– Что ты?! – Та даже подпрыгнула на месте, томная усталость в ее облике вмиг сменилась лихорадочным азартом. – Ты шутишь!..

– Увы, – Лара деревянным гребнем подправила себе прическу.

– Он тебе изменил, да? Ох уж эти тихони – в тихом омуте черти водятся, всегда какие-нибудь козни за спиной строят…

– Это я Игорю изменила. Из-за того и опоздала.

Гелла была на грани обморока.

– Ты? Изменила?… – прошептала она, закатывая глаза. – А он – кто? Тот самый, что ты мне рассказывала… Лара, Лара, но из-за этого не разводятся. Всего-то одна ночь на стороне!

– Ты права. Но я, кажется, полюбила, – спокойно сказала она. – Он мой сосед.

– Костя, что ли? Тот культурист, что приходил к тебе стричься? Но он ведь женат, насколько я помню то, что ты мне говорила… С ума сойти!

– Да. Он совсем из-за меня голову потерял, а я просто таю, как воск, в огне его страсти. Я не могу ему сопротивляться, он совершенно меня покорил.

– «В огне его страсти»! – восхищенно повторила за Ларой Гелла, с трудом сглатывая. – А муж знает?

– Нет пока. Слушай, что же мне делать? Так жалко Игоря… – Лара закрыла глаза, и две обжигающие слезы скатились у нее из-под ресниц. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и принялась усердно пудриться.

– Если тебя посетило настоящее чувство, то о муже можно не думать, – фанатично произнесла Гелла.

– Да, да… – грустно согласилась Лара. – Но все равно – очень его жалко… Кстати, купила перед выходными босоножки, как тебе? – Она отставила ногу в сторону.

– Очень славные. Не слишком ли высок каблук?

– Нет, я привыкла… Я это к чему – у его жены точно такие же. Когда я пришла из магазина, мне Игорь сказал.

– Невероятно, – Гелла опять посмотрела на босоножки, но теперь уже совершенно другими глазами. – А Игорь к этой соседке… как?

– Никак. То есть хорошо. Он ко всем хорошо относится, он ведь гуманист.

– Понимаю, – кивнула подруга. – Очень распространенный тип мужчин сегодня – слюнтяй и размазня, не способный к жестким решениям. А так хочется стать хоть на минутку слабой и беззащитной, почувствовать себя как за каменной стеной! С этими гуманистами очень неуверенно себя чувствуешь…

– Я хотела отнести босоножки обратно в магазин – был такой порыв, но потом передумала, – Лара закинула ногу на ногу. – Мне они очень идут – невесомые, незаметные… Как только соседка увидит меня в них, то свои выкинет – у нее сложный характер. Обязательно выкинет – характер сложный, но предугадать, что она сделает, легко.

– Я тоже таких знаю, – энергично поддакнула Гелла. – А ты не боишься, что она…

– Что она выцарапает мне глаза, когда узнает, что Костя меня любит? Нет, она мелкая, как моська, ручонки не дотянутся, – Лара вдруг почувствовала, что ненавидит Елену. – Фу, зря мы о ней заговорили – она вредная, гадкая, ничтожная, а плюс ко всему зазнайка… Бедный Костя!

– Представляю себе. У нас на прошлой работе была одна такая.

– Гелла, но все-таки – что же мне делать? Я говорила с матерью – та за развод. Но это можно было предугадать, Игоря она терпеть не может…

И тут разговор вынужденно прервался.

– Девочки, уложите меня? – впорхнула в салон посетительница – беспечная юная особа из тех, кого интересует только результат, а не средства. – Вы ведь не заняты? Я была в Серебряном бору, купалась, ветер в окно машины – теперь не волосы, а кошмар!

– Ты возьмешься? – спросила коллегу Гелла. – Твоя очередь.

– Лучше ты, – попросила Лара. – Девушка, вы вот к этому мастеру садитесь.

Довольная Гелла занялась работой – она всегда чувствовала, когда «светят» чаевые, а Лара, заложив руки за голову, медленно повернулась в кресле к окну. За буйно разросшейся внизу зеленью не было видно ни домов, ни людей, деревья закрывали весь мир.

Она не узнавала себя – в ней все переменилось, в теле была какая-то особая легкость, на душе тревожно и спокойно одновременно. «Зря я Гелле все разболтала – к завтрашнему дню даже охранник у входа будет знать, что я мужу изменила. Впрочем, какая разница…»

Их роман с Костей долгое время действительно носил романтический оттенок. Даже смешно – третье тысячелетие, а они, как первобытные Дафнис и Хлоя, бродили, держась за руки, и вздыхали. Про Дафниса и Хлою Ларе рассказал Костик, история показалась ей чрезвычайно трогательной. Но чем туже закручивается пружина, тем острее чувства, невыносимее ожидание, и когда наконец свершается то, ради чего, собственно, весь огород городился… Лара до сих пор не могла понять, хотела она этого или нет, словно сама судьба, сложившиеся обстоятельства толкали ее в объятия Костика…

– Обожаю тебя! – сказал Костя накануне воскресенья, целуя беспорядочно руки, лицо, плечи Лары, когда они стояли в закоулке возле соседнего гастронома. – Ты такая красивая…

– Пожалуйста, нет… Вдруг нас увидят?

– О, сколько можно бояться! – Он затряс стиснутыми кулаками, обращаясь куда-то в небо. – Я честный человек, я не могу лгать! Сейчас приду домой и скажу Елене, что ухожу от нее… А ты – своему мужу!

Лара страшно испугалась.

– Нет, не сейчас, немного позже, – она прижалась к нему, спряталась у него на груди. – Я еще не готова.

– Ты что, сомневаешься во мне?

– Нет…

– Еще хуже – ты сомневаешься в себе? Ты меня не любишь?

– Люблю, люблю, люблю… – теперь уже она беспорядочно целовала его, забыв, что находится в опасной близости от дома.

– У нас же все не просто так, у нас все серьезно… Со мной это вообще в первый раз! Кажется, что уже любил не единожды, что в жизни уже все было, а потом – вдруг! И все становится иначе.

– Помнишь, в апреле, когда мы с Игорем приходили к вам на новоселье, ты сказал, что счастья нет? Ты и теперь так думаешь?

– Ужасное, мучительное счастье… Знаешь, чего я больше всего хочу?

– Чего?

– Провести с тобой хотя бы один день. Один день! И ночь… Я бы потом даже согласился умереть…

– Можно завтра… Только не вздумай потом умирать! – засмеялась счастливо Лара.

– Что – завтра?

– Проведем завтрашний день вместе. Я скажу Игорю, что поехала к маме, – он никогда не проверяет, да и мама не выдаст, а ты…

– Стоп! Это уже мои проблемы, – закрыл ей рот быстрым поцелуем Костя. – Завтра утром встречаемся на платформе и едем ко мне на дачу. Надеюсь, теперь она тебе не покажется неприятной.

– А… Елена? Она туда не приедет?

– Гарантирую!

– Хорошо, – наконец согласилась Лара. – Завтра утром. Господи, как я тебя люблю. Не подозревала даже, что такое может со мной случиться…

С тех самых пор, как она поняла, что мысли ее занимает совсем другой мужчина, она почти перестала замечать Игоря. Говорила с мужем, делала какие-то домашние дела, ложилась с ним в одну постель – но все как-то безразлично, словно в тумане. Странно, что обычно чуткий Игорь ничего не замечал, а может быть, уже давно обо всем догадался… Лара не хотела об этом думать. Она сказала ему, что в выходные едет к матери, он не имел ничего против.