После этого его тон приобрел официальность, поскольку я должна была подробнейшим образом описать мои отношения с Тухерами. Известно ли мне что-либо о зарубежных контактах Биргит, были ли в ее жизни какие-нибудь необъяснимые случаи, производила ли она после родов впечатление человека в подавленном состоянии и могу ли я представить, что она могла совершить что-то над собой.

Я старалась говорить поменьше, потому что они, судя по всему, не знали, что Штеффен проводил тест на отцовство. Может быть, моим долгом было бы завести речь об этой проблеме, но ведь меня, если уж на то пошло, никто и не спрашивал. В остальном мне было неясно, пригласили ли сюда Гернота или он уже дал свои показания.

— Госпожа Тухер исчезла, оставив все свои личные вещи, не прихватив даже документы, удостоверяющие личность. Это смахивает на внезапный срыв, поскольку господин Тухер объяснил исчезновение жены супружеской ссорой. Как близкая знакомая этой семьи, вы, может быть, знаете, часто ли между Тухерами возникали разногласия? Возможно, был другой мужчина?

Сказать ли ему все, что я знаю? В любом браке бывают кризисы, начала я, Биргит привлекательная женщина, у нее много поклонников, что, возможно, давало ее мужу повод для ревности.

А почему господин Тухер оставил ребенка именно у меня?

Ну, я ведь давняя подруга, сказала я. Штеффен же не мог оставить малыша одного, когда бросился на поиски жены.

А вы, собственно, могли бы доказать, что младенца вам доверили? Во всяком случае, можно допустить и тот вариант, что вы просто взяли ребенка к себе. Ведь, возможно, ваша собственная бездетность и была причиной вашего развода.

Как этот человек мог прийти к такой подтасовке фактов? Я начала заливаться краской. Неужели меня подозревают в том, что я убила Биргит, чтобы прибрать к рукам ее хорошенького сыночка Виктора? К тому же от меня ускользнуло, что о моей персоне уже наведены справки.

К счастью, тут комиссар перешел к расспросам о том, знаю ли я подробности о знакомствах госпожи Тухер во Франции.

— Одну из близких подруг Биргит зовут Франсуаза, — ответила я. — К сожалению, лично я с ней не знакома, а также не знаю ни ее полного имени, ни адреса. Она живет где-то поблизости от Драгиньяна. А как вы, собственно, узнали, что ребенок у меня?

— От сестры госпожи Тухер, которая живет в Брюсселе. Мы позвонили ей и спросили, не к ней ли уехала Биргит. Со вчерашнего дня эта женщина донимает нас телефонными звонками. Ну, не хочу вас дольше задерживать, мой последний вопрос: а кто, собственно, находится с ребенком в настоящий момент, а также тогда, когда вы в школе?

— Мой спутник жизни, — сказала я.

Это гордое слово впервые сорвалось у меня с языка, и на слух оно звучало очень хорошо.

Дома дверь мне открыл Мануэль еще до того, как я докопалась в сумке до собственного ключа. Он широко улыбнулся и прижал палец к губам.

— Ты умеешь молчать как могила? Тогда я дам тебе глянуть кое на что уморительное!

В своей комнате он провел меня прямо к компьютеру. И там запустил видеоклип из Интернета. Нашего директора Пижона тайком сняли на мобильник — как он во время урока истории бомбардирует мелом заснувшую школьницу. В титрах было написано: «Лучше бы наш доброхот съел этот мел».

Мануэль хихикал себе в кулак. А мне было не до смеха.

— И кто же это сделал? — строго спросила я.

Мануэль не знал или не хотел говорить.

— Слово «доброхот» в основном употребляется пейоративно, — изрекла я.

Мануэль глянул на меня вопросительно, он не знал, что такое «пейоративно».

— Если понятие со временем приобретает все более уничижительное значение, это означает пейорацию, — взялась я за поучение. — Например, в детстве у меня была кукла негритянка, и никто не находил в этом ничего дурного. Но сегодня, пожалуй, такую куклу называли бы цветной или африканской…

Мануэль дурашливо заткнул уши.

Из спальни Патрика доносилось пение. Мой славный спутник жизни пытался убаюкать малыша балладой Леве. Я беззвучно приоткрыла дверь, Патрик выскользнул наружу.

— Ну, что было у легавых? — шепотом спросил он.

— Все расскажу, как только мы сядем на террасе с бокалом вина, — сказала я. — Но будь готов к тому, что здесь объявятся люди из органов опеки и попечительства.

Патрик поспешно сбегал в подвал за бутылкой вина, и я начала свой рассказ.

— Отдел опеки и попечительства! Подумаешь! — легкомысленно отмахнулся он. — Пусть еще скажут спасибо, что Виктору у нас вполне хорошо. Но ты мне не рассказала, почему Штеффен оказался в клинике.

— Авария на дороге. К сожалению, забыла расспросить о подробностях. И в какую больницу его отвезли, тоже не узнала. Ты мог бы представить, что он нарочно врезался в дерево?

— Но я же его совсем не знаю, — сказал Патрик.

Тут появился Мануэль, отпил глоток из отцовского бокала и спросил его:

— А ты вообще в курсе, что такое пейорация?

Патрик бросил на меня беспомощный взгляд.

— Вероятно, это противоположность мелиорации, — сказал он, — но я по твоему коварному взгляду вижу, что ты хочешь выставить меня дураком.

Предварительно позвонив, нас посетила дама из отдела опеки и социальных проблем.

— Вы хотите забрать малыша прямо сейчас? — взволновалась я.

— Хотя в таких случаях право родительской опеки отходит к нам, однако изъятие необходимо только в том случае, если благополучие ребенка под угрозой, — заученно ответила она.

Потом она проинспектировала нашего Виктора и осталась удовлетворена осмотром, ведь он был сытый, мытый и довольный. Она не имела абсолютно ничего против того, чтобы он оставался у нас до тех пор, пока ситуация не прояснится.

— Сестра госпожи Тухер из Брюсселя не может взять малыша к себе, у нее трудная профессия, требующая полной самоотдачи. Сестры и братья господина Тухера тоже не рвутся забрать племянника. Кроме того, ребенку, я думаю, так хорошо в настоящий момент, что еще одна смена места не окажет на него благотворного воздействия, — сказала она.

— Правда, есть одна небольшая проблема, — сказал Патрик. — Было бы нерационально на короткое время все закупать для ребенка. Нельзя ли изыскать возможность забрать из родительской квартиры кроватку, коляску и дополнительную одежду? У нас от их квартиры нет ни ключа, ни полномочий туда входить.

Эта разумная женщина ответила, что можно решить вопрос без проволочек и бюрократии: поскольку полиция собирается обыскать квартиру Тухеров, она попросит сотрудницу полиции заодно забрать детские вещи.

— Предстоит обыск квартиры? — с удивлением переспросила я.

— К этому я вообще не имею отношения и не знаю, можно ли это назвать обыском, — сказала она. — Но я бы тоже сочла, что осмотр имеет смысл: иногда по состоянию квартиры можно заключить, что кто-то, например, собирался сжечь все мосты. Или отыщется что-то вроде прощальной записки.