– Ну, откуда же мне знать, тетя Рита?

– Ты с ним, случайно, не поссорилась?

– Ну что вы! Из-за чего мне с ним ссориться? Я ему очень благодарна за все, что он сделал...

– А Миша твой тебе пишет?

– Конечно! Вот, посмотрите, какие дивные фотографии прислал!

– Да, красотища, хотя я не люблю эти фотки в компьютере, то ли дело обычные, старомодные – возьмешь в руки, так повернешь и эдак, а это... А он, между прочим, ничего себе мужчина, видный, глаза хорошие, добрые, только знаешь, ему в жизни столько всего интересно...

– А разве это плохо?

– Смотря для чего. Для семейной жизни, возможно, не очень хорошо.

– Да почему?

– Потому что его весь мир интересует, и ты далеко не на первом месте.

– Но для мужчины это нормально, если работа на первом месте, вы же сами меня этому когда-то учили.

– Так-то оно так, да только это ведь не работа, Яночка, а так... развлекушки... в мировом океане. Тима тебе куда больше подходит.

– Это только вам кажется, тетя Рита!

Через неделю Яна вернулась домой и вышла на работу. Григорий Иванович так в Москву и не вернулся.

– Юлька, ты самая большая дура, какую только можно вообразить! – всплеснула руками подруга Инна, выслушав историю разрыва Юли с мужем. – Да Тимофей твой – сокровище! Разве можно вообще ставить такие ультиматумы мужику? Да и вообще... сколько баб из-за такой дури одинокими остались!

– Да он нарочно все это подстроил, спровоцировал меня. Прекрасно же знает, что я терпеть не могу животных в доме, от них одна только грязь и вонь. Сколько я сил убила на эту квартиру, а щенок в два счета превратил ее черт знает во что!

– Вот и живи теперь в чистоте, но без мужа! И какого мужа!

– Подумаешь, обойдусь! Выйду за Леонтия! Он знаменитость, светская персона... – не слишком уверенно проговорила Юля.

– Да иди ты со своим Леонтием! Мертвописец!

– Что? – не поняла Юля.

– Тексты у него мертвые, вот что!

– Да какая мне разница! – раздраженно бросила Юля.

– Слушай, а Тим что, к какой-то бабе ушел?

– Не похоже. Сейчас у мамаши живет. Ну, может, с кем-то трахается время от времени, но, насколько я понимаю, не более того.

– А ты хотела бы его вернуть?

Юля задумалась.

– Пожалуй, хотела бы, но это дохлый номер.

– Уверена?

– На вот, посмотри, какую записку он мне оставил.

Инна пробежала глазами записку.

– Да, подруга, это действительно дохлый номер!

Ольга Варламовна уже души не чаяла в Арношке, а на сына смотрела с удивлением. Хотя Тимофей мало бывал дома, всегда страшно радовался щенку, был нежен и внимателен с матерью, но она чувствовала – его что-то гнетет, и дело вовсе не в рабочих моментах.

– Тима, тебе пора подумать о детях. В твоем возрасте такая страсть к щенку объясняется просто – тебе нужен ребенок!

– Ты хочешь сказать, мамочка, что тебе нужны внуки?

– Тима, ответь мне честно, у тебя есть женщина?

– Мама, с каких пор ты интересуешься моей половой жизнью? – поднял брови Тимофей.

– Ты прекрасно меня понял. Но почему-то уходишь от ответа. Это может означать только одно – женщина есть, ты ее, возможно, даже любишь, но она либо замужем, либо просто не отвечает тебе взаимностью. И это значит, она полная дура!

– Спасибо, мамочка, – грустно улыбнулся Тимофей, – но это взгляд матери, то есть вполне пристрастный.

– – Дело не в этом! Просто я все-таки сумела воспитать тебя настоящим мужчиной! Ну, если быть справедливой, то не одна я, а еще и Олег, и, конечно, дружба с Мишкой.

