – Там кто-то есть…

– Отойди, – Стас достал из кармана перочинный нож, – замок простой, открою.

– Есть опыт?

– В ментовской работе много нюансов – белые и пушистые там не водятся. Меня учил профи – правда, потом «уехал» на восемь лет, хоть я и пытался ему помочь.

– Вот и верь «мусорам» на слово! – хохотнул Вовчик. – Даже захотят – не помогут. Да что такое? – он так же, как до этого Стас, втянул носом воздух. – Знакомое…

– Тоже чуешь? – Хабаров напряженно ковырял замок. – Я так и не понял, что это.

– Я понял. Поторопись! – Голос Вовчика заставил его обернуться: водитель хмуро смотрел в пол.

– Что?

– Горелый порох. Давай, открывай живее… А вообще-то… – он жестом велел Стасу отойти. – Сейчас.

Отойдя чуть назад, Вовчик с размаха ударил ногой в замок, хлипкая дверь, не выдержав, хрустнула. Он, обхватив ручку, резко дернул ее на себя, потом еще раз – замок, вырванный из деревяшки, громко стукнулся о бетонный пол. Они быстро вошли в квартиру: на пороге, между комнатой и коридором, лежало тело. Лицо закрывали слипшиеся от пота волосы, но Стас сразу узнал колье: синие камни заметно контрастировали с бордовой, некрасиво растекающейся по полу лужей. Лена была еще жива – скрюченные пальцы бессильно царапали ковровую дорожку, из простреленной в нескольких местах груди с хрипами вырывался воздух.

– Твою мать! – Стас бросился к девушке. – Вызывай «Скорую»! Тряпку дай какую-нибудь…

Он руками пытался зажать раны – бесполезно, кровь фонтанчиками била между пальцами, – Хабаров слишком часто видел на войне подобное: у Лены не было шансов. Осталась минута, максимум две…

Он убрал с ее лица волосы и был поражен болью, плескавшейся в холодных до этого глазах. Узнала – несколько раз дернулась, будто желая встать, оставила попытки. Губы задвигались: Лена говорила.

– Что? – Стас, поглаживая ее по голове, наклонился ближе.

– Ка… ка… ка… – Ей не хватало воздуха, слова превращались в едва различимый шепот.

– Не понимаю. Лежи спокойно: поправишься, все будет отлично, поедешь на работу…

Хабаров говорил, чувствуя, как закипает в душе ярость: не заслужила молодая красивая девчонка такого. Она знала, на что шла, наверное, даже была готова к такому повороту событий, но умереть вот так, без людей, на грязном полу, и видеть, как бьет собственная кровь, утекая вместе с жизнью… Ни одна сумма не сможет окупить этого последнего ужаса.

– Кассета, – громко, отчетливо произнесла девушка, заставив Стаса вздрогнуть. – Моя… секретарша… знает. Найди. Убей. Его. – Лена посмотрела ему в глаза.

Хабаров, не отдавая себе отчета, кивнул: