К позднему вечеру бродяга добирается до цели.

Лежащий на спине Вред приветственно поднимает руку.

– Поверить не могу! Ты живой!

Бродяга кивает и садится на корточки рядом с Веспер. Они обмениваются улыбками, он щекочет ей пальцы ног. А потом принюхивается и откидывается назад, морща нос.

Веспер хохочет.

– Ее нужно перепеленать, – без нужды говорит Вред. – И тут уж сам справляйся. А когда закончишь, сможешь осмотреть мою ногу? А то она, похоже, сломалась.

Странник приступает к делу. Выкидывает запачканный кусок ткани. Голые ножки вертятся с возросшей энергией, будто вращая педали. Странник начинает мыть девочку, а потом тянется к чему-то, но не обнаруживает искомое. Он замирает, не завершив движения. На его лице проступает угрюмое выражение.

– Сбежала твоя коза, – сообщает Вред. – И заодно все наши припасы уволокла.

По-прежнему хмурясь, бродяга снимает с себя шарф и пеленает им Веспер.

– Скоро ей нужно будет поесть. Да и нам не мешало бы. У тебя есть план?

Странник не отвечает, переползая к Вреду, чтобы осмотреть его ногу.

– Насколько серьезно все выглядит?

Зеленоглазый вслушивается в ответную тишину.

– Ох. Сможешь хоть что-нибудь сделать?

Бродяга сжимает губы, его лицо бледнеет.

– Пожалуйста, помоги мне!

– Е-е-е-е-е-Е-Е-Е-Е-е-е-е! – кричит Веспер.

Бродяга едва заметно качает головой и отползает.

Отчаяние и адреналин придают Вреду сил. Он приподнимается на локтях.

– Посмотри на меня. Моя нога искалечена и, может, уже не заживет. Без помощи я здесь умру. Пожалуйста, ты мне нужен, я… – Он умолкает, широко раскрывая глаза. – Так ты, я так понял, не убил Булаву?

Странник покачивает головой.

– Она пришла сюда следом за тобой.

Странник кивает.

Вред инстинктивно пытается убежать. Боль карает его за забывчивость, и он опять падает на спину.

Булава, что ходит, стоит посреди равнины в тридцати с лишним метрах от них. От раздирающих ее противоречий мышцы ее лица дергаются, смешивая разные выражения воедино, а руки нетвердо сжимаются в кулаки.

Зато Веспер настроена решительно. Она верещит и плачет от ужаса. Вскоре она обретает успокоение на руках у бродяги, а полы его плаща приглушают крики.

Странник выжидает, свободной рукой касаясь рукояти меча.

Время идет, но никто не желает переходить к действиям. Солнца закатываются все ниже, растягивая тени. И вот тень бродяги касается сапога Булавы.

И тогда она без предупреждения ломится с грохотом вперед, пожирая скачками расстояние, и становится прямо перед Странником. Со скрипом нагибается, точно грозная скала, пока между их лицами не остается всего несколько сантиметров.

– Почему? – скрежещет она.

Странник удивленно моргает.

Она вытягивает вперед кулаки и разжимает их. В каждом зажато по круглому плоскому серебряному глазу.

– Почему?

– Ты хочешь знать, почему он дал тебе монеты? – со стороны раздается голос Вреда.

– Да.

Бродяга глядит на девочку, а потом, с меньшей уверенностью, на зеленоглазого.

Вред отвечает за него:

– Он не желает с тобой сражаться, а просто хочет, чтобы его оставили в покое. Но ты сюда пришла не для того, чтобы с нами драться.

– Нет, – Булава скорее шепчет, чем говорит в полный голос.

– Ты растеряна. Я знаю, каково это. Он заставил меня чувствовать себя так же, – Вред не обращает внимания на немой вопрос Странника, сосредотачиваясь на гигантской дочери Узурпатора. – Раньше я жил в Вердигрисе, но я оставил ту жизнь позади, чтобы следовать за беглым серафимом и его ребенком. Когда я прекращаю думать об этом, то понимаю, что это безумие, но мне все равно. Моя новая жизнь может быть очень разной, но главное, что она мне душу не травит.

Привлеченная голосом Вреда, будто мотылек пламенем, Булава медленно проходит вперед, минуя Странника.

– Когда я их повстречал, для меня изменилось все. Как будто я всю свою жизнь спал, плыл по течению, а потом вдруг заметил кого-то, идущего другим путем. Я даже не знал, что есть другой путь. А сейчас увидел его и не могу перестать задаваться вопросом, каково это: жить иначе, быть кем-то другим. Я знаю, ты меня понимаешь. Быть может, я сейчас рассказываю твою историю вместо своей. Для меня все началось с простого выбора. И у тебя будет так же. Можешь убить нас сейчас, если захочешь. Я уже искалечен, а он устал, очень устал. Тебе-то оно раз плюнуть. Но если ты так сделаешь, то останешься одна.

С глаз Булавы стекают маленькие слезинки. Они с боем прорываются по проклепанным металлом щекам и умирают, не добравшись до подбородка. Она берет монеты и убирает их за щиток запястья. Освободив руки, тянется к ноге Вреда и выпрямляет ее. Раненый кричит.

– Нет, – говорит Булава. Это приказ.

Вред впивается зубами в собственный рукав, а свободной рукой расцарапывает дорожную грязь, прорывая неглубокие канавки.

Булава тянет за наруч на своей левой руке, пока заклепки со скрежетом не подаются. После она становится на одно колено и кладет лист металла на бронированное бедро. Начинает стучать по нему кулаком, и звон ритмичных ударов разносится по окрестности, эхом отражаясь от далеких гор.

Обеспокоенная Веспер отваживается выглянуть из-под мышки Странника. Постепенно страх сменяется любопытством, которое, в свою очередь, уступает голоду. Маленький рот открывается в ожидании. Молоко, впрочем, кончилось. Предвидя неминуемую бурю, Странник покачивает малышку, но Веспер не впечатлена и только морщит нос.

Булава удовлетворенно бурчит и прекращает стучать. Наруч превратился в грубую, развернутую в лист трубу. Она накладывает ее Вреду на сломанную ногу и тесно ее зажимает.

– Вставай, – требует она.

– Не могу, – отвечает Вред. – Слишком больно.

– Вставай!

Он пытается подчиниться, неловко перебираясь в сидячее положение.

– Вставай! – приказывает Булава, одной рукой обхватывая его вокруг туловища и поднимая на ноги. Она ухмыляется, обнажая монолитные зубы. – Да!

– … Спасибо.

Странник подставляет плечо, и Вред перекидывает через него руку. Мужчины уходят вместе. Великанша наблюдает за ними, приняв позу какого-то маленького, куда более невинного создания. Она видит, как один что-то шепчет другому на ухо, как монолог прерывается случайными вздохами. Они останавливаются, и Странник медленно вскидывает голову, проводя ею слева направо. Другой оборачивается и мягко глядит на Булаву.

Спутники уходят, и она, выдержав паузу, следует за ними.