И вдруг в глазах сына отразилась такая мука, что Ольга Варламовна ахнула.

– Боже, Тим, неужто ты влюблен в женщину Мишки?

– Если б только это...

– Но что же еще? – испугалась Ольга Варламовна.

– Она еще и женщина Олега.

– То есть как? – вытаращила глаза Ольга Варламовна и вдруг перекрестилась, хоть никогда не верила в Бога. – Но сколько же ей лет? Это абсурд какой-то!

– Всего тридцать один год.

– Но где ты с ней познакомился и при чем же тут Мишка? Она что, из Новой Зеландии?

– Да нет...

Тимофею вдруг безумно захотелось обо всем рассказать матери, хотя это было вовсе не в его правилах, но к черту все правила! И он рассказал. И тут случилось нечто странное и в высшей степени неожиданное: Ольга Варламовна разрыдалась.

– Бедный, бедный мой братик! Выходит, я совсем его не знала... Всю жизнь считала образцом мужчины... Хотела, чтобы ты стал таким же... Или я просто дура набитая? Выходит, он безумно любил эту девочку, но оказался последним трусом? Причем мелким трусом! Испугался шантажа какой-то ничтожной бабы, не был уверен ни в себе, ни в своей девочке, сломал жизнь обоим... А ведь это скорее всего была настоящая любовь, да, Тима?

– Ах, мама, я не умею вести такие разговоры, это скорее по части господина Зноя.

– Ты читал этот кошмар?

– Один абзац. С меня хватило. Но ты, выходит, читала?

– Да в позапрошлом году, когда отдыхала в Испании. В отеле кто-то оставил, знаешь, как это бывает. Тоска смертная! А впрочем, черт с ним! Тима, скажи мне, какая она?

– Мама, зачем тебе?

– Я имею право знать, какую женщину так любил мой брат в конце-то концов!

Тимофей пристально посмотрел на мать, потом достал мобильник.

– Вот, смотри!

Снимок был сделан на книжной ярмарке, во время презентации Мишиной книги. Ольга Варламовна долго изучала его.

– В ней есть изюминка. Хотя твоя Юлька в сто раз красивее, но эта... Она нежная, хрупкая и, пожалуй, даже загадочная. Я хочу с ней познакомиться!

– Мама!

– Что мама? Ты можешь это устроить?

– Нет! Это исключено! Она недавно перенесла травму, физическую и психическую, и не надо ее трогать! – отрезал Тимофей. – Ни к чему это. И ей и тебе тоже!

– Но я бы хотела поговорить с ней об Олеге!

– Он умер, мама! Эта страница ее жизни перевернута. Все!

– А ты?

– А что я?

– Ты же любишь ее!

– Это не имеет значения. Я никогда не стану отбивать женщину у лучшего друга. Это мое последнее слово, мама. Еще один разговор о Яне и я съеду отсюда!

Ольгу Варламовну терзало любопытство. Что же это за женщина, которую так любил ее младший брат, а теперь, похоже, любит сын? Олег из-за нее был несчастлив, но я не хочу, чтобы мой сын страдал. Олег сам был во всем виноват, а Тима... Хватит с него Юльки. Но как найти эту Яну? Хорошо бы познакомиться с ней словно бы случайно, невзначай... Я даже фамилии ее не знаю, Тим не сказал. Можно, конечно, позвонить Нелли Яковлевне, но это как-то некрасиво, к тому же Нелли Яковлевна, на взгляд Ольги Варламовны, была чересчур цирлих-манирлих... И вообще, если Тим узнает, скандал будет грандиозный. И тут вдруг в памяти ее всплыли последние предсмертные слова Олега, показавшиеся ей тогда просто бредом умирающего. Она даже не передала их сыну. Зачем? Но, может, это не было бессмыслицей? Вдруг Тим поймет, что это значило? Но поскольку говорить о Яне он отказывался категорически, она решила зайти издалека.