В январе 1943 года была предпринята неудачная попытка, в ходе которой самолет не нашел условных ориентиров, попал под огонь ПВО и, получив серьезные повреждения, с большим трудом вернулся на запасной аэродром в Шотландии.

17 февраля была совершена еще одна попытка; десантники действовали по уточненному плану с учетом новых разведданных о том, что немцы все время ждут очередного нападения на гидростанцию и готовятся его отразить. Поэтому, чтобы не вызывать подозрения у оккупантов, было решено не пролетать вблизи Рьюканской долины или плотины на Месватне. Приземление произошло в метель на плато вблизи Бьеорна-фиорда. Там десантники встретили группу «Тетерева», которая к тому времени сильно ослабла от голода и болезней. Немного восстановив силы, небольшой объединенный отряд приступил к выполнению задания. Через неохраняемые ворота диверсанты попали на территорию комбината Norsк Hydro и по узкому туннелю для электрического кабеля вошли в электролизный цех, где происходило концентрирование тяжелой воды. Заложив взрывчатку, норвежцы дистанционно подорвали заряды и начали отход на Хардангервидское плато. Группе «Стрелки» удалось добраться до границы со Швецией, а группа «Тетерева» разделилась и рассеялась среди борцов норвежского Сопротивления.

В августе 1943 года немецким инженерам удалось восстановить электролизное производство тяжелой воды в Веморке. Вскоре норвежские подпольщики получили шифрованную телеграмму из Лондона с требованием любым способом ликвидировать запасы тяжелой воды и с рекомендациями загрязнить ее растительными маслами и рыбьим жиром. Участники Сопротивления, рискуя жизнью, осуществили эту диверсию, но немецкие технологи смогли успешно отфильтровать тяжелую воду. Тогда под давлением генерала Гроувза было принято решение провести массированное бомбометание, несмотря на вероятные жертвы среди мирного населения.

16 ноября 1943 года 140 тяжелых бомбардировщиков «Летающая крепость» с четырехкилометровой высоты начали бомбить Рьюкан и Веморк, сбросив в течение получаса около тысячи 100– и 200-килограммовых бомб. Однако служба радиолокационной разведки вовремя предупредила ПВО, и мощные дымовые генераторы, установленные вокруг гидропредприятия Norsк Hydro, сделали бомбометание неприцельным. В крупные объекты попало лишь несколько бомб, но сам цех по производству тяжелой воды, расположенный в цокольном этаже главного корпуса, совершенно не пострадал.

В конце января 1944 года подпольщики получили сведения, что аппаратура для производства тяжелой воды в Веморке подготовлена к демонтажу и перевозке в Германию. Вскоре выяснилось, что всю тяжелую воду немцы слили в 80 стальных баллонов. Решено было осуществить диверсию во время ее транспортировки по железной дороге из Веморка или на пароме по озеру Тиннше, с учетом того, что между Веморком и Рьюканом возле полотна железной дороги располагался склад Norsк Hydro с десятью тоннами динамита. В конечном итоге остановились на варианте взрыва железнодорожного парома, курсировавшего по озеру Тиннше. Неожиданно стало известно, что нацисты наметили новый план перевозки тяжелой воды; она должна была осуществляться двумя частями – по железной и шоссейной дорогам. Для обеспечения безопасности транспортировки ценного груза в Рьюкан прибыли специальная команда 7-го полицейского полка СС и эскадрилья из особой воздушной группы, а также батальон вермахта.

Рано утром 20 февраля 1944 года состав с тяжелой водой был погружен на железнодорожный паром, а через полчаса в его трюме прогремел сильный взрыв. Уже через несколько минут баржа стала сильно крениться на левый борт и оседать на корму. Железнодорожные вагоны с контейнерами, наполненными тяжелой водой, мгновенно сорвались с упоров в воду, а вскоре затонул и сам паром. Таким образом на дне озера Тиннше было захоронено 15 тонн тяжелой воды, которые, по мнению большинства историков, могли бы сыграть решающую роль в создании немецкой атомной бомбы. Но так ли все было в действительности?

Первые сомнения возникают при общем анализе ситуации с Norsк Hydro, ведь создается устойчивое впечатление, что немецкие оккупационные власти буквально подставляют гидропредприятие под удары английских и норвежских коммандос вместе с американскими бомбардировщиками. Для чего это было необходимо? Наверное, это могло быть масштабным отвлекающим маневром для союзников, чтобы они успокоились и не стали искать другие важные объекты «Уранового проекта».

Что же так хотели скрыть нацисты от английской и американской разведки? Может быть, это были принципиально иные урановые котлы на основе графита?

Первые упоминания о немецком «Урановом проекте» относятся к 1938 году. Гиммлер действительно приказал сохранять высшую степень секретности, всячески маскируя как сам проект, так и состав участников «Уранового клуба». Именно поэтому команды исследователей трудились по меньшей мере в трех основных центрах, включавших десятки лабораторий, плотно прикрытых гестапо и официально ведущих совершенно безобидную тематику. Такая организация труда имела свои преимущества, ведь для «Уранового проекта» не пришлось строить целый новый исследовательский комплекс, как Лос-Аламос в США, включая дорогостоящие лаборатории, насыщенные уникальным оборудованием. Иначе реализация немецкого ядерного проекта наверняка бы затянулась на длительное время, как и утверждает «официальная» версия тех исторических событий.

Тем не менее после прекращения в 1939 году открытых публикаций немецких ученых по ядерной проблематике у английской научно-технической разведки возникли вполне определенные подозрения, которые они тут же передали своим американским стратегическим союзникам. С этого момента британская и американская разведки стали плотно разрабатывать немецкую «атомную тему», вполне обоснованно считая, что нацистский ядерный проект уже вышел из чисто теоретической стадии и перешел к этапу инженерно-технического проектирования.

Одним из руководителей «акции прикрытия» «Уранового проекта» был штурмбанфюрер СС Норберт Альке. Считается, что именно ему принадлежит идея передать обширную дезинформацию через Гейзенберга Бору, а затем инспирировать его «спасение» с бегством через Швецию в Британию. Подобным же образом была разработана и акция прикрытия с использованием гидропредприятия Norsк Hydro в виде отвлекающего объекта. Через Бора к англичанам, а затем и американцам попала довольно странная идея Гейзенберга, что замедлителем нейронов в урановом котле может быть и обыкновенная вода, используемая совместно с ураном, обогащенным изотопом U-235. Вполне естественно, что до самого окончания войны в этой области британского атомного проекта результаты были минимальными, хотя работы велись сразу по нескольким направлениям.

Судя по многим косвенным данным, значительный прогресс в рамках «Уранового проекта» был достигнут и при конструировании установок для разделения изотопов урана. Один из наиболее интересных вариантов привез из Харькова Хоутерманс. Агрегат состоял из двух концентрических трубок с разной температурой, погруженных в пары урановых соединений. В его основе, по объяснениям Хоутерманса, лежала идея о том, что более легкие изотопы урана-235 будут концентрироваться на поверхности с более высокой температурой. Гейзенберг решил использовать в процессе обогащения пары гексафторида урана, однако это соединение было довольно агрессивным и требовало глубоко никелированных деталей. Необходимый для экспериментов по «харьковскому варианту» гексафторид урана поставлял концерн IG Farbenindustrie.