– Не надо Овоща, давай я сам к тебе приеду и во всём разберёмся.

– Конец связи, – сказал Вагиз и отключился.

Я побежал. Сначала в одну сторону. Потом в другую. В итоге вернулся туда, откуда начал, и третий раз набрал номер. Оказалось занято. Кто бы мне сейчас помог? Господь? Моцарт? Но почему, почему же они должны помогать мне убивать человека? Потому что я хороший? Нет. Может, потому что я – это я? Верно, но глупо.

Я вернулся в дворницкую. Старик сидел за столом, слушал что-то тренькающее и уминал бычки в томате.

– Решил пообедать? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Хочу просто посидеть.

– Сиди. Слышишь? Это Шопен. Хорошо улучшает аппетит и вообще способствует пищеварению. Но всё это чепуха. Вот Бах – это сила. Он помог мне завязать. Я лежал в наркологии, первая ночь, у меня была трясучка, и вдруг я услышал волшебную музыку…

Славик и Овощ уже в пути. Минут через десять будут здесь. Я достал пистолет и приставил к виску. Но тут же убрал. Старик не заметил. И вдруг как будто кто-то дал мне подзатыльник. Шопен? Бах? Мой мёртвый отец?

Я подскочил. Времени было в обрез.

– Опять уходишь? – спросил старик.

Я не уходил. Я убегал.

Нужно было поймать машину. На своих двоих я бы точно не успел. Прошлый раз я добирался полтора часа медленным шагом. А бегом? Скорей всего, уже минут через пять свалюсь в снег, задыхаясь, как старый пёс. Я выскочил на проезжую часть и стал размахивать руками. Машины аккуратно объезжали меня. Добрые люди. А если у кого-то инфаркт и нужна машина до больницы? Наконец, одна притормозила. Но тут от лишней тряски пистолет выпрыгнул из штанов и шлёпнулся в лужу на дороге. Мужик тут же дал по газам. Я подобрал пистолет и побежал. Метров через триста понял, что больше не могу. Остановился и опять начал махать руками. На этот раз повезло. Остановился японский микроавтобус. Я, не дожидаясь приглашения, прыгнул в кабину. За рулём сидел тощий мужик с тонкими, как цыплячий пух, волосами. Медленно повернув голову, он посмотрел на меня пустым взглядом. Какой-то тормоз.

– Вперёд! – сказал я. – Плачу два счётчика.

– Ладно.

Прошло секунд сорок, прежде чем он тронулся с места. Я достал телефон и набрал Лару. Она ответила почти сразу.

– Что тебе надо?

– Слушай, слушай, тут такое дело. Если кто-то сейчас придёт и будет меня спрашивать, скажи, что я уехал.

– Ещё будут пожелания? – сказала Лара.

– Не открывай никому дверь, поняла?

– И Владику?

– А что, он не дома?

– Конечно, идиот. Он в школе.

– Ему открывай, а другим не открывай. И отвечай, что я уехал и вообще я тебе никто.

– Это уж точно.

– Поняла, что я сказал?

– Что ты опять натворил, придурок?

– Всё хорошо.

– Ага, конечно.

Я нажал отбой. Водила смотрел на дорогу, но мне казалось, что он всё-таки косится на меня. Я набрал номер Ирады. Я был невероятно возбуждён. Не в том смысле. Ситуация развивалась слишком стремительно, раскручивалась. Как будто меня посадили на санки и столкнули с ледяной горки, очень крутой и длинной.

Ирада долго не отвечала. Пару раз я матюгнулся, надеясь, что эти матюги неким телепатическим путём долетят до неё и заставят подойти к телефону. Наконец-то она ответила. Испуганным шёпотом.

– Что тебе надо? Позвони вечером, я сейчас одна. Тьфу, то есть не одна. Понял? Я не могу говорить.

– У тебя там Равиль, так? – спросил я.

– Так. И что?

– Он же брат Вагиза?

– Брат, брат, что ты хочешь?

– Оставь дверь открытой, – сказал я.

– Как это?

– Подойди к двери, открой все замки так, чтобы я мог войти.

– Зачем?

– Ты можешь не задавать дебильных вопросов, а сделать, как прошу? Я решился, поняла?

– Правда?

Она замолчала. Я слышал её тяжёлое дыхание и возбуждался всё сильнее. На этот раз в том самом смысле.

– Да, правда. Пора начинать действовать. Немедленно!

– Господи! А можно как-то без моего участия?

– Нельзя! – заорал я и нажал отбой.

Водила вдруг остановился у обочины.

– Приехали, – сказал он.

Я огляделся.

– Это не здесь. Мне надо на окраину.

– Здесь, – сказал водила. – Вылезай. Я тебя не повезу. Не хочу в какой-нибудь блудняк втравиться.

Мне ничего не оставалось. Я достал пистолет. Водила моргнул.

– Сам вылезай. Брысь отсюда!

Он вздохнул и вылез из кабины. Я перебрался на водительское место и дал по газам. Мне было страшно. Сколько я натворил за последние дни? Потянет на несколько уголовных статей. А ведь самое тяжёлое впереди. Но хрен с ним! Я чувствовал себя живым, пылающим. Я делал большое дело. Спасал свою жопу. И не только свою.

Зарулив во двор, я остановился у подъезда. Выдохнул. Уфффхрс!

Дверь квартиры оказалась не заперта. Мысленно похвалив Ираду, я вошёл. Из дальней комнаты раздавались приглушённые звуки. Ебутся? На крючке висел мужской пуховик, тот самый, в котором я нашёл ключи от колымаги. Ну что ж, раз он тут… Я снова прошерстил карманы. Ничего ценного не нашлось. Видимо, телефон, бумажник и, возможно, пистолет Равиль предпочитал держать поближе к телу. Стало жарко. Я ворвался в комнату. Они лежали на кровати, голые. Кажется, дремали после случки. Работал телевизор. Увидев меня, Ирада проворно вскочила и выбежала. Равиль глядел на мой пистолет сонными глазами. Потом перевёл взгляд с пистолета на моё лицо, вернулся к пистолету, опять на лицо. Туда-сюда, туда-сюда.

– Лежи спокойно, – сказал я. Голос был твёрдый, уверенный. В этот момент я сам себе очень нравился.

– Да я и так спокойно лежу, – ответил Равиль, и вдруг его рука поползла вниз, будто сама по себе.

– Не двигайся.

– А, да я просто хотел яйца поправить…

– Потом поправишь.

– Ты из-за долга, что ли? – сказал Равиль. – Ну так забудь! Правда. Я тебе прощаю. Вижу, ты настоящий мужик. Я всегда уважал настоящих мужиков. Давай разойдёмся.

– Нашёл лоха! – засмеялся я. Вернее, сделал вид. Что тут смешного? Не яйца же его вместе с хером.

Вернулась Ирада. Уже одетая.

– Ты его здесь хочешь убить? – спросила она.

– Ах ты, сука! – сказал Равиль. – Ну не сука ли?

Она никак не отреагировала. Умница.

– Есть наручники?