Морс от удивления открыл рот, но вовремя спохватился, надавил на тормоз и остановил «БМВ». Взял видеокамеру, направил объектив на место трагедии и включил воспроизведение. Сам вышел из машины, вынул сотовый и позвонил Сергею. Рассказал о случившемся и стал ждать его приезда.

Через пару минут к месту взрыва подъехали пожарные и «Скорая помощь». Первые быстро размотали брандспойт, подключили его к баку и дали напор. Струя пены ударила в беснующееся пламя, и через мгновение оно погасло. Из салона «Вольво» повалил густой едкий дым и заволок и машину, и нескольких пожарных в блестящих огнеупорных костюмах. Но парни поливали иномарку и поливали, пока вокруг нее не образовалась гора белой шипящей пены. Врачи «Скорой» стояли на безопасном расстоянии и безучастно наблюдали за происходящим. Помочь пострадавшим в пожаре они ничем не могли. Те изжарились заживо в беснующемся кошмарном горниле.

Через двадцать минут Ник и Фэд приехали на место теракта, но остановились не рядом с Морсом, а на противоположной стороне улицы. Вышли из машины и уставились на дымящиеся обломки. Морс увидел их и сказал в рацию:

— Видите?

— Да, круто разворотило, — ответил Сергей.

— Полтора кило тротила, не меньше, — нахмурился Фэд.

— Я включил видеозапись через несколько секунд после взрыва, — сообщил Морс. — Хотите взглянуть?

— Что же ты раньше не сказал? — усмехнулся Ник. — Давай подъезжай.

Морс уселся в кабину, выключил камеру, заснявшую работу пожарных, и завел двигатель. Вырулил из двора и поехал к друзьям. Но останавливаться возле «Навигатора» не стал, а только передал парням привет в рацию и проследовал дальше.

Ник и Фэд залезли в джип и двинулись вслед за Морсом. Тот проехал квартал и остановился около большого сквера на Звездном бульваре. Подождал, пока друзья припаркуются позади него, и сказал:

— Ну как, ко мне пересядете или я к вам? А может, транслировать картинку через кодер…

— Давай ты к нам, у нас просторней, — улыбнулся Сергей, — и потом, мы по тебе соскучились.

— Я по вам тоже, вы же мне как братья.

— Почему как? — усмехнулся Фэд.

Морс сложил всю технику в сумку, вышел, сел в «Навигатор» и развалился на его широком заднем сиденье. Несмотря на то, что парни не виделись всего пару часов, они обменялись крепкими рукопожатиями и даже похлопали друг друга по плечам. Первым делом Сергей рассказал Морсу про взрыв у МУРа, про погоню и про перестрелку с террористами. Про то, как чуть не пристрелил неудачливых фээсбэшников.

— Вот это да! — удивился Морс.

— Круче бывает реже, но бывает, — пошутил Михайлов.

Затем друзья начали смотреть видеозапись взрыва машины Чистякова и прокрутили ее дважды.

— Значит, пижон вышел из подъезда, уселся в свою тачку, немного чего-то подождал, а потом приказал водиле трогать. Проехал сотню метров и взорвался, — подытожил Ник.

— Да, — кивнул Морс.

— Сколько времени ты не видел машину? — поинтересовался Фэд.

— Думаешь, Чистяков мог выйти? — парировал Морс.

— Вряд ли, но чем черт не шутит.

— Секунд десять я не видел «Вольво», и за это время он, конечно, мог выйти, но…

— Если Чистяков предатель, то он мог инсценировать самоубийство, — встрял Ник.

— Скорее всего его просто взорвали, — добавил Морс.

— В любом случае надо сообщить Семенову о происшествии. — Сергей достал телефон и набрал номер.

Полковнику Семенову дали поспать всего десять минут, а потом вызвали в кабинет Берестова на экстренное совещание антитеррористического штаба. Он пришел туда заспанным, но немного восстановившимся и успокоившимся. После коньяка и отдыха голова просветлела, и он снова мог продуктивно мыслить и принимать ответственные решения.

— Итак, — начал разместившийся за своим рабочим столом Берестов, — произошел очередной теракт. Взорван член нашего штаба господин Чистяков. Он поехал с нашего совещания домой, и после обеда по дороге на работу его машину взорвали. Прямо во дворе.

Семенов слушал речь генерала и не верил своим ушам. Он несколько часов назад беседовал с Чистяковым, и вот того уже нет. К тому же сам Петрович подвергся нападению и чудом остался жив.

«Что же будет завтра? Что за могущественная, не знающая жалости организация развязала против нас чудовищную войну? Что за силы вступили в бой за идеалы хаоса, насилия и зла и как мы можем им противостоять?..»

Так думал Семенов, а между тем совещание шло своим чередом. Берестов представил заместителя командующего Военно-космическими силами страны генерала Александра Ивановича Талалихина и дал ему слово.

— По нашим данным, спутник по-прежнему находится в свободном, то есть неуправляемом полете, и в ЦУПе не могут восстановить с ним связь. Вышли из-под контроля не только системы пилотирования, но и система связи. Если раньше он отвечал на пароль, то теперь полностью потерян.

— Вы сможете его сбить при необходимости? — задал вопрос полковник контрразведки Анатолий Михайлович Ильин.

— Спутник летит на высоте шестьсот километров, и ракета типа «Тополь-М» его не достанет, — ответил военный.

— Дальность ее действия десять тысяч километров, она до Вашингтона достанет, — подчеркнул представитель внешней разведки Борис Молотов.

— Вы правы, но это полет в пределах воздушного пространства. На околоземную орбиту она выйти не сможет, силенок не хватит. Высота ее полета сто, ну двести километров, но не шестьсот. Это уже дальний космос. Надо готовить носитель типа «Протон» — только он сможет вынести на орбиту заряд тротила или тактическую ядерную боеголовку, способную уничтожить спутник.

— Как его уничтожить, точным попаданием? — снова спросил Ильин.

— Нет, соприкосновения ракеты и спутника мы не добьемся. На расчет траектории сближения ракет уйдет несколько дней, а в нынешних условиях, может, и больше. Поэтому взрывать заряд требуется на предполагаемом пути прохождения спутника, можно в нескольких десятках километров от него. Ударная волна и обломки ракеты станут тем препятствием, о которое ударится спутник. Это его и уничтожит. Но, товарищи, саму ракету надо готовить не меньше месяца, а времени у нас…

— Да, времени у нас нет, — глухо сказал Семенов.

— Спутник запрограммирован на сведение с орбиты через три дня, и, если его не перепрограммировали, он самостоятельно, согласно программе сойдет с орбиты. Тогда сбивать его нет смысла, — уточнил военный. — Пока подождем.

— Можно уничтожить спутник ракетой во время его снижения, когда он войдет в плотные слои атмосферы? — спросил Ильин.

— Теоретически можно, но практически никто этого не делал. Корейцы недавно испытали ракету — сбили свой спутник, но высота его была не больше ста километров, и его траекторию они знали…