Она улыбнулась своим мыслям, своей догадке, хотя больше всего ей сейчас хотелось выскочить из своего укрытия и закатить грандиозный скандал. Но она сдержалась, решив, что сначала надо подумать. Какое-то упрямство вдруг накатило на Елену. Обычно вспыльчивая и импульсивная, она не хотела, чтобы Костик, а особенно Лара видели ее в растрепанных чувствах, чтобы происходящее напомнило сцену из мексиканского сериала. Тем более что ананас с шампанским уже присутствует. А вдруг ко всем прочим глупостям Костик, обнаружив, что жена рядом, начнет запихивать Лару в шкаф? Нет, она там не поместится, с ее-то ростом…

«Может быть, мне все померещилось?» – с сомнением подумала Елена и, осторожно приподнявшись, снова заглянула в окно. Костик уже допил свой бокал и теперь целовал Ларину ручку. Лара что-то возбужденно говорила – Елена видела ее точеный, демонический профиль, – но слов не было слышно, мешали двойные рамы, заколоченные с прошлой зимы. Потом Костику стало явно недостаточно Лариной руки, он принялся целовать ее в плечо, девушка почти полностью исчезла в его объятиях. «Надо ли мне смотреть дальше? – задумалась Елена. – Что сейчас между ними произойдет, легко догадаться, я не маленькая, знаю, чем заканчивается романтический ужин при свечах». И она решила, что продолжения ждать не надо, ведь потом воспоминания начнут преследовать ее, отравлять жизнь. Того, что она видела, вполне достаточно. С колотящимся сердцем Елена пробралась сквозь кусты обратно, нажала на нужную доску…

Она летела в потоке машин ни о чем не думая, стараясь следить за дорогой, не давая себе расслабиться, дать волю злости и слезам. Проявив чудеса самообладания, она доехала до дома. Ей даже хватило сил поставить машину в гараж. Переступив порог квартиры, она села на табурет возле двери. Что-то надо делать в таких случаях – позвонить подруге, выплакаться в чужую жилетку, выпить стакан водки или лучше – целую бутылку, принять снотворное и забыться глубоким сном до утра. Способов было много, но ни один Елене не подходил, потому что усмирять свою ненависть она не собиралась.

– Он отвратительно со мной поступил, – пробормотала она мрачно. – И бог его накажет. А эта фифа…

И тут Елена вспомнила, что «эта фифа» тоже наставила рога своей половине, то есть Игорю. Сказать ему? Вот прямо сейчас… Елена уже встала, собираясь ринуться к соседней двери, но потом села обратно на табурет. Зачем тревожить человека? Пусть хоть еще один день проживет спокойно.

Мысли об Игоре неожиданно отвлекли ее от собственного горя – он был хороший человек и нравился ей, иначе не стала бы она ни с того ни с сего дарить ему свою картину. «Бедный Игорь! – с жалостью думала Елена. – Я-то что, я ничего, у меня сильный характер… А вот как он это переживет? С какой любовью он недавно говорил о своей жене! Вот змеюка-то…»

Елена отдышалась немного и пошла на кухню – варить кофе. В конце концов, у нее еще есть время, чтобы продумать свою дальнейшую жизнь. «Ты бы со мной так никогда не поступил, – обратилась она к тому, далекому, из прошлого и из снов, – потому что это пошло, некрасиво, гадко… Но что же мне делать?» Она выпила чашек пять крепчайшего черного кофе, намереваясь в мучительных раздумьях бодрствовать до самого рассвета, до тех пор, пока правильное решение не снизойдет на нее, но вместо этого, присев на диван, вдруг уронила голову на подушку и крепко уснула.

…Разбудил ее Костя. Было часов двенадцать дня, нестерпимо сияло солнце, томно и восторженно трепетали легкие занавески на окнах. Весь окружающий мир, любые пустяки говорили о том, как прекрасна жизнь, но вдруг Елена вспомнила, что вчера произошло.

– А… – растерянно произнесла она и тут же замолчала, пораженная и недоумевающая. Костик выглядел как обычно – веселый, нежный, шумный, с добрыми сумасшедшими глазами. Ни одного намека на свершившееся прелюбодеяние на его лице не читалось. «Может, они распитием шампанского и ограничились?» – робко подумала Елена, но тут же обругала себя за наивность.

– Что это с тобой, матушка? – добродушно спросил Костя, запихивая какие-то бумаги в портфель. – Никак ты в одежде спала?

– Нет, – промямлила Елена, – я встала рано, рисовала, потом опять прилегла… А ты куда?

– Как – куда? На работу! – ласково засмеялся он. – Сегодня же понедельник. Это же ты у нас птичка божья, для которой ни забот, ни труда…

Он наклонился, с чувством поцеловал ее в макушку, потом опять зашуршал бумагами. Елена ладонью провела по своей голове, по тому месту, куда он поцеловал, и спросила:

– Ну и как?

– Что «и как»?

– Как вчера съездил?

– За-ме-чательно. Очень душевные люди в этом клубе здоровья – напоили, накормили… И Нептун у них такой колоритный был.

– Нептун? – тупо переспросила Елена.

– Ну да, Нептун – они же плавательный сезон отмечали.

– А там что, река? – вдруг спросила она. – Или озеро? Или они в бассейне плавали?

Костик запнулся – только на одно мгновение, но потом энергично ответил, как бы досадуя на Еленину недалекость:

– Да там все есть!

– Ага… – неопределенно кивнула Елена. – Понятно.

«Ничего ему не скажу, – вдруг решила она. – Не скажу, что видела его с Ларой. Просто на днях сообщу, что разлюбила его и хочу с ним расстаться. Ему так будет обиднее, а для моего самолюбия приятнее».

– Ладно, пока, малыш, я в редакцию! – Костя опять чмокнул ее, и она, зажмурившись, терпеливо снесла и этот поцелуй.

– Ты прав – все надо редактировать, – едва слышно пробормотала она, но муж в ее слова вникать не стал.

– Пока-пока!

* * *

Лара оказалась у себя на работе только в первом часу – еще никогда она не опаздывала так основательно. В салоне было прохладно благодаря кондиционерам, но, несмотря на это, летнее расслабленное умиротворение заполняло зал, перемешиваясь со сладким парфюмерным ароматом.

– Носкова меня спрашивала? – шепотом спросила Лара у Геллы.

Та в ответ изнеможенно покачала головой, распластавшись на вертящемся кресле. Клиентов не было, лишь массажист Вадик с озабоченным видом пробежал мимо, размахивая полотенцем – сквозь щель в занавеске было видно, что чье-то загорелое мускулистое тело лежит на топчане, смиренно дожидаясь Вадика.

– Еще двое ушли в отпуск, Людмила Савельевна на той неделе собирается отбыть в Анталью. Мы одни с тобой, как неприкаянные… – печально произнесла Гелла. – Боже мой, Ларочка, как хочется бросить все и уехать куда-нибудь. Куда угодно, даже в ту же Анталью, хотя, говорят, там сейчас жара страшная. А ты проспала, что ли? Я хотела тебе позвонить, но так лень, лень…

– И да, и нет, – рассеянно ответила Лара, тоже вертясь в кресле перед зеркалом – бледное лицо, темные глубокие глаза, алые вампирские губы, но в общем все очень неплохо… Бессонная ночь почти не сказалась на ней.

– Как это? – с любопытством спросила подруга.

– Знаешь, Гелла, я, наверное, скоро разведусь.