Признав тот факт, что мы часто принимаем решения подобным образом, возможно, мы сможем сделать процесс рационализации более эффективным и менее затратным с точки зрения времени. Например, так: представьте, что вам нужно сделать выбор между двумя цифровыми камерами. У камеры A хороший зум и мощный аккумулятор, а камера Б легче и выглядит эффектнее. Вы не знаете, какую выбрать. Вам кажется, что камера A лучше, но камера Б нравится вам больше. Что же делать? Позвольте дать совет. Вытащите из кармана монету и скажите себе: «Камера A — это орел, а камера Б — решка». А теперь бросайте. Если выпадет орел и вы действительно хотите купить камеру А, купите ее. Но, если результат броска вас не удовлетворил, попробуйте еще раз, сказав себе: «Вот теперь сделаю так, как выпадет». Продолжайте до тех пор, пока не выпадет решка. В этом случае вы не только приобретете камеру Б, которую хотели купить с самого начала, но и сможете оправдать свое решение: вы просто следовали «подсказке» монеты. (Вместо монеты можете воспользоваться помощью друзей и опрашивать их до тех пор, пока кто-то из них не даст вам именно тот совет, которого вы ждали.)

Возможно, в этом и заключалась истинная задача программы, благодаря которой я купил свой автомобиль. Не исключено, что она была создана не только для того, чтобы помочь мне принять правильное решение, но и чтобы запустить процесс, позволивший мне оправдать свой выбор — выбор, который я хотел сделать. Если дело действительно в этом, думаю, не помешало бы создать множество других похожих программ, которые изрядно облегчили бы нашу жизнь.

Многие думают, что некоторым людям особенно легко (или, наоборот, тяжело) дается обман. Если это правда, есть ли у таких людей отличительные признаки? Команда исследователей под руководством Ялин Ян (постдок в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе) попыталась найти ответ на этот вопрос, изучая патологических лжецов, то есть людей, которые лгут непроизвольно и бессистемно.

Чтобы найти участников для своего исследования, Ян и ее коллеги отправились в городское агентство по трудоустройству временно безработных. Ученые предполагали, что по крайней мере несколько людей из тех, кто постоянно сидит без работы, испытывают проблемы с трудоустройством из-за патологического вранья (само собой, это не относится ко всем, у кого нет постоянной работы).

Исследователи создали группу из 108 безработных, провели на них серию психологических тестов, а также организовали индивидуальные, с глазу на глаз, интервью с самими участниками, членами их семей и бывшими сослуживцами, пытаясь выявить основные признаки, по которым можно определить патологического лжеца. У 12 человек из 108 ученые обнаружили заметные расхождения в рассказах о работе, обучении в школе, семейных обстоятельствах и совершенных преступлениях. Эти же люди чаще других уклонялись от исполнения служебных обязанностей, притворяясь больными, чтобы воспользоваться преимуществами своего (сфальсифицированного) положения.

Дальше каждого патологического лжеца, а также участников контрольной группы в составе 21 человека из числа клиентов центра по трудоустройству, по очереди подвергали сканированию мозга. Особое внимание исследователи уделили префронтальной коре — части головного мозга, находящейся за лобной костью и отвечающей за навыки мышления высшего порядка, например за планирование ежедневного расписания или ответную реакцию на окружающие нас соблазны. Она также отвечает за наши моральные суждения и принятие решений. Короче говоря, это своего рода управляющий центр, благодаря которому мы думаем, рассуждаем и выносим моральные оценки.

Если не вдаваться в подробности, можно сказать, что наш мозг в основном состоит из серого и белого вещества. Серым веществом называют нейроны, составляющие основу нашего мозга, то есть субстанции, благодаря которой мы способны мыслить. Белое вещество — проводники, связывающие между собой клетки мозга. Белое и серое вещество есть у всех людей, однако Ян и ее коллеги хотели выяснить, каково соотношение в объемах того и другого в мозге участников. Они обнаружили, что у патологических лжецов было на 14 % меньше серого вещества, чем у испытуемых из контрольной группы (такие же показатели обычно отмечаются у людей, страдающих умственными расстройствами). Что это значит? Поскольку у патологических лгунов меньше клеток мозга (серого вещества) в префронтальной коре (зоне, благодаря которой мы отличаем «правильные» поступки от «неправильных»), им сложнее оценивать свои действия с точки зрения морали, то есть для них не составляет труда солгать.

Но это еще не все. Возможно, вам интересно, чем же заполнено свободное пространство мозга патологических лгунов (ведь у них меньше серого вещества). Ян и ее коллеги обнаружили, что в префронтальной коре таких людей содержится на 22‒26 % больше белого вещества. Вследствие этого (напомню: белое вещество отвечает за передачу импульсов между нервными клетками) патологические лгуны, вероятно, способны создать больше взаимосвязей между различными воспоминаниями и идеями. Более активное взаимодействие нейронов вкупе с доступом к обширному миру ассоциаций, «хранящихся» в сером веществе, может оказаться тем самым секретным ингредиентом, который превращает людей в прирожденных лжецов.

Экстраполируя результаты исследования на всю человеческую популяцию, можно сказать, что увеличенное число внутренних мозговых связей позволяет нам лгать с большей легкостью и при этом относиться к себе как к уважаемым людям. Чем лучше развиты внутренние взаимосвязи в мозге, тем больше у нас простора для толкования и объяснения двусмысленных ситуаций. Возможно, это и есть важнейший элемент, который позволяет нам найти логическое обоснование своим нечестным действиям.

Выводы ученых из группы Ян заставили меня задуматься над тем, связан ли увеличенный объем белого вещества с повышенной склонностью к вранью и высоким уровнем изобретательности. Если уж на то пошло, люди, у которых лучше развиты связи между различными частями мозга, вероятно, более творческие. Чтобы узнать, существует ли связь между изобретательностью и нечестностью, мы с Франческой Джино провели серию исследований. Будучи и сами творческими людьми, мы решили рассмотреть этот вопрос с разных сторон, начав со сравнительно простого подхода.

Когда участники эксперимента оказались в испытательной лаборатории, мы объяснили, что им предстоит ответить на несколько вопросов, а потом выполнить задание на компьютере. Тест включал множество общих вопросов, касавшихся жизненных ситуаций и привычек испытуемых (эти вопросы-наполнители были призваны скрыть истинную цель исследования), а также три блока вопросов, непосредственно относящихся к нашей теме.

В первом блоке мы попросили участников ответить, насколько творческими они считают самих себя — используя соответствующие определения (проницательный, изобретательный, оригинальный, предприимчивый, неординарный и т. д.). Далее мы спросили, насколько часто участники занимаются видами деятельности, требующими той или иной степени креативности (всего 77 видов: боулинг, бег на лыжах, прыжки с парашютом, рисование, сочинение текстов и другие). В третьем и последнем блоке вопросов мы просили участников оценить, насколько их характеру соответствуют фразы типа «У меня много творческих идей», «Я предпочитаю задачи, позволяющие мне проявить свою креативность», «Мне нравится поступать неординарно» и т. д.