попытке избежать дальнейших слухов он уже посоветовал Чернышеву покинуть двор под предлогом болезни. И в самом деле Андрей Чернышев на тот момент уже уехал. Петр, которому ничего об этом не сказали, был встревожен «болезнью» его друга и с волнением обсуждал это с Екатериной.

Наконец, когда Андрей Чернышев вновь появился при дворе месяц спустя, он снова стал представлять угрозу для Екатерины. Во время одного из концертов Петра, на котором он сам играл на скрипке, Екатерина, ненавидевшая музыку саму по себе и музыкальные экзерсисы своего мужа, в частности, удалилась в свои покои, находившиеся рядом с большим залом Летнего дворца. Потолок в зале чинили, и все помещение было наполнено плотниками и рабочими. Открыв дверь своих покоев, Екатерина с удивлением обнаружила неподалеку Андрея Чернышева. Она поманила его к себе. С тревогой он приблизился к двери. Екатерина задала ему какой-то незначительный вопрос. Он ответил: «Я не могу с вами говорить, слишком шумят в зале, впустите меня к себе в комнату». «Нет, – ответила Екатерина, – этого-то я и не сделаю». Тем не менее они продолжали разговаривать еще около пяти минут через наполовину прикрытую дверь. Затем что-то отвлекло ее внимание, она обернулась и увидела, что за ее спиной стоял камергер Петра граф Дивьер. «Великий князь просит Ваше Высочество», – сказал Дивьер. Екатерина закрыла дверь и в сопровождении Дивьера вернулась на концерт. В последующие два дня Чернышевы не являлись ко двору, и Екатерине с Петром сказали, что их отправили в отдаленный полк, но впоследствии они узнали, что, по сути, Чернышевых поместили под домашний арест.

История с Чернышевым незамедлительно и самым серьезным образом отразилась на жизни молодой пары. Императрица приказала отцу Теодорскому по отдельности расспросить мужа и жену об их отношениях с молодыми людьми. Теодорский спросил Екатерину, целовала ли она когда-нибудь одного из Чернышевых.

– Нет, отец, – отвечала Екатерина.

– Тогда почему же императрице сообщили обратное? – спросил он. – Императрице сказали, что вы целовали Андрея Чернышева.

– Это ложь и клевета, святой отец, – сказала Екатерина. Ее искренность, судя по всему, убедила Теодорского, который прошептал: «Какие злые люди!» Он сообщил об этой беседе императрице, и Екатерина больше никогда не слышала ни о чем подобном.

Однако Елизавета хорошо запомнила случай с Чернышевым, пускай он и не имел под собой никаких оснований. И в последующих, более важных и значительных, событиях он сыграл свою роль. В тот день, когда исчезли Чернышевы, появилась новая старшая фрейлина, занявшая более высокое положение, чем мадам Крузе. Появление этой женщины, которая должна была следить за Екатериной и распорядком ее жизни, ознаменовало семь лет притеснений, угнетения и страданий.

16

Цепной пес

Елизавета по-прежнему нуждалась в наследнике. Она была озадачена, рассержена и возмущена тем, что ребенок до сих пор так и не появлялся на свет. К маю 1746 года после брака прошло восемь месяцев, а никаких признаков беременности не наблюдалось. Елизавета видела в этом неуважение, нежелание исполнять свои обязанности и даже вероломство. И во всем винила Екатерину.

У канцлера Бестужева существовала иная проблема. Сложность заключалась не только в том, что в результате этого неудачного брака не был зачат наследник, под ударом также оказалось дипломатическое будущее России. Эту сферу контролировал Бестужев, поэтому он употребил всю свою власть, чтобы усилить подозрения и недовольство Елизаветы. Сам он также переживал из-за юных супругов, его беспокоили поведение и взгляды Петра, и он не доверял дочери Иоганны, которую Бестужев подозревал в тайном сговоре с Фридрихом Прусским. Поскольку Петр не скрывал своего восхищения Фридрихом, Бестужева угнетал страх по поводу восхождения на трон такого царя. Что касалось Екатерины, то канцлер всегда был против женитьбы немецкого великого князя на немецкой принцессе. Поэтому нельзя было допустить, чтобы юная пара, а также их двор заполучили влияние и власть в стране, стали бы независимым политическим образованием, состоявшим из верных друзей и преданных сторонников – подобное нередко случалось в государствах, где наследники престола позволяли себе свободомыслие. Чтобы не допустить этого, Бестужев использовал два приема: сначала изолировать молодых супругов от внешнего мира, а затем поместить рядом с ними властного бдительного цепного пса, который будет следить за каждым их движением и каждым словом.

Как верный министр императрицы, он должен был, разумеется, прежде всего позаботиться о ее главной проблеме – желании получить наследника. Бестужев предложил назначить старшей фрейлиной Екатерины верную ему женщину, которая должна была стать компаньонкой и наставницей для молодой супруги великого князя. В обязанности этой женщины входило наблюдение за интимной жизнью супругов; кроме того, она должна была удостовериться в супружеской верности Екатерины Петру. Ей надлежало следить за великой княгиней и не допускать фамильярности в ее обращении с кавалерами, пажами и слугами при дворе. Более того, она должна была наблюдать, чтобы ее подопечная не написала ни одного письма и не имела ни одной личной беседы без ее ведома. Причиной этого запрета стали тревоги Елизаветы по поводу неверности Екатерины, а также настойчивое желание Бестужева организовать политическую изоляцию молодых супругов. Канцлеру было необходимо, чтобы корреспонденция Екатерины и ее беседы с иностранными дипломатами находились под строгим контролем. Таким образом, Бестужев ввел в круг Екатерины новое лицо, которое должно было привести в действие новые правила, продиктованные Бестужевым и якобы направленные на то, чтобы вызвать взаимное влечение у молодых супругов, но вместе с тем и нейтрализовать их в политическом смысле.

Екатерине сообщили лишь о первой части плана. В подписанном Елизаветой указе молодой жене напоминали, что:

«Ее Императорскому Высочеству выпала великая честь стать благородной женой ее дорогого супруга, Его Императорского Высочества великого князя наследника империи <…> Она была возведена в этот титул – Ее Императорского Высочества – лишь для того, чтобы выполнить следующие цели и задачи. Ее Императорское Высочество, пользуясь своим здравомыслием, разумом и добродетелью, должна вызвать в Его Императорском Высочестве искреннюю любовь и завоевать его сердце, а после произвести на свет наследника, которого столь жаждет заполучить империя, нового отпрыска нашей прославленной фамилии».

Для выполнения данных административных функций после тщательного отбора Бестужев остановился на кандидатуре двадцатичетырехлетней Марии Семеновны Чоглоковой, двоюродной сестре Елизаветы по материнской линии. Чоглокова была одной из любимиц Елизаветы, ее муж являлся камергером императрицы и преданным слугой канцлера. Кроме того, мадам Чоглокова имела репутацию необыкновенно добродетельной и плодовитой особы. Она боготворила своего мужа и почти каждый год рожала по ребенку, ее плодовитость должна была послужить примером для Екатерины.

Вначале Екатерина ее возненавидела. В своих «Мемуарах» она обрушила настоящий шквал нелестных характеристик в адрес женщины, которая долгие годы руководила