меня еще больше». Проснувшись и обнаружив комнату матери пустой, она очень расстроилась. Ее мать исчезла из России и из ее жизни. С самого рождения Екатерины Иоганна всегда была рядом, чтобы руководить, внушать, поправлять и бранить. Возможно, она и провалила свою миссию дипломатического агента и точно не стала яркой фигурой на европейской арене, но ее нельзя было назвать неуспешной матерью. Ее дочь, родившаяся принцессой крошечного немецкого княжества, теперь стала великой княгиней Российской империи и находилась на пути к императорской короне.

Иоганна прожила еще пятнадцать лет. Она умерла в 1760 году в возрасте сорока семи лет, когда Екатерине исполнился тридцать один год. Тогда же она оставляла свою шестнадцатилетнюю дочь, которая никогда больше не увидела никого из членов своей семьи. Она оставалась во власти вспыльчивой властной правительницы и каждую ночь была вынуждена ложиться в постель с юношей, отличавшимся весьма странным поведением.

Иоганна ехала медленно и добралась до Риги только через двенадцать дней. Там ее настигла кара Елизаветы, которая решила отложить наказание своей неблагодарной, двуличной гостьи. Иоганне передали письмо от императрицы с требованием по прибытии в Берлин передать Фридриху Прусскому, чтобы он отозвал своего посла барона Мардефельда. Письмо было составлено с холодной дипломатической вежливостью: «Считаю необходимым предписать вам по прибытии в Берлин передать Его Величеству королю Пруссии, что мне будет очень приятно, если он отзовет своего уполномоченного посланника, барона Мардефельда». Тот факт, что это письмо должна была передать Иоганна, стал пощечиной и для короля, и для принцессы. Ле Шетарди, французскому послу, дали двадцать четыре часа сроку, чтобы покинуть Москву после сцены в Троицком монастыре. Мардефельда, прусского посла, прослужившего в России двадцать лет, оставили еще на полтора года, но теперь и его собирались отправить домой. Выбирая Иоганну в качестве лица, которое должно было доставить эту новость, Елизавета признавала: ей было известно, что в России принцесса от лица прусского короля участвовала в заговоре, целью которого стало свержение канцлера Бестужева. Нет никаких доказательств того, что инициатором этого неприятного поручения был Бестужев, хотя это очень похоже на него. В таком случае они с Елизаветой сошлись в своих взглядах.

Разумеется, письмо, его содержимое и то, как оно было доставлено, дало Фридриху четкое представление о том, как сильно он переоценил Иоганну. Сожалея о своем решении, он никогда не простил ее. Десять лет спустя, когда после смерти мужа Иоганна стала регентшей своего юного сына, Фридрих неожиданно упразднил независимость Цербста и включил его в состав королевства Пруссии. Иоганна была вынуждена скрываться в Париже. Там, всеми отверженная, она и умерла за два года до того, как ее дочь стала императрицей России.

Часть II

Несчастливый брак

14

Случай с Жуковой

Вернувшись в Санкт-Петербург после расставания с матерью, Екатерина немедленно попросила вызвать Марию Жукову. Еще до замужества императрица включила в состав маленького двора Екатерины несколько русских фрейлин, чтоб они помогли немецкой принцессе усовершенствовать ее русский. Екатерина была рада их обществу. Все девушки были очень юными, старшей – двадцать лет. «С того времени, – вспоминала Екатерина, – я только и делала, что пела, танцевала и веселилась в моих покоях с утра и до вечера». Со своими подругами Екатерина играла в жмурки, каталась на крышке клавесина как на санках или всю ночь сидела на полу на матрасе, размышляя о том, как выглядят мужчины. Самой веселой и умной среди молодых девушек была семнадцатилетняя Мария Жукова, которая стала любимицей Екатерины.

Однажды она спросила о Марии, и ей ответили, что она уехала проведать свою мать. На следующее утро Екатерина снова справилась о ней, но получила тот же самый ответ. В полдень ее вызвала к себе императрица и начала говорить с ней об отъезде Иоганны, высказав надежду, что Екатерина не будет слишком сильно переживать по этому поводу. Затем, как будто невзначай, она обронила фразу, от которой Екатерина едва не лишилась дара речи. «Мне казалось, что я лишусь чувств», – писала позже Екатерина. Громко и в присутствии свидетелей императрица объявила, что по просьбе Иоганны удалила от двора Марию Жукову. Елизавета сказала Екатерине, что Иоганна «боялась, чтобы я не привязалась слишком к особе, которая этого так мало заслуживает». Затем Елизавета уже от себя добавила целый поток оскорбительных слов в адрес Марии.

Екатерина не понимала, говорила ли Елизавета правду или нет, и действительно ли ее мать просила императрицу отослать девушку. Екатерина была уверена, что, если бы Иоганна испытывала враждебность к Марии, она сначала бы поговорила об ее отставке с дочерью – Иоганна никогда не сдерживала критику. Иоганна и правда игнорировала Марию, но Екатерина объясняла это тем, что мать просто не могла разговаривать с девушкой. «Моя мать не знала русского, а Мария не знала другого языка». Следовательно, если Иоганна была непричастна к произошедшему, значит, идея полностью исходила от Елизаветы. Вероятно, мадам Крузе рассказала императрице о близкой дружбе девушек. И возможно, Елизавета сочла, будто этот факт имеет отношение к тому, что в первую брачную ночь так ничего и не случилось. Это могло объяснить, почему желание Иоганны использовалось в качестве прикрытия. Таким образом, Елизавета бесцеремонно избавилась от самой близкой подруги Екатерины. Какая из этих догадок была истинной, Екатерина так и не узнала.

В любом случае Екатерина знала, что Мария Жукова не совершила ничего дурного. Расстроившись, она рассказала Петру о том, что не собирается оставлять свою подругу. Петр не выразил никакого интереса. Екатерина попыталась выслать Марии деньги, но ей сообщили, что девушка уже покинула Санкт-Петербург и уехала в Москву, где жили ее мать и сестра. Тогда Екатерина попросила, чтобы деньги, предназначавшиеся для Марии, вместо этого вручили ее брату, сержанту гвардии. Но ей сказали, что брат и его жена также уехали, поскольку брат получил неожиданное назначение в отдаленный полк. Не желая сдаваться, Екатерина решила подыскать для подруги подходящую партию. «Через своего камердинера и через других своих людей я старалась отыскать для Жуковой какую-нибудь приличную партию: мне предложили одного, по имени Травин – гвардии сержанта, дворянина, имевшего некоторое состояние. Он поехал в Москву, чтоб на ней жениться, если ей понравится; она приняла его предложение». Но когда слухи об этом содействии дошли до императрицы, та снова вмешалась. Новый муж был назначен (а по сути, изгнан) в Астраханский полк. «Так трудно, – писала Екатерина в письме, – найти объяснение дальнейшему преследованию. Позже я узнала, что единственным преступлением, вменяемым этой девушке, была моя к ней привязанность, а также ее преданность мне. Даже сейчас я не могу найти достоверного объяснения произошедшему. Мне