С каждым новым набором конечно противоположного пола становится всё больше. Но пока управление академией лекарей не рассматривало делать отдельную жилую зону для девушек.

Однако при всём при этом провожатый предупредил Яна, что если на парня поступят жалобы от представительниц прекрасного пола, то можно получить исправительное наказание, а в вопиющих случаях и удостоится исключения или отстранения от занятий с новой оплатой времени отстранения.

Видя же удивлённое лицо Яна, его проводник поспешил успокоить парня. Мол за всё время существования этих правил, самое суровое что было, так это выговор и исправительная работа.

Вскоре провожающий мужчина, выведя Яна к двери в его новую обитель, где и оставил его одного, отдав парню несколько комплектов ключей от замка.

Ян, открыв дверь связкой одинаковых ключей дверной замок и толкнув дверь, вошёл внутрь, через секунду закрывая за собой дверь.

Очутившись в комнате, Ян окинул её взглядом, и одобрительно хмыкнул. После жизни в пещере в лесу тысячи трав. Любая комната с кроватью казалась парню верхом комфорта.

А тут кровать была и не только она. Обстановка нового жилища Яна была весьма лаконичной и подогнанной к учёбе с неким комфортом.

В комнате расположилась весьма добротная кровать, что своими размерами могла вместить на себе пару человек. Письменный стол, рядом с которым стоял стул с мягким сидением и высокой спинкой. У окна на две узкие створки, стояло весьма удобное на вид кресло. А рядом пустой узкий книжный шкаф. У дальней же стены стоял двустворчатый шкаф, а на полу был постелен овальный ковёр.

— Не пещера, — появился в комнате Гин. — Но жить можно.

Ян скривился, вспомнив пещеру, в которой жил чуть больше года своей жизни, и в которой по первой вообще ничего не было кроме камней и паутины. Ян шагнул к кровати и с размаха сел на край, после чего завалился спиной на мягкую поверхность.

— Именно, — смотря в потолок, протянул Ян. — Жить, а не выживать. Ох, какая же мягкая кровать. — Ян поёрзал спиной по словно воздушной поверхности.

— Ну, ты сказал, — Гин хохотнул в голос и завис в метре над полом в своей любимой позе лотоса. — Тут детишки-то пострашней волков и прочих зверушек будут. Вспомни того мудака с постоялого двора. Здесь таких мудаков, скорее всего через одного или даже чаще. Волка ты по морде и иголкой тыкать, а тут такой номер не пройдёт. Да и припомни ту плоскую стерву. Так что думаю, ты ещё пещерку-то ещё добрыми словами вспомнишь.

— Да помню я всё. И понял уже это, — приподнял голову Ян, посмотрев на призрачного лекаря и понимая, что усталость от многочасовых медитаций в дороге наваливается на него словно кирпичная стена. — Просто тут есть кровать. — Сладко зевнул парень, вновь роняя затылок на мягкий матрас.

— Смотри не привыкай, а то неженкой станешь, — скривился ехидно Гин. — Впереди у нас длинная дорога и там может кровати-то и не быть. Ты же помнишь, что надо проведать род моего друга. Так что сегодня так и быть отдыхай, а завтра за тренировки.

— Да как скажешь. Я помню о твоём, моём обязательстве. — Ян зевнул, чувствуя как глаза стали слипаться и подступала зевота. — Гин, как думаешь, чем сейчас занимается Таэ и бабуля. — Произнёс сонным голосом Ян начиная засыпать после долгой дороги и постоянных занятий и медитаций, а так же от стресса полученного в стенах академии лекарей.

Призрачный лекарь же посмотрел на Яна, что уже начинал похрапывать, и произнёс, видя перед глазами давно минувшие события своей жизни:

— Всяко, наверное, не спят в разгар дня, как ты олух.

Багровый закат окрасил небо в красные тона, а в небо тянулись уже потерявшие силу столбы дыма.

Под ногой Гинсена чавкала грязь, что была замешана на крови жителей небольшой деревушки.

Всюду валялись окровавленные тела людей, втоптанные в грязь, а от уже не горящих домов поднимался едкий дым.

Это была страшная картина. Целая деревня была уничтожена до основания.

Призрачный лекарь, шел, смотря на представшую перед ним трагедию, проходя мимо трупов жителей этого поселения.

Перешагнув валяющийся на пути труп мужчины, Гинсен брёл дальше, сжимая зубы до скрипа, а пальцы трупа, что призрачный лекарь только что перешагнул, дрогнули в липкой грязевой массе.

