Мы прибыли на свои позиции 5 июня, поспешно окопались всего лишь в 100 метрах от передовых русских постов. Мы воспользовались захваченным русским тягачом, чтобы подтащить орудие к огневой позиции. По пути к этой точке мы прошли мимо тяжелого 600-миллиметрового орудия с особенно коротким стволом и, осмотрев это орудие, пришли к выводу, что оно для нас ново. Нам сказали, что орудие используется на Севастопольском фронте конкретно против «Максима Горького». Во время стрельбы можно было видеть в полете гигантские снаряды, и солдаты-ополченцы немедленно окрестили их «летающими гробами».

Наша противотанковая пушка располагалась справа от крутого утеса, спрятанного в неглубокой низине напротив укрепления «Максим Горький». Всю прошлую ночь мы вырубали мелкий окоп в каменистом грунте, земля уступила только под ударами тяжелых кирок, которые мы возили с собой в нашем автомобиле на гусеницах. Ночи были короткие, давая нам лишь пять-шесть часов темноты, во время которой мы могли трудиться в относительной безопасности до тех пор, когда появлялась опасность быть замеченными вражескими наблюдателями, прятавшимися на небольшом удалении от нашей позиции.

Подготовка к штурму береговой крепости близилась к завершению. Было известно, что сама крепость насчитывает сотни бетонных дотов, бункеров, защищенных броней батарей, глубоких траншей, колючей проволоки и минных полей. Глубоко в скалах находились орудийные установки и минометные позиции, которые нельзя было достать или обезвредить обычным артиллерийским огнем или ударами с воздуха.

Артиллерия, мины, зенитки и штурмовые орудия пять дней до наступления долбили вражеские боевые порядки. 1300 пушек открывали огонь по заранее разведенным целям и полевым позициям. Эскадрильи VIII воздушного корпуса генерала фон Рихтгофена беспощадно бомбили русскую линию обороны. Земля горела и мучилась в этой смертельной увертюре. Никогда до этого и никогда после в войне германские войска не концентрировали артиллерию численностью более тысячи орудий, использованных Монтгомери против Африканского корпуса в сражении при Эль-Аламейне.

В планах штурма реактивным минометам отводилась особая роль. Первый полк тяжелых минометов, 7-й минометный полк и 1-й и 4-й минометные батареи были приданы специальному штабу под командой полковника Наймана. 21 батарея открыла огонь из 576 орудий, включая 1-ю минометную батарею, стрелявшую 28-сантиметровыми и 32-сантиметровыми фугасными и зажигательными минами.

При каждом залпе этого полка вылетало 324 ракеты в направлении целей. Эти огневые валы предназначались для того, чтобы деморализовать вражеские войска, а также физически уничтожать их оборонительные сооружения. И в обоих случаях был достигнут одинаковый положительный эффект. Батарея из шести ракетных установок могла выстреливать 26 снарядов, летевших с разрушающим нервную систему ревом, производя ужасный эффект. Осколки от этих снарядов не производили такого впечатления, как осколки от артиллерийских снарядов, но разрыв снаряда при детонации в ограниченном пространстве или на близком расстоянии приводил к разрыву кровеносных сосудов от ударной волны. Вражеские солдаты, находившиеся в непосредственной близости к месту взрыва, были вскоре деморализованы рвущими барабанные перепонки разрывами, и обычный, инстинктивный страх быстро уступил место ужасу и панике. Русские солдаты-стоики, обычно нечувствительные даже к налетам «штук», часто становились беспомощными под такими обстрелами.

Для участия в боях за Севастополь были присланы три феноменальных артиллерийских бегемота: мортира «гамма», мортира «карл» (также именовавшийся «тор») и гигантская железнодорожная пушка «дора». Все три в то время считались чудо-оружием обычной артиллерии и были спроектированы и изготовлены для специальной цели – уничтожения железобетонных бункеров и укреплений.

Мортира «гамма» была просто возродившейся пушкой «большая берта» Первой мировой войны. Она стреляла 427-миллиметровыми снарядами весом 923 килограмма и имела дальность стрельбы 14 километров. Чудовищных размеров ствол имел длину 6,72 метра, а обслуживала орудие команда из 235 артиллеристов.

При всей своей огромности орудие «гамма» было карликом в сравнении с 600-миллиметровой мортирой «карл» или «тор». Сконструированное для уничтожения бетонных дотов, оно стреляло 2200-килограммовыми снарядами, имевшими мало общего с обычными мортирами. 5-метровый ствол и гигантский лафет производили впечатление какой-то фабрики на колесах, щеголявшей огромной трубой, вырисовывавшейся под углом на фоне небе.

И все-таки «карл» не стал совершенной моделью артиллерии, произведенной нашей технологией. Величайшее орудие было установлено в Бахчисарае во Дворце садов, старой резиденции татарского хана, и было окрещено «дорой». Фронтовики прозвали его «тяжелый Густав», и со своим 800-миллиметровым калибром оно оставалось самым тяжелым орудием в этой войне. Требовалось шестьдесят железнодорожных вагонов для перевозки его отдельных элементов, которые потом собирались на месте, чтобы привести орудие в действие. Из ствола длиной 32,5 метра стреляли фугасными снарядами весом 4800 килограммов, или почти 5 тонн. Снаряд и гильза в длину составляли 7,8 метра. В вертикальном положении боеприпас был высотой в двухэтажный дом. Максимальная скорострельность составляла три выстрела в час. Его постоянно охраняли две зенитные батареи. Орудийный расчет, дополнительная охрана и обслуживающий персонал этого монстра возглавлялись генерал-майором, полковником и насчитывали 1500 человек.

Эта обветшалая военная философия полагалась на традиционных артиллерийских элементах в извращенной, гигантской форме, которые так увеличились в размерах, что стали контрпродуктивными в смысле людских и материальных затрат, требуемых для их содержания и использования. Тем не менее, сообщалось, что единственным снарядом с «доры» пробило 30-метровый слой земли и уничтожило огромный подземный арсенал в Северной бухте под Севастополем.

В глубине за передовыми позициями в удобных местах и под защитой рельефных условий Советы, ожидая прихода наступавших, кропотливо трудились над своими оборонительными рубежами. Крепость обороняли семь советских стрелковых дивизий, спешенная кавалерийская дивизия, две стрелковые бригады, три морские бригады, два полка морской пехоты, отдельные танковые батальоны и отдельные части, общим числом превышая 100 000 человек. В оборонительных порядках находились 10 артиллерийских полков и минометных дивизионов, противотанковый полк, а также 45 батарей тяжелых орудий береговой артиллерии, насчитывая в общем 500 пушек и 2000 минометов. Эти войска представляли собой чудовищной мощности оборону, которую надо было пройти, захватить или уничтожить силам 11-й армии, в составе которой было только семь ослабленных немецких дивизий и две плохо вооруженные румынские дивизии.

Вечером 6 июня мы собрались в штабе II батальона 436-го полка, где нам в краткой форме сообщили, что штурм начнется завтра утром в 3.05. Моему орудийному расчету поручалось подавить огнем советское укрепление, расположенное чуть слева от нашей позиции и слегка повыше по высоте. Цель была ясно видна на расстоянии 300 метров от нашего расположения.

Ночь мы провели скрючившись под плащ-палатками, в узких окопах, вырытых позади нашего орудия. В ранний утренний час, когда все еще было погружено во тьму, мы выбрались из укрытий, оставив тепло наших наспех сколоченных навесов, и в бодрящем ночном воздухе стали готовиться к тому, чтобы ровно в 3.05 начать свой огневой налет.