В штаб-квартире компании, на Парк-авеню, 200, царила гнетущая атмосфера надвигающегося кризиса. На утро четверга запланировали очередную регулярную встречу членов совета директоров, и в понедельник Фрэнсис Коутс, один из членов совета, живший в Хьюстоне и ничего не знавший о находке на «Кидд-55», позвонил Стивенсу и спросил, надо ли приехать. Стивенс сказал, что надо, но не объяснил почему. Новости с месторождения поступали теперь одна другой краше, и в среду руководители Texas Gulf решили: настало время обнародовать новый пресс-релиз и озвучить его на пресс-конференции, которую предполагали провести после совещания совета директоров в четверг. Во второй половине дня в среду Стивенс, Фогарти и секретарь совета Дэвид Кроуфорд составили релиз. На этот раз в нем не было ни повторений, ни двусмысленностей. В документе, в частности, говорилось: «Компания Texas Gulf Sulfur открыла крупное месторождение цинка, меди и серебра в районе Тимминса… Семь пробуренных скважин показывают, что речь идет о месторождении с рудным телом длиной не меньше 244 м, длиной 91 м и высотой более 244 м. Это очень важное открытие. Предварительные исследования показывают, что запасы руды в этом месторождении составляют более 25 000 000 тонн». Чтобы объяснить разницу в содержании двух пресс-релизов, авторы писали: «В промежутке между ними были накоплены новые данные». Этого никто не мог отрицать; запасы размером более 25 000 000 тонн означали, что стоимость найденной руды составляла не 200 млн долл., как писали раньше, а во много раз больше.

В тот же день в Нью-Йорке инженер Клейтон и секретарь Кроуфорд, несмотря на невероятную занятость, нашли время позвонить своим брокерам и заказать себе акции компании: Клейтон поручил купить 200 акций, Кроуфорд — 300. Кроуфорд вскоре решил, что этого мало, и в восемь утра на следующий день, после бессонной ночи, разбудил брокера поручением удвоить объем покупки.

Первые тревожные новости о находке в Тимминсе поступили утром в четверг и начали распространяться в сообществе североамериканских инвесторов — быстро, но беспорядочно. Между семью и восемью часами почтальоны и газетные киоски в Торонто начали распространять номер The Northern Miner с репортажем из «Кидд-55». Корреспондент описывал находку, неумеренно пользуясь геологическим и горнорудным жаргоном, но не забыл — на вполне понятном профанам языке — назвать ее «блистательным успехом» и «перспективным богатым месторождением цинка, меди и серебра». В это же самое время Miner находился на пути к подписчикам на юге, в Детройте и Буффало, а несколько сотен экземпляров между девятью и десятью часами появились в газетных киосках Нью-Йорка. Появлению газеты в Нью-Йорке предшествовали телефонные звонки из Торонто с описанием содержания репортажа с рудника. Можно с уверенностью сказать, что в 9:15 новость об открытии нового крупного месторождения стала главной темой разговоров в брокерских конторах Нью-Йорка. Представитель одного из клиентов фирмы E. F. Hutton&Company жаловался впоследствии, что закадычные друзья его брокера так хотели поговорить с ним по телефону об успехе Texas Gulf, что сам представитель с трудом смог до него дозвониться. Брокеру было просто некогда общаться с клиентами. Тем не менее он ухитрился позвонить двоим, мужу и жене, которым смог предложить быстрый выигрыш на акциях компании — если быть точным, доход мог составить 10 500 долл. меньше чем за один час («Стало ясно, что в этом деле что-то нечисто», — прокомментировал судья Бонсал, узнав об этом; или, как сказал по другому поводу и в другом контексте покойный Виланд Вагнер: «Буду с вами вполне откровенен: Валгалла — это Уолл-стрит»). На самой фондовой бирже трейдеры, собравшиеся для завтрака в обеденном зале до десятичасового открытия торгов, оживленно обсуждали новость о положении с Texas Gulf, закусывая ее тостами и яичницей.

