— Эй вы, пятилапые клоуны, хватит уже философствовать, мы тут в карты играем! Знали бы вы, как давно я не сидел за настоящим столом для игры в сабакк.

Ландо ухмыльнулся.

— Уж точно лучше, чем прятаться от выстрелов, да, адмирал? Рад, что вы решили перейти на нашу сторону. И еще больше рад, что как пилот вы гораздо лучше, чем как игрок в сабакк.

— Я только разгоняюсь. Дайте мне шанс, и я вам покажу!

Вокруг стола раздался веселый смех. Приятно было играть в полной народу кают-компании. Для разнообразия. Но кое-кого не хватало. Тех, кто сумел прочно занять отдельный уголок в его сердце.

— Что-нибудь слышно от Лехесу? — спросил Калриссиан в тот момент, когда командир фляг превратился в тройку шестов.

Электронные карты менялись в соответствии с выбором общего процессора, он знал это, но все равно каждый раз мурашки ползли по коже. Шанга хмурился — верный признак, что у него хорошие карты. Ландо не спешил поднимать ставки. Наконец пилот покачал головой.

— Ребята говорят, будто видели кого-то вроде средних размеров освафта, уходящего прочь во время сражения. Сказал что-то насчет крейсера, который собирается догнать. Правда, что космический народ хочет дать ему титул Высшего исследователя или что-то в этом роде?

Щупальце, представлявшее Первого, издало электронный смешок.

— Похоже, они решили, что лидерство — или мудрость — не обязательно приходят с возрастом. Меня это радует, поскольку я младший из нашего народа. Вернее, был до появления Вуффи Раа… кхм, пожалуй, я возьму еще карту.

Снаружи на другом краю Звездной пещеры расположились сами тела Первого, Второго и Остальных. Они оказались гигантскими межгалактическими самоуправляемыми кораблями-роботами, созданными где-то очень далеко в незапамятные времена.

— Я так и не понял, кто вас построил, — сменил тему Шанга. — Если вы, конечно, не против несколько религиозного вопроса,

— Нисколько, — ответил Первый. — Они были расой разумных существ, которые выглядели похоже на наши щупальца Среди нас остались те, кто может вспомнить их, но у меня есть только переданная кибернетическая память. Они не стремились в космос, их не привлекала сама идея межзвездных путешествий. Их уничтожил взрыв ближайшей к ним сверхновой. Осталось лишь несколько разумных машин, наших предков. Мы исследовали звезды в нашей Галактике, но там слишком много нестабильных светил и жизнь редка.

— Это он предложил разыскать разумную жизнь в других галактиках, чтобы оживить нашу культуру, — добавил Второй. — И вот мы здесь.

Ландо пожалел, что его маленького приятеля нет здесь, с ними.

— И сначала вы послали исследователя, чья память была подавлена, а программа запрещала причинение вреда Он должен был собрать новые впечатления, но не создать конфликта с другими расами.

— Правильно, — подтвердил Первый. — И хотя подавление работало до конца, запрет на насилие в конце концов оказался обойден. Самосохранение великая вещь, к тому же… сабакк!

— Новичкам везет, — взвыл профессиональный картежник, прикидывая, сколько он только что потерял.

Он оглянулся на звук за спиной. Там с отверткой в щупальце стояла пятигранная фигура, чей корпус, диаметром с большое блюдо, сейчас был покрыт грязью снизу доверху. Обожженное пятно было на месте.

— Я перенастроил дефлекторы, масса, — сообщил Вуффи Раа. — Люди адмирала Шанги хороши, но теперь у нас нет этого слабого места.

— Отлично. А теперь, будь так добр, перестань изображать ремонтную службу и включайся в игру. И не называй меня масса перед твоим папашей, я смущаюсь.

* * *

Несколько часов спустя — прошло уже два дня после окончания битвы и ухода флота — Ландо дремал в кресле второго пилота на «Соколе». Вуффи Раа ушел повидаться со своими.

— Капитан-масса-ландо-калриссиан-сэр, я вернулся, — сообщил коммуникатор.

— Ффхрр… что?! А, Лехесу! Ты что это вдруг ударился в формализм? И вообще, где тебя носило столько времени?

Ландо нисколько не поверил, будто юный освафт сбежал с поля боя.

— Сразу перед дуэлью с Рокуром Гептой я услышал его разговор с офицером. Наверное, микрофон был включен. Гепта сказал, что отправляет крейсер в родную систему офицера, чтобы убить его семью, если он ослушается очень скверного приказа. Я отправился за ним, но догнал не сразу.

Ландо зевнул и потянулся за сигарой.

— И что ты сделал, когда догнал? Вежливо попросил остановиться?

— Ну… да Он так и сделал. Правда, тогда его уже было несколько кусков. Боюсь, я «накричал» на него.

— Зато теперь ты дома и вот-вот станешь одним из Старших. Хорошо, а?

Долгая пауза.

— Не совсем. Я сказал им, что не хочу быть Старшим, а если хотят моего совета, на их месте я не стал бы назначать вообще никого. Не думаю, что они послушали меня. Не хочу ни отдавать, ни получать приказы. Этому я научился у тебя, Ландо, друг мой.

Ландо, друг его, почесал темечко, чего не делал, пока не научился этому у Вуффи Раа.

— Рад слышать. Чем собираешься заняться?

— Исследовать, находить ответы на вопросы. Вероятно, снова попадать в неприятности. Но объясни мне одну вещь: «Тысячелетний сокол» ведь не разумное существо, правильно? И «Бенине» тоже?

— Покойный неоплаканный «Веннис». Не знаю, что за гадость, уничтожающую жизнь, притащил с собой Гепта, но рад, что ее убили вместе с крейсером. Увы, друг Лехесу, как бы мы ни любили его, «Сокол» всего лишь аппарат.

Калриссиан с наслаждением затянулся дымом.

— И прежде чем ты спросишь, да, Первый, Второй и Остальные действительно индивидуумы, хотя и созданы механическими. Они думают сами за себя, а «Сокол» нет. В какой-то мере они для тебя то же самое, что для меня Вуффи Раа: все вы живете в открытом космосе, это для вас естественная среда обитания. Мы с Вуффи Раа лучше всего себя чувствуем там, где есть свет, тепло и атмосфера.

— Но Ландо, что такое Вуффи Раа?

— Личинка звездного корабля, если верить ему. Органические существа, которые изобрели его предков, выглядели как он. Они построили машины, которые были похожи на него. То же что с андроидами. Его предки пользуются «щупальцами», которые похожи на него. Так что если он будет прилежным и станет есть витамины, вырастет звездным кораблем. Если захочет.

— Я слышал, его почти убили, когда меня не было, — огорченно произнес Лехесу. — Я чувствую вину.