Попросив Иру ни с кем не соединять он заперся у себя в кабинете. В течение какого-то времени он не мог сосредоточиться. Разговор с Владиславом всё ещё имел продолжение в его голове, а взгляд… Лёва знал этот взгляд и он также знал, что этот взгляд Влада не предвещал ничего хорошего. «Чёрт дёрнул кроить эти три миллиона. Теперь придётся сидеть на нервяке и ждать. Палыч пока молчит, но он, гад, умный и когда-нибудь допрёт, что я его дурачу. Тогда вообще жопа! Внезапно он понял, что переступил черту. В своей алчности и погоне за наживой он забыл о том, что плавает среди акул. Таких же жестоких и ненасытных, как он сам. «Акула не знает пощады!» – Вспомнилось видение многолетней давности, в котором большая белая акула разговаривала с ним человеческим языком. «Итак, что мы имеем? – Лёва ещё раз попытался сосредоточиться. Он подошёл к окну и посмотрел на улицу. Там шёл дождь. Люди спешили и прикрывались от дождя зонтиками. Всё это выглядело уныло. Он подошёл к столу и обессилено сел в кресло. – Что мы имеем?.. А имеем мы, Лёвушка, ситуацию, которая называется очень нехорошим словом… Да, именно так эта ситуация и называется.

Поезд шёл вдоль Рейна на юг. В купе кроме Лёвы ехал ещё один пассажир. Он дремал накрыв лицо газетой. На подъезде к Базелю во время торможения поезда газета сползла, и Лёва увидел его лицо. «Это же я… – замер от неожиданности Лёва. – Он же как две капли… Только нос чуть длиннее и волосы светлые». Пассажир, видимо, почувствовал, что на него смотрят, и открыл глаза. В первый момент он, так же как и Лёва, очень удивился сходству. Он даже подумал, что ещё не проснулся и человек сидящий напротив него ему просто снится. Потом пришло понимание. Удивление сменилось растерянностью, а потом назад вернулось удивление. Пассажиры представились друг другу и остаток пути провели оживлённо болтая. Клод де Бург родился в маленьком голландском городке Бруммен. Как большинство голландцев он был хорошо образован и неплохо говорил по-английски. Природа что-то напутала в нём. Он не любил женщин. Поэтому в свои сорок с небольшим не имел ни жены, ни детей. Фактически он был одинок. Единственным близким ему человеком была его сестра, с детства прикованная к инвалидной коляске. Она жила в специальном приюте для инвалидов в Аппельдорне, где Клод навещал её раз в неделю. Иногда реже. Конечной целью его сегодняшнего путешествия был Базель. Там в клинике доктора Штромберга он проходил лечение от рака. Его диагностировали три месяца назад и сегодня он направлялся на вторичное обследование. Собеседник был разговорчивым и за те два часа, что они провели вместе в купе вагона, Лёва узнал о нём практически всё. Ещё до того как они добрались каждый до своего места, Лёву посетила идея. Он взял номер телефона Клода и его адрес в Бруммене. После этого он пожелал ему скорейшего выздоровления и новые знакомые тепло расстались.

Лозанна! Наверное, ни одно место на земле не привлекало Лёву больше, чем этот небольшой городок на юго-западе Швейцарии. Каждый год он приезжал сюда как минимум дважды. Первый раз ранней весной в марте, чтобы покататься на лыжах и подзагореть. В кругу богатых людей считалось неприличным в марте месяце не быть загорелым. Быть же загорелым в марте означало, что возможно ты носишь на руке «Патек Филипп» и ездишь на «Майбахе». Второй обязательный раз он приезжал в конце августа, чтобы насладиться красотой природы в окрестностях Женевского озера. Здесь было очень спокойно и необыкновенно красиво. Было на что посмотреть. Один вид озера чего стоил! Отель, в котором Лев Наумович обычно останавливался во время своих непродолжительных визитов в Лозанну, стоял на возвышенности. Он так и назывался: «Лозанна». Лёва наслаждался видом озера именно отсюда, с балкона своего номера-люкс. По озеру шныряли катера и небольшие парусные судёнышки. Иногда проплывали солидные яхты. По нескольку раз в день к причалу подходили большие круизные пароходы, сопровождая своё появление коротким гудком и весёлой музыкой. С них по трапу сходили люди. Двухчасовая экскурсия – и обратно на пароход. Недалеко от отеля, буквально в пяти минутах ходьбы прогулочным шагом, он в прошлый приезд открыл небольшой офис компании. Он назвал компанию «Форест Трэйд, Лтд». Трижды в неделю, противно скрипнув, распахивалась входная дверь, и молодая некрасивая, как большинство швейцарок, девушка – секретарша по имени Эльза – входила в маленькое помещение офиса, чтобы разобрать почту и спокойно попить кофе. Она сканировала письма и пересылала хозяину компании на электронную почту. Если в письме содержалась важная информация, то ответ следовал незамедлительно. В ответе содержались инструкции секретарше. Никому и никогда не пришло бы в голову, что через счёта компании «Форест Трэйд, Лтд» ежедневно проходили суммы с минимальным количеством нулей – семь! Так же никому не пришло бы в голову, что настоящим, а не подставным, хозяином компании является не кто иной как Лёва Бейлин.