Собрание совета директоров началось ровно в девять. Директорам показали новое заявление для прессы, а затем Стивенс, Фогарти, Холик и Моллисон как представители изыскателей прокомментировали открытие в Тимминсе. Стивенс также сказал, что министр шахт провинции Онтарио публично зачитал заявление в Торонто накануне вечером (неправда, но непредумышленная; на самом деле министр зачитал заявление корреспондентам в парламенте Онтарио практически одновременно с выступлением Стивенса). Совещание совета директоров закончилось около десяти часов, после чего большая группа репортеров — 22 человека, представлявших главные американские газеты и журналы, общие и финансовые, — собрались в зале заседаний совета на пресс-конференцию, на которой присутствовали все директора Texas Gulf. Стивенс раздал копии пресс-релиза корреспондентам, а затем, выполняя ритуал, обычный для таких мероприятий, зачитал его вслух. Пока Стивенс декламировал пресс-релиз, некоторые корреспонденты покинули зал («они утекали из помещения», — высказался позднее Ламонт), чтобы по телефону сообщить в свои редакции сенсационную новость. Еще больше репортеров бежало с пресс-конференции, когда начался показ безобидных цветных слайдов, запечатлевших суровую северную природу Тимминса, и демонстрация образцов породы с комментариями Холика. К моменту окончания пресс-конференции — в 10:15 — в зале осталась лишь горстка корреспондентов. Это отнюдь не означает провала пресс-конференции. Наоборот, пресс-конференция — единственное шоу, успех которого прямо пропорционален бегству публики.

Действия двух директоров Texas Gulf, Коутса и Ламонта, в течение следующего получаса стали причиной самой шаткой части обвинения комиссии по ценным бумагам и биржам. Поскольку противоречивость заложена в законе, постольку действия вышеозначенных директоров могли послужить учебным пособием для будущих поколений — как воспользоваться инсайдерской информацией и при этом уцелеть или, по меньшей мере, избежать обвинительного приговора. Слабым местом оказался временной ход действий Коутса и Ламонта, момент действий по отношению к тому часу, когда новость о Texas Gulf распространилась новостной службой Доу-Джонса (служба горячих новостей, известная всем инвесторам). Очень немногие инвестиционные фирмы обходились без услуг этой службы, а о ее престиже свидетельствовало то, что в некоторых кругах инвесторов моментом, с которого новость считалась достоверной, становился момент ее появления на широкой ленте. Что касается утра 16 апреля 1964 года, корреспондент службы Доу-Джонса не только побывал на пресс-конференции в Texas Gulf, но и находился в числе репортеров, покинувших ее ради того, чтобы по телефону сообщить новость в редакцию. Как вспоминает репортер, он позвонил в контору между 10:10 и 10:15. Обычно в Америке сообщение такой важности начинают печатать на телетайпе от побережья до побережья через несколько минут после получения. Но в данном случае по совершенно необъяснимой причине сюжет о Texas Gulf появился на ленте только в 10:54, то есть по меньшей мере с 40-минутным опозданием. Тайна, почему опоздала широкая лента, как и загадка задержки с выступлением министра шахт, не рассматривалась на суде как несущественная деталь. Захватывающий процесс выбора доказательств судом — то, что основания выбора часто отдаются на волю воображения.

Техасец Коутс первым из директоров совершил поступок, вошедший в историю, о чем сам Коутс едва ли мог подозревать. Либо перед самым концом, либо сразу после окончания пресс-конференции он вышел в кабинет, примыкавший к залу заседаний, и позвонил по телефону своему зятю, Фреду Хэмизеггеру, биржевому брокеру в Хьюстоне. Коутс, как он показал впоследствии, рассказал Хэмизеггеру об открытии Texas Gulf и добавил, что ждал «публичного объявления», так как он «слишком стар для того, чтобы впутываться в неприятности с комиссией по ценным бумагам и биржам». После этого он распорядился купить 2000 акций для четырех трестов, в которых был доверительным собственником, хотя и не бенефициарие[33]. Акции компании непосредственно после открытия торгов продавались по 30 с небольшим в ходе довольно активных, но не лихорадочных продаж, но затем резво пошли в гору. Однако Хэмизеггер действовал быстро и смог купить для Коутса акции по цене между 31 и 31 5/8, передав распоряжение брокеру в зале до того, как запоздавшая новость стала появляться на широкой ленте.