затряс от удовольствия головой и сложил в кольцо большой и указательный пальцы.

Кто бы спорил, хорош был табак «Касуль Шаба» с горы Пеен, что на Абар Тере, самом тёплом материке Э-Лая.

Хороша была и эта ночь для Эйгуя: большой контракт на поставки реакторного топлива для армии достался ему, осталось только скрепить сделку затяжкой лучшего табака с советником Чегеном. А дома ждёт молодой непокорный раб…

Эйгуй затянулся, и мир раскрылся перед ним во всех своих красках.

Легкое марево наркотика, подмешанного в табак, сделало желанным даже лицо несговорчивого Чегена. Эйгуй игриво хлопнул его по плечу: пусть его, дурака…

Личный коммуникатор Эйгуя прямо-таки разрывался в это время в больших комнатах дома Чегена-сю. Но боязливый раб не смел заявиться к хозяину в курильню.

О том, что стряслось в родном доме, Эйгуй узнал только через полтора хе, когда искать быстрокрылый катер было всё равно, что собирать песок в небе.

Агюй, надежда отцовской белизны, сгинула в ночной черноте.

Маленький Бай плакал и кричал под плетью, что за ужином она выпустила из-под замка нового раба и удалилась с ним в свою спальню.

А ленивая охрана — так и вообще ничего не видела. Оно и понятно: Агюй поднялась на крышу, взяла припаркованный катер…

Военный советник отложил плеть и ещё раз набрал номер коммуникатора дочери. И зарычал: комм заработал, его сигнал появился в сети. Может быть, девочка просто отключала его, забавляясь? Может, всё-таки детская шалость?

Палец Эйгуя потянулся нажать полицейскую кнопку, но страх потерять лицо снова заставил его поджать пальцы.

Видит Дракон У, он отстегает, наконец, мерзавку. Пусть она только нажмёт на отзыв, он ей устроит!

Дворецкий тоже раз за разом набирал номер девочки. Хмурясь оглядывался на хозяина, сожалея, что Эйгуй разрешил ей снять свой комм с детского надзора, сейчас бы они видели, где её носит.

Дворецкий пытался выслужиться, но Эйгуй не замечал стараний прислуги.

Почему же Агюй не отвечает? Может, она полетела в клуб, и там сильно гремит музыка? Или…

К сердцу советника снова подступила чёрная тень. Эйгуй переложил плеть в левую руку и уставился на побелевших охранников.

И тут на очередную попытку дворецкого коммуникатор дочери отозвался. Слуга тут же протянул аппарат Эйгую.

Ох, отведает кто-то сегодня плётки!

— Привет, красавчик! — услышал военный советник Эйгуй наглый и незнакомый голос. — Дочка у тебя хороша, но уж больно костлявая. Если хочешь получить её обратно…

История двенадцатая. «Спустить с цепи»

Открытый космос, окрестности Кьясны, «Персефона»

Никуда мы через два часа, конечно, не полетели. Дерен спал, как убитый, я изучал последний конфликт на Э-лае, связанный с нарушением моратория на испытание би-пространственного оружия. И убей меня яблоком не понимал, при чём тут Мерис.

В конце концов я сгрёб со стола пластик с распечатками всего, что нашёл в сети и во внутренних документах спецона, и снова ввалился в каюту Дерена, намереваясь посыпать его всем этим добром.

Остановило меня только то, что аккуратный обычно пилот лежал на нерасправленной постели прямо в комбинезоне. Это было слишком на него не похоже. Дерен из тех, кто соблюдает правила по собственной природе, а не из-за запретов и воспитания.

Вторая кровать пустовала. Дерен потерял пáру и временно жил один.

Что-то подсказывало мне, что он, по примеру Роса, и не возьмёт второго. Парнишка с ним летал молоденький, по этой причине и погиб, тупо не успев катапультироваться. И внутри Дерена закрылась какая-то дверь, через которую входят слабые и беспомощные. А все опытные пилоты — при деле.

Ну что ж, значит, будем по графику ему второго сажать, тоже для желторотых нормальное развлечение.

Вошёл я не так уж тихо, и Дерен проснулся, приподнялся. Лицо его мне не понравилось — под глазами синяки, глаза дикие.

— Уже летим, капитан?

Зря я его послушал и не сдал в медчасть.

— Ты чего бледный такой, мать твою Тёмную? — поинтересовался, сваливая на его стол всё, что принёс.

— Сон плохой, — отозвался Дерен. — Разрешите, умоюсь?

— Валяй.

Из санузла он вышел больше похожий на пилота, но за пульт я его сегодня не посажу, не дождётся.

— Колись, — я кивнул на листы пластика с распечатками по алайскому мораторию. — Сам я сдурел уже.

Дерен покопался в сводках:

— Вот, капитан.

Я взял.

«…одной из возможных причин нарушения моратория эксперты МОИА называют прекращение поставок редкоземельных металлов, которые были одним из условий санации территории би-пространственных испытаний…»

Понимания не прибавилось ни на гран, и мозг начал стремительно закипать.

— Ну и при чём здесь МОИА? — я не выдержал и повысил голос. Орать на Дерена не хотелось, но как было на него не орать?

Пилот посмотрел на меня, вздохнул, взял распечатку, покусал губу.

— Дом Аметиста отвечал тогда за поставки редкоземельных металлов на Э-лай, — пояснил он. — И прекратил их после сообщения разведчиков о том, что в двенадцатом секторе якобы ведутся разгоны би-генераторов.

— Ну и что⁈ — рявкнул я. Ну, видит же, что ничего не понимаю!

Дерен здорово доставал меня соблюдением формальностей: вежливостью, уставом, этикетом.

Я знал, что бесит он меня не нарочно, а по глубоко въевшейся привычке. Но всё равно выбивало это хождение вокруг да около. На положенных по протоколу совещаниях я тоже зверел от официоза, но в «домашней» обстановке — особенно.

Дерен снова вздохнул. Он понимал, что со мной творится, но сформулировать мысли нормально почему-то не мог.

— Алайцы сначала согласились пустить в двенадцатый сектор комиссию МОИА, — сказал он тихо. — Но после отказа в поставках редкоземельных металлов заявили, что снимают мораторий в одностороннем порядке. Они очень обижены на дом Аметиста. Думаю, генерал Мерис понимает, как воспользоваться этим обстоятельством и получить информацию, компрометирующую Имэ… — Он посмотрел в пол, подумал и закончил: — Может быть.

Пилот поднял глаза и беспомощно развёл руками.

— Только не говори, что ты сам ничего не понимаешь! — сердито предупредил я.

Дерен покачал головой. Глаз не опустил — привычки юлить у него не было.

— Капитан, я вижу линии и узлы причинности, — сказал он тихо. — Я ещё слишком молод и плохо разбираюсь в политике, чтобы правильно всё это истолковать.

— Твою мать!

Ну а что я ещё мог сказать? Ясно было одно: вести переговоры с алайцами — это как сунуть руку в пасть гикарби и надеяться, что не откусит.

— Генерал — опытный политик, — возразил Дерен, хотя вслух я не сказал ничего. — Да, он не играл раньше против Великих Домов, но наши, имперские, интриги не проще. Полагаю, он знает, в какое место бить.

Я невесело усмехнулся:

— С алайцами договариваться — это просто бред. Разве что…

И тут меня осенило.

Дерен оценил выражение моего лица и