– Абра тоже так может, – сообщила она. У нее с недавних пор появилась привычка говорить о себе в третьем лице, что Дэвид называл фазой Рики Хендерсона[9]. – Абра может делать ложки.

– Молодец, милая, – отозвался Великий Мистерио. Он не обратил на ее слова особого внимания, и Джону трудно было винить его. Парень только что устроил для детей чудесное представление. Он раскраснелся и взмок, несмотря на прохладный ветер, дувший со стороны реки. А теперь ему предстояло так же потешно удалиться, крутя педали вверх по склону холма.

Он склонился и погладил Абру по голове рукой в белой перчатке.

– С днем рождения еще раз. А вам всем, ребята, большое спасибо. Мне доставило истинное удовольствие выступать перед такой…

Внезапно из дома донесся громкий мелодичный звук, немного похожий за трель звонков гигантского велосипеда фокусника. Малыши лишь на секунду отвлеклись, а потом снова уставились на уезжающего волшебника. Зато Люси тут же отправилась проверить, что происходит на кухне.

Через две минуты она вернулась.

– Джон, – произнесла Люси, – идемте со мной. Думаю, это то, ради чего вы приехали.

12

Джон, Люси и Кончетта стояли в кухне, смотрели в потолок и молчали. Они были настолько поражены, что никто даже не заметил появления Дэйва.

– Что у вас тут?.. – начал он, но сразу все увидел сам. – Чертовщина какая-то!

Никто не проронил ни слова. Дэвид еще немного посмотрел, стараясь, видимо, понять, насколько реально это зрелище, а потом вышел. Пару минут спустя он появился в кухне, ведя за руку дочь. Та держала воздушный шарик. Вокруг талии был обмотан платок, полученный от Великого Мистерио.

Джон Долтон опустился перед ней на одно колено.

– Это сделала ты, солнышко?

Он задал вопрос, ответ на который знал, но ему хотелось услышать, что скажет она сама. Казалось важным выяснить, насколько девочка отдавала себе отчет в своих действиях.

Абра сначала оглядела пол, посреди которого валялся ящик для столового серебра. Ножи и вилки беспорядочно перемешались, когда он выпал из своего гнезда в буфете, но по крайней мере остались на месте. В отличие от ложек. Ложки свисали с потолка, словно притянутые к нему мощным магнитом, а две даже болталась на люстре. Самая большая сервировочная ложка прилипла к вытяжке над плитой.

У каждого ребенка есть свой способ успокоиться. По опыту Джон знал, что большинству детей помогает большой палец, засунутый в рот. У Абры была другая реакция. Она прикрыла правой ладошкой нижнюю часть лица и принялась тереть губы. Затем пробормотала что-то неразборчивое. Джон мягко убрал ее руку.

– Что ты говоришь, милая?

Очень тихо она спросила:

– Меня теперь накажут? Я… Я…

Ее маленькая грудь задрожала. Она попыталась снова прикрыть лицо рукой, но Джон удержал ее.

– Я только хотела быть как тот дяденька-фокусник. – И Абра заплакала. Джон отпустил ее руку, и девочка тут же прижала ладонь к губам, яростно растирая их.

Дэвид взял ее на руки и поцеловал в щеку. Люси обняла их обоих и чмокнула дочь в макушку.

– Нет, дорогая. Никто не станет тебя наказывать. Все хорошо.

Абра зарылась лицом в плечо матери. И как только она это сделала, ложки градом посыпались на пол. Неожиданный шум заставил всех вздрогнуть.

13

Два месяца спустя, когда в Белых горах Нью-Гэмпшира только воцарилось настоящее лето, Дэвид и Люси Стоун сидели в кабинете доктора Долтона, где стены сплошь покрывали фотографии улыбающихся детишек, которых он лечил на протяжении многих лет, – некоторые из них уже выросли и обзавелись собственными детьми.

Джон сказал:

– Я нанял своего племянника, знатока компьютеров. За свой счет, да и берет он недорого, так что пусть эта сторона дела вас не волнует. Ему было поручено проверить, описаны ли документально случаи, подобные вашему, и если да, провести их анализ. Он ограничился последними тридцатью годами и обнаружил более девятисот.

– Так много! – Дэвид даже присвистнул от удивления.

Джон покачал головой:

– Совсем не так уж и много. Скажем, если бы это было заболеванием – а нам нет нужды возвращаться к подобной теме, поскольку мы давно решили, что имеем дело не с болезнью, – оно попало бы в разряд таких редкостей, как элефантиаз. Или линии Блашко, которые превращают человека в подобие зебры. Таких случаев насчитывается примерно один на семь миллионов. Явление Абры из этой же категории.

– Но в чем именно заключается явление Абры? – Люси взяла мужа за руку и стиснула ее. – Это телепатия? Телекинез? Или какое-то другое теле-?

– Безусловно, все признаки в наличии. Обладает ли она телепатическими способностями? Если учесть, что она предвидела приезд людей к вам домой и узнала о падении миссис Джадкинз, то ответ будет положительным. Доступен ли ей телекинез? Основываясь на том, что произошло в вашей кухне в день ее рождения, – однозначно. Экстрасенс ли она? Имеет ли дар предугадывать будущее и видеть то, что невидимо другим? Здесь мы не можем быть столь категоричны в суждениях, хотя случай одиннадцатого сентября и деньги, найденные за комодом, весьма красноречивы. Но что тогда сказать о вечере, когда у вас по всем каналам вдруг стали показывать «Симпсонов»? Как нам охарактеризовать нечто подобное? Или фантомную мелодию «Битлз»? Это можно было бы отнести к проявлению телекинеза, если бы звуки исходили из пианино… Но вы сами знаете, что это не так.

– Так что же теперь будет? – спросила Люси. – К чему нам готовиться?

– Я не знаю. И никто не знает. Проблема с наукой об экстрасенсорных феноменах заключается в том, что такой науки попросту не существует. Слишком много шарлатанов греет на этом руки, слишком много попросту свихнувшихся людей претендует на особые способности.

– Значит, вы ничего не можете нам посоветовать, – сказала Люси. – Вывод таков.

Джон улыбнулся:

– Напротив, могу: продолжайте любить ее. Если мой племянник пришел к правильным выводам – а следует помнить, что он, во-первых, молод и не слишком опытен, а во-вторых, проводил свой анализ на не слишком достоверных данных, – то вам, вероятно, предстоит еще не раз столкнуться со странными явлениями, пока Абра немного не повзрослеет. Будут еще не слишком приятные происшествия. Но годам к тринадцати-четырнадцати все начнет успокаиваться и пойдет на спад. А после двадцати ее так называемые особые способности могут исчезнуть вовсе.

Он снова улыбнулся:

– Вот только подозреваю, что она до глубокой старости будет блестяще играть в покер.

– А если она начнет видеть мертвецов, как маленький мальчик в том фильме? – снова заволновалась Люси. – Что тогда?