– Ать, два! Ать, два! Левой! Правой! Хотчей! Хотчей! Здесь вам не тут! Шагают не в ногу только скрытые враги короля! Это на руку гнусным добрым силам, противостоящим великому и славному злу! Так, что-то я не понял… Может, все-таки не на руку, а на ногу?

Начальник дворцовой стражи остановился и надолго задумался. Правда, по его напряженному лицу было видно, что дело это для него непривычное и довольно затруднительное. Так и не найдя ответа на свой же вопрос, он махнул рукой и скомандовал:

– Налево! Направо! Кругом! Шагом марш! Продолжать движение в заданном направлении!

– Так налево, направо или кругом? И где именно это заданное направление? – раздался робкий голос из шеренги солдат.

– Не рассуждать! Молчать, я вас спрашиваю! – гневно затопал ногами начальник дворцовой стражи.

И снова задумался. И снова было видно, что дается ему это непривычное занятие с большим трудом.

– Кстати, действительно, а где оно это заданное направление? – обратился он к штатному вервольфу.

Тот, как и положено настоящему вервольфу, обладал очень хорошим нюхом и мог найти любой, даже самый слабый след. Но, похоже, даже его острый нюх ничего не мог учуять. Поэтому вервольф лишь отрицательно помотал головой и виновато развел лапами. Хотя никакой вины его в этом не было. Вы же помните, каким необычным путем ушли наши герои. Так что даже десяток самых лучших следопытов вряд ли смогли бы обнаружить их следы. Потому что их просто не было.

Вспомнив слова Люциуса о палаче, который может взяться за него, если он не найдет вражеских лазутчиков, начальник дворцовой стражи судорожно сглотнул и тоже помотал головой. На всякий случай. Чтобы проверить, на месте она еще или нет. К счастью, голова оказалась на месте. Правда, вот мыслей в ней, как не было, так и не прибавилось. По всей видимости, она просто не была для этого предназначена.

На некоторое время воцарилось неловкое молчание. Надо было что-то делать. Но что именно, начальник дворцовой стражи не знал. А если не знаешь, что делать, то нужно хотя бы что-то сказать. Иногда даже неважно что. Поэтому начальник дворцовой стражи рявкнул:

– Если хотите что-то сказать, стойте и молчите!

Хотя все солдаты и так молчали, боясь проронить хоть слово. Потому что знали, что каждое слово может оказаться лишним. Более того, последним в их жизни.

Тут, наверное, стоит сказать пару слов, которые не будут лишними. Надо заметить, что со стороны речь самого начальника дворцовой стражи могла показаться довольно странной. Хотя на самом деле ничего странного в ней не было. Просто долгие годы службы приучили начальника дворцовой стражи к тому, что кратчайшее расстояние между двумя словами не стоит заполнять другими словами. Которых, к слову, начальник дворцовой стражи знал не так уж и много. Поэтому он не утруждал себя подбором слов и уж тем более правильным их выстраиванием. В результате чего речь его частенько звучала очень странно и непонятно. Но непонятно для нас с вами. Солдаты же прекрасно понимали своего начальника с полуслова. Так как знали слов еще меньше, чем он.

– Слушай сюда, начальник. И все будет тип-топ, – неожиданно прозвучал голос в голове у начальника дворцовой службы.

– Чего-чего будет? – удивленно переспросил тот.

Стоявшие рядом солдаты не менее удивленно посмотрели на него и на всякий случай отошли подальше.

– «Ать, два» все будет. В смысле, хорошо, – поправился голос.

«Говорил я себе: на пенсию, на пенсию пора, – грустно подумал про себя начальник дворцовой стражи. – Домик, огородик, капустку сажать…»

– Ну, без головы даже капусту как следует не посадишь, – грубо перебил его голос. – А не найдешь вражеских лазутчиков, так палач тебе эту голову в два счета отрубит. Точнее, даже в один. Он в этом деле мастак.

– Да? – испуганно переспросил начальник королевской стражи, хотя и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос.

– Еще какой, – подтвердил голос.

– А что же тогда делать? – робко поинтересовался начальник дворцовой стражи.

– Дело делать надо! – веско сказал голос.

– Да мы хоть сейчас сделаем! Да еще как сделаем! Никому мало не покажется как мы его сделаем! – бодро отрапортовал начальник дворцовой стражи.

И даже чуть было не отдал честь, но вовремя сообразил, что непонятно, кому ее отдавать.

– Только вот где его делать-то, это самое дело? – робко поинтересовался он.

Внезапно налетевший ветер взметнул клубы песка. Когда же песок осел, то на земле получилась своего рода песчаная стрела, указывавшая направление.

– Там. Там его надо делать, – сказал голос. – Только вам следует поспешить. И очень поспешить.

– Чтобы не потерять голову. Заметь, твою голову, – с гнусным смешком добавил он и замолк.

– Шагом… нет, бегом… нет, совсем бегом… быстрей, быстрей марш!!! – закричал начальник королевской стражи и, тяжело отдуваясь, потрусил за солдатами, побежавшими в том направлении, куда указывала песчаная стрела.

Вскоре налетевший порыв ветра, как заправский дворник, смел ее одним дуновением и полетел дальше, насвистывая что-то в песчаных барханах пустыни. И странным образом этот свист ветра почему-то очень напоминал простенькую незатейливую мелодию дудочки Дудочника, с которым наши герои в свое время встретились в московском метро. Причем встретились при очень нехороших обстоятельствах. Даже более, чем очень…

…Из-за городской стены раздался приглушенный колокольный звон, а крепостные ворота медленно и со скрипом открылись. Но за открытыми городскими воротами никого не было.

– А где же Гоша с Игогошей? – дрогнувшим голосом спросила Катя.

– Не волнуйся, – попыталась успокоить ее бабушка Агафья. – Наверняка они где-то внутри.

– Изучают, так сказать, стратегическую