В Лозанне его ждало несколько важных встреч. Одна из них была намечена по предварительной договорённости на завтра в десять часов утра. Человек, с которым Лёва хотел встретиться, был его старым знакомым. Когда-то он руководил отделом обслуживания иностранных клиентов в одном из Кантональных банков и именно он был первым, с кем господин Бейлин познакомился, переступив порог этого финансового учреждения. Сейчас он входил в совет директоров банка. Его звали Вилли Бернштейн. С высоты своего сегодняшнего положения Вилли был в состоянии решить вопросы, которые ему собирался задать его ВИП-клиент Лев Наумович Бейлин.

После сентябрьской атаки на Всемирный Торговый Центр в Нью-Йорке ситуация со свободным переливанием денежных потоков со счёта на счёт и из банка в банк серьёзно осложнилась. Практически в каждом европейском банке были ликвидированы анонимные цифровые счета. Причиной для этого стало то, что в основном именно цифровые счета использовались Аль Каидой и другими террористическими организациями для финансирования своих групп в Европе и на Ближнем востоке. Инициатором же выступил Конгресс США. Однако, Швейцария, будучи мировой банковской державой, авторитет США в вопросах управления финансами своих клиентов со всех пяти континентов признавать не хотела. Швейцарские банки всегда славились своей надёжностью и конфиденциальностью, а теперь американцы настаивали на том, чтобы они раскрыли имена своих клиентов… Нонсенс! Чувствуя, что мировое сообщество во главе с американцами её когда-нибудь всё равно дожмёт, Швейцария предоставила своим клиентам время на то, чтобы они смогли правильно распорядиться своими активами. Только после этого банки Швейцарии раскрыли имена владельцев счетов… У Лёвы не было цифрового счёта в этом банке. Он обслуживался здесь по линии «Прайвет банкинг» уже более пяти лет, держал на этом счету солидные многомиллионные сбережения и подпадал под категорию клиентов особого уровня конфиденциальности. Тем не менее, зная возможности Валерия Павловича, Лёва не сомневался, что тот был информирован о состоянии его счёта. Иллюзий по этому поводу у Лёвы не было. Сейчас он задумал ход, который от него никто не ожидал. Ни Валерий Павлович, ни Владислав. Никто! «Если предположить, что они пронюхали, что я крысятничаю, то они начнут искать деньги на счету в каком-нибудь банке в Австралии или в Китае. Им и в голову не придёт, что я придумал».

По одной из узких улочек Лёва спустился в центр города. Не спеша прогулялся по центральной авеню и вошёл в здание банка. Менеджер провёл его в кабинет господина Бернштейна. Кабинет, с тех пор как Лёва был здесь в последний раз, изменился. Новый хозяин, Вилли, заменил тяжёлые дубовые панели на изящные стильные лёгкие на вид, а на самом деле тяжёлые мраморные пластины. Для человека с воображением пребывание в этом кабинете представляло определённый интерес. Естественным образом когда-то возникшие линии и завихрения на поверхности мрамора превращались силой воображения в рисунки. На рисунках можно было разглядеть странную птицу с длинной, но очень толстой шеей или верблюда с тремя горбами. Лёва, как только вошёл в кабинет, увидел приготовившуюся к броску кобру… На стенах висели картины, яркие и с оттенком сексуальности. Одну из них Лёва подарил Бернштейну в позапрошлом году на Рождество. На полотне лёгкими, но точными и яркими мазками был изображён джентльмен двадцатых годов прошлого века в компании девицы определённой профессии. Картина принадлежала кисти довольно известной художницы, подписывающей свои работы именем Изабелла Г. Лёва был знаком с ней ещё с молодости. Они познакомились на дискотеке в «Мухе», где училась и шлифовала свой талант будущая известная художница. Сегодня её картины пользовались успехом, стоили достаточно дорого и Вилли подарок оценил.