– Бой для нас отменили?

– Сомневаюсь… – и в самом деле сержант выглядел сомневающимся.

– А почему так долго задерживаются?

– Видимо, нет на вас должной надежды. Слишком вы зелены…

Фредди хотел ещё спросить о том, что раз «…на нас не надеются, то значит, послали другое подразделение в бой?» – как тут возможности поговорить с земляком окончились. Подъём, обычные грубые окрики да короткий приказ после раннего туалета бежать на плац. Понятно, что Десятый сразу подался к товарищам сообщать главную новость.

– Кажется, на нас не понадеялись и наш вылет отменяется… Так я понял, по крайней мере…

Реакция остальных оказалась сродни его: они расстроились. Ложились спать с мыслями об одном, а проснулись… и нет ничего! И опять раскрытие главных загадок неопределённого бытия переносится на неизвестно какое время.

Но ворчи не ворчи, а бежать на утреннюю проверку необходимо. Только построились на плацу, как сержант всех удивил, отдав новое распоряжение:

– Завтракать! – и уже в столовой опять нарушил устоявшиеся традиции, начав вещать и наставлять: – Не нравится мне такая странная задержка, но состояние высшей готовности пока не отменили. Поэтому быстрей завтракайте и топаем в арсенал. Кстати, не вздумайте что-нибудь в карманы пихать из съестного! Если в бою не погибнете, то с голода вам умереть не дадут.

В последние дни высокородные солдаты всё-таки приноровились кое-что особо калорийное ныкать по карманам. В тестовых тоннелях сытость исчезала не быстро, а очень быстро, поэтому в последних белых цилиндрах сохранённые чудом продукты ценились особо, хоть что-то можно было перехватить и заморить червячка.

Но раз последовало именно такое предупреждение, нарушить его никто не осмелился. А вот на еду набросились так, что за ушами трещало.

Увы, набить опустевшие за ночь желудки как следует не успели. Некий визг, который наверняка и мёртвого поднял бы на ноги, заложил уши, а сержант уже на полной скорости мчался вон из столовой, стараясь перекричать сигнал наивысшей тревоги.

– Быстрей! Торопитесь, чучела стоячие! Торопитесь, мать вашу за ногу!

Ещё в холле арсенала пришлось оббегать некое средство не средство, остов не остов, но нечто подобное цельнолитому вагончику. Причём от вагончика ощутимо несло невероятным жаром, словно его только что вынули из раскалённой домны. Успела мелькнуть мысль:

«Нам придётся влезать в это?» – как её выбило рычание разъярённого сержанта:

– Ускориться! Защитное облачение и скафандры не трогать! Брать только оружие и боевую разгрузку в охапку! Бегом на погрузку! Шевелитесь, цегуни рекаля!

Когда звучало последнее ругательство, смысла которого так до сих пор никто не отгадал, все чётко осознавали: дальше начнутся болевые наказания или накопление этих наказаний за каждое упущение. И поблажек при этом не будет ни малейших!

Потому и торопились. Да и чего было проще: ухватил разгрузку, затем оба комплекта оружия с батареями, висящего в двух чехлах, и несись обратно к раскалённому транспорту.

Правда, когда опять его увидали, створки каждой из сторон были раскрыты вниз и вверх, словно крылья бабочки, открывая доступ к двум рядам сидений с номерами. Одиннадцатое было впереди, по центру, но усесться в него сержант успел первым, хотя ещё пару мгновений тому бежал сзади, изрыгая проклятия и ругань. Тренировок по рассадке раньше не производили, но десяток влетел на сиденья довольно чётко, ничего при этом не растеряв и не зашибив друг друга. Не успел отряд задуматься, куда делся жар, и немного удобнее умоститься, как створки сомкнулись с противным треском и наступила… невесомость.

Представители других космических цивилизаций не растерялись, зная, что это такое не понаслышке! А вот Десятому с Девятым пришлось туго. А тут ещё рёв сержанта продолжился, который не только успел на себя накинуть разгрузки, но и помогал это сделать сидящим за его креслом Первому и Второму.

– Помочь друг другу одеться и закрепить оружие на своих местах! Быстрей, у нас всего две минуты свободного падения, пока не включится магнитрал перемещения в точку контроля. И пристегнуться не забудьте, уроды! Иначе вас потом размажет по стенкам как сопли: у нас будет дальний переброс! А если кто не пристегнётся или не закрепит оружие, то я ему не гарантирую жизнь! Если его не размажет, то я его сам добью!

В узком и тесном пространстве надевать и затягивать разгрузки оказалось непросто. Тем более что длина ремней на них была ранее рассчитана на полную экипировку, а тут все одевалось на повседневную форму. Но именно помощь рядом сидящего товарища оказала решающее значение. Все успели оружие закрепить и пристегнуться, каждый тремя ремнями.

Хорошо, что от Эйро понеслось предупреждение:

– Сжались! – наверное, у него были некие приборы или экраны, по которым он отслеживал события.

А потом встряхнуло! Словно при падении вагончик ударился боком о каменную стену. И тут же второй удар по крыше, будто дающий ускорение. После чего удары разной силы посыпались со всех сторон. Вращало, кидало и тянуло во все стороны. Оставалось удивляться, как при этом не ломались у пассажиров шеи, потому что головы мотались, словно игрушечные болванчики. Ну и слышимое мычание показывало: зубы накрепко сжали все. Иначе можно было откусить себе не только язык, но и нос с бровями!

По всем нормальным человеческим восприятиям могло показаться, что вагончиком сшибали если не небоскрёбы, то уж точно дома или небольшие дворцы. Он кувыркался, словно неудачно брошенная бита, и менял направление полета, будто бы теннисный мячик после ударов ракетки.

При последнем ударе дном все уверовали, что средством их перемещения пробили нечто бетонное, если не бронированное. Каково же было удивление, когда открывшиеся с двух сторон створки показали вокруг совершенно невероятную панораму. Вагончик стоял на роскошном ковре насыщенного синего цвета, закрывающем весь пол громадного, метров сорок на пятьдесят, помещения. Под стенами громоздились массивные диваны и кресла, стояли столики, виднелись статуи изящных женских фигур. Кое-какая мебель стояла рядом с трамвайчиком. Как ни странно, сверху свод не был разворочен, да и вообще ни одной лишней соринки не валялось и ни единой пылинки в воздухе не клубилось.

Пока все приходили в себя, выпрыгнувший наружу сержант уже действовал. То есть с каким-то прибором крутился вокруг себя, осматривая пространство с его помощью на все триста шестьдесят градусов. Что он там увидел и в какой стороне, никто не понял, зато стали живо выполнять поданные злым шёпотом команды:

– Расстегнуться! Тихо на пол! Отойти от модуля! Присесть! Винтовки к бою! Сейчас транспорт заберут…

Не успел он договорить, как устройство доставки провалилось беззвучно прямо в толщу ковра, оставляя после себя только отчётливые вмятины не то колёс, не то лап.

– Тихо, без шума и топота, занять оборону вон за теми диванами, у стены!