Пройдя начало деревни, что превратилась в кладбище, Гинсен завернул по петляющей дороге и вышел на маленькую деревенскую площадь, где на перекосившейся телеге на снопе сена сидел грязный окровавленный мальчуган лет одиннадцати, чьи чёрные, слипшиеся от крови волосы, спадали вниз, закрывая верхнюю часть лица.

— Ну, наконец-то явился Гинсен. Я думал ты быстрее придёшь по проложенному мной пути. — Поднял голову вверх ребёнок, сверкнув жёлто-красным светом в глазах.

— Шаюн. — Взгляд Гинсена дрогнул, а тело застыло на месте.

— Да мой старый друг, — улыбнулся ребёнок окровавленными ртом. — Как видишь сложно убить призрачного лекаря, что познал призрачный путь, с другой его стороны. Но ведь это только наш с тобой маленький секрет. — Приложил грязный от копоти указательный палец к губам ребёнок, чьи глаза слегка светились жёлто-красным свечением. — Теперь как видишь я и в правду призрачный лекарь.

— Ты не лекарь, — Гинсен смотрел в лицо ребёнка и видел в его глазах знакомй взгляд когда-то своего друга. — Ты мстительный призрак, что захватил тело ребёнка. Решил стать демоном Шаюн?

Мальчуган ухмыльнулся и спрыгнул с телеги, а трупы людей, что валялись всюду в нелепых позах, стали подниматься из грязи.

— Ну что ты злишься Гинсен. Разве так должна проходить встреча старых друзей? Я вот слышал, что ты охмурил божественную шаманку. У тебя всегда был отвратный вкус на женщин. Но божественная шаманка. Ты превзошёл сам себя Гинсен.

— А я вижу, что ты убил население целой деревни и теперь их тела во власти злых духов. — Искоса посматривал по сторонам Гинсен, видя, как его окружает толпа одержимых злыми духами трупов.

— Да убил и что с того. Вы тоже меня убили. А я просто хотел знаний. Изыскания всегда тесно идут с жертвами. Сколько по-твоему лекари убили людей, прежде чем отточили навыки акупунктуры? Или отравили, заставив корчиться в жутких муках от недоработанных лечебных приоратов или пилюль культивации? Тысячи? А может миллионы людей. Но их никто за это не убивал. Я же хотел познать силу потустороннего и меня сразу приговорили к смерти.

— Ты убивал людей, чтобы открыть двери для призраков и демонов. Ты жаждал ими повелевать и сеял только смерть, а теперь сам стал одним из них.

— Я не один из них, — Шаюн криво улыбнулся, поднимая руку перед собой и, одержимые мстительными духами трупы людей остановились, взяв маленькую площадь, на которой стоял ребёнок и призрачный лекарь в кольцо. — Я нечто большее, чем призрак. Да пока мне нужна оболочка, которую приходится съедать изнутри. Но по-другому же нельзя. Мы же вместе с тобой Гинсен выяснили, что призрак, который сохранил свою духовную формацию, не злой дух, а просто внетелесная форма самого себя, что разрушается даже от малюсенькой энергии даоки в теле человека, в которое вселится такой дух.

Но я нашёл решение Гинсен. Пожирание духовной основы человека. Я придумал эту демоническую технику на всякий случай про запас. И как видишь, не прогадал. Теперь у меня новый путь изысканий Гинсен. Теперь я смогу отомстить и даже возможно вновь возродить себя.

Мы вместе многое открыли и узнали мой друг. О чём не догадываются и не знают другие. Мне сложно это признавать. Но ты всегда был на пару шагов впереди меня. Благодаря тебе я сейчас здесь перед тобой Гинсен. И по этой причине ты будишь первым кому на моём пути мести. Мой бывший друг. — Произнеся последнее слово Шаюн и, опустил руку вниз.

В тот же момент на Гинсена рванули мертвецы, чьими телами овладели злые духи.

Призрачный лекарь сжал зубы и закрутил тело, увязая по щиколотку в грязи, выполняя руками витиеватые движения, словно крутя смертоносные клинки.

Перетекая из закрученной в закрученную стойку, от тела призрачного лекаря стали разлетаться сияющие золотым светом мечи.

Оружие, с невероятной скоростью разрезая ветер, неслись к бегущим на Гинсена злым духам, что приняли облик нежити, овладев мёртвыми телами.

Мечи влетали в тела