Макферсон и Холлер значительно переглянулись.

— Правда, как раз эта собака… — Босх замялся. — Она у них иногда ошибается… Короче, другая собака в том же месте ничего не учуяла.

— Замечательно, — усмехнулся Холлер. — Ну и что это нам дает?

— Так вот, собственно, об этом я и хотел поговорить… Наступил момент, когда уже можно бы попробовать… в смысле копать. Хотя бы там, где легла собака… Хотя, конечно, остается риск, что Джессап нас раскроет. Но если вдруг мы найдем человеческие останки, хватит ли у нас доказательств, чтобы выдвинуть обвинение?

Макферсон задумалась. Холлер откинулся на спинку стула, предоставляя ей говорить.

— Ну, копать-то нам закон не запрещает, — начала она. — Парк — общественная территория, ордера тут не требуется. Вопрос в том, делать ли это прямо сейчас, полагаясь на нюх одной-единственной собаки, которая тем более не пользуется доверием, или подождать до конца процесса?

— Или хотя бы до его начала, — добавил Холлер.

— Второй вопрос сложнее, — продолжила Макферсон. — Допустим, что останки будут найдены… Да, поведение Джессапа подозрительно, он явно знает, что там лежит. Но доказывает ли это его виновность? Едва ли. Мы можем обвинить его, но у защиты будет масса оснований опротестовать наши доводы. Ты согласен, Майкл?

Холлер кивнул.

— Даже если мы найдем останки и даже, более того, сможем провести экспертизу и идентифицировать их, что еще неизвестно, как мы докажем, что убийца — Джессап? Не знаю… Могу только сказать, что в таком деле я куда охотнее выступил бы защитником, чем обвинителем. Джессап может придумать что угодно, например, что настоящий преступник рассказал ему о захоронениях или даже заставил закапывать трупы. Со сколькими заключенными он познакомился в тюрьме за двадцать четыре года? Сколько из них убийц? Он может выбрать кого угодно. Мол, теперь он ходит на эти места и молится за души жертв… — Холлер покачал головой: — Нет, без надежных вещественных доказательств или свидетелей ничего не получится.

— А если доказательства найдутся в захоронениях?

— А если нет? Всякое бывает, может, Джессап даже признается — только я что-то сомневаюсь.

— Да, и с идентификацией тоже будут большие проблемы, — добавила Мэгги. — Если мы не докажем, к примеру, что останкам больше двадцати четырех лет…

Холлер встал и подошел к доске. Схватил маркер и нарисовал два кружка.

— Вот что у нас есть: это основное дело, а это все то, о чем ты рассказал. Они не пересекаются. Мы заканчиваем с первым, а потом принимаемся за второе. Тогда у нас все в порядке.

— Ну да, — кивнул Босх.

Холлер взял тряпку и стер кружки, затем нарисовал два новых, но уже пересекающихся.

— Теперь, если ты возьмешься за раскопки и найдешь кости, что мы имеем? Одно общее дело. И тогда нам придется рассказать обо всем защите, а заодно широкой публике.

Макферсон кивнула, соглашаясь.

— Так что будем делать? — спросил Босх. — Бросим пока это?

— Нет, не бросим — просто будем осторожнее и не дадим одному пересекаться с другим. Ты знаешь, какая стратегия на судебном процессе самая лучшая? Та, что проще! Так что не будем усложнять. Посадим Джессапа за убийство Мелиссы Лэнди, а как только он окажется в тюрьме, двинемся, не размусоливая, на Малхолланд с лопатами.

— Не рассусоливая, — поправил Босх.

— Что?

— Так правильнее.

Холлер усмехнулся:

— Как скажете, профессор.

Босх перевел взгляд с кружков на фотографии девочек. Все его инстинкты твердили, что по крайней мере некоторые из них ушли из жизни по вине и с деятельным участием Джейсона Джессапа. Как можно оставить их закопанными в лесу хотя бы на один лишний день! Однако он понимал, что ждать все-таки придется.

— О'кей, — сказал Босх, — над этим пока буду работать отдельно… но есть еще кое-что, о чем вы должны знать.

— Час от часу не легче, — вздохнула Макферсон. — Что еще?

Холлер вернулся к столу. Босх выдвинул стул и уселся рядом.

— Еще она сказала, что убийцы такого типа в тюрьме не исправляются. Гниль, которая у них внутри, остается, ждет своего часа. Ждет и растет — это как рак. Давит и ищет выхода.

— Он снова будет убивать, — прошептала Макферсон.

Босх медленно кивнул.

— Он будет ходить на могилы своих жертв, пока не почувствует необходимость, так сказать, нового вдохновения. А поскольку перерыв был очень большой, то есть риск, что сорвется он скоро.

— Надо быть наготове, — сказал Холлер. — Это я его отпустил… Гарри, если у тебя есть сомнение, что за ним надежно следят, скажи сразу.

— Нет, пока все в порядке. Шаг в сторону, и мы его схватим.

— Гарри, когда ты снова будешь дежурить с особым отделом? — спросила Макферсон.

— Как только смогу — когда дочка будет ночевать в гостях или кто-то согласится с ней остаться.

— Я бы тоже как-нибудь с тобой сходила.

— Зачем тебе?

— Хочу посмотреть на настоящего Джессапа, не того, что в газетах и по телевизору.

— Мм… только…

— Что?

— У них в команде ни одной женщины, и они все время следят за ним, без перерыва… даже в туалет не отлучаются. Пользуются бутылкой.

Она усмехнулась:

— Постараюсь это освоить.

— Хорошо, я договорюсь.

Пятница, 19 марта, 10:50.

Услышав голос Мэгги в приемной, я посмотрел на часы. Она вошла и положила на стол сумку для ноутбука, изящную, из красной итальянской кожи. Сама она ни за что не купила бы такую — слишком ярко и слишком дорого. Интересно, чей это подарок? Увы, мне этого никогда не узнать, как и многое другое.

Впрочем, происхождение красной сумки волновало меня сейчас меньше всего. Через две недели должен был начаться отбор присяжных по делу Джессапа, а Клайв Ройс тем временем преподнес очередной сюрприз, и отнюдь не из слабых. Сюрприз был пальца в два толщиной и лежал передо мной на столе.

— Ты где гуляешь? — спросил я раздраженно. — Я звонил, мобильный не отвечает.

Мэгги придвинула стул и села напротив.

— Лучше скажи, почему тебя не было.

Я глянул в календарь на сегодняшнее число. Пусто.

— Ты о чем?

— Телефон я отключила, потому что в школе не любят, когда на вручении наград ученикам раздается перезвон.

— Черт!

Она же напоминала, даже на почту писала! Я распечатал письмо и прилепил к холодильнику, а в календарь на столе и в мобильном внести забыл.