Губы Тора дернулись. Он наклонился и потрепал по голове Брэна. Его длинные сильные пальцы скользнули по шелковистой шерсти.

— Честно говоря, я уже забыл, какого они цвета.

Кристина вспомнила ощущение его мозолистых ладоней на своей обнаженной коже и покраснела. Да что это с ней? Неужели больше и думать не о чем?

Тор окинул жену оценивающим взглядом, отпил эля из кубка, и в его голубых глазах появилось тепло.

— Боюсь спрашивать, но, наверное, должен: чем еще ты занималась в мое отсутствие, кроме чистки дымоходов и украшения зала?

Кристина слабо улыбнулась:

— Полагаю, это все. У меня было слишком мало времени.

Вождь расхохотался:

— Хорошо, что мы вернулись достаточно быстро.

Ее голос стал более серьезным:

— Я слышала, что произошло в деревне. Вы сумели отыскать нападавших?

Тор покачал головой.

— Нет. Мне нужно было вернуться в Данвеган. Но они не смогут прятаться вечно. Я их все равно найду, и, когда это произойдет, они заплатят за все, что сделали.

Непоколебимая уверенность, прозвучавшая в его голосе, не оставляла сомнений в том, что все именно так и будет. Кристина даже посочувствовала неизвестным — когда Тор с ними встретится, их не ждет ничего хорошего. Но тут ее внимание привлекла другая фраза мужа и она спросила:

— А почему тебе нужно было вернуться в Данвеган?

Она, конечно, не смела надеяться, что из-за нее.

— Дела, — кратко пояснил он, не став вдаваться в подробности, и отмахнулся, останавливая дальнейшие расспросы. — О тебе хорошо заботились, пока меня не было?

— Да, Руайри сделал все, как ты велел.

Тор взглянул на жену, словно понял, что она недоговаривает:

— Я не думал, что все так получится. Но моей вины в этом нет.

— Можно было хотя бы попрощаться.

Она не хотела говорить этого. Слова сами вырвались.

На лице Тора появилось странное, почти комичное выражение.

— Не было времени.

— Чтобы сказать «до свидания»?

— Значение имела каждая секунда. Я должен был спешить.

— Я знаю, — вздохнула Кристина, внимательно изучая узор на скатерти.

Она искренне сожалела, что нечаянно причинила мужу боль. Покосившись на него, она заметила на его лице хмурую и несколько озадаченную гримасу.

— Слова «до свидания» так важны для тебя?

Кристина кивнула.

— Я постараюсь это запомнить.

— Спасибо. — Ободренная беседой, она решила извиниться. — Я искренне сожалею, что переусердствовала с гобеленами. — Губы мужа сжались в тонкую линию, и она поспешила объяснить: — Я нашла их в одном из сундуков и решила, что они слишком красивы, чтобы пылиться без дела. Если хочешь, их немедленно снимут.

Тор отвел глаза.

— Мне все равно, как ты украшаешь замок. Делай что хочешь.

Он вел себя так, словно ему безразлично, но Кристина понимала: что-то причинило ему боль.

— Я должна была догадаться, что они вызовут у тебя неприятные воспоминания. Ты, наверное, очень любил свою жену.

— Жену? При чем тут жена? — Тор покачал головой. — Они принадлежали моей матери.

Кристина помолчала, обдумывая услышанное.

— Твоя мать… умерла?

— Много лет назад. Вместе с отцом, во время нападения на Скай.

Он произнес эти слова обыденным тоном, но Кристина поняла, что тогда случилось нечто ужасное.

— Сколько тебе было лет?

Его пальцы стиснули кубок, в глазах появилась боль.

— Десять.

Совсем ребенок. Сердце Кристины потянулось к нему. Ей очень хотелось обнять этого большого и сильного человека и утешить мальчика, который до сих пор скучает по матери. Было очевидно, что Тору неприятен разговор, но она все же не могла не сказать:

— Ты, должно быть, очень ее любил.

Мягкий тон был ошибкой. Грозный воин островов не нуждался в утешении.

— Я едва помню ее, — спокойно сказал он. — Мне было семь, когда меня отправили из дома на воспитание и обучение.

Отповедь не обманула Кристину. Она уже, начала привыкать к его грубоватым манерам. В конце концов, человека надо принимать таким, каков он есть. Но она поняла, что его чувства похоронены в тайный глубинах его души. Она ясно видела его реакцию на гобелены. Он любил мать и любит до сих пор. Под толстым ледяным покровом скрывалась нежность, и Кристина поклялась докопаться до нее.

Ну вот опять, подумал Тор. Достаточно одного ее взгляда, и вся его оборона моментально рушится.

Он привык к взглядам людей, которым что-то от него надо, но с ней все было не так. Кристина Фрейзер была единственным человеком на свете, заставлявшим его чувствовать вину за что-то не данное ей или не сделанное.

Вождь никогда не считал себя обязанным кому-то, однако эта девчонка заставила его чувствовать себя виноватым за то, что не попрощался с ней, что не заметил результатов ее работы. Первое ему никогда не приходило в голову, а второе его попросту не занимало. Истинному воину все равно, чистая комната или нет и чем в ней пахнет.

Исключением были гобелены. Снова увидев гобелены матери, на которых были изображены детские подвиги Финна Маккула, Тор был потрясен до глубины души. Снова вернулись воспоминания, от которых он так долго и старательно избавлялся. О матери, которую он боготворил и которая была изнасилована и убита людьми графа Росса, ее дальнего родственника.

Тор привычно отодвинул в глубину души вспышку ненависти. Тридцать лет назад, когда острова стали частью Шотландии, шерифом Ская стал граф Росс. Десятью годами позже он приказал организовать нападение на Маклаудов, которое унесло жизни родителей Тора и многих членов клана. Даже детей не пощадили. Сам Тор, его сестра и братья спаслись от смерти, спрятавшись в нефе церкви.

Все это было в прошлом. Тор старался не задерживаться на том, что не мог изменить, но гобелены напомнили ему об уроке, извлеченном из смерти родителей: полагаться можно только на самого себя. Теперь ответственность за безопасность клана лежит на его плечах.

У него не было намерения причинять боль Кристине, но он не собирался поощрять ее фантазии, которые она наверняка с ним связывала. Сначала он был спасшим ее героем, потом заботливым мужем. Ни одну из этих личин он не желал носить. Он был вождем и военачальником, человеком, который ведет свой клан в бой и возглавляет его в мирное время. И ничем больше.

— Извини, но мои люди ждут меня, — сказал он и встал.

Ее лицо сразу же вытянулось.

— Но ты же только что вернулся, и я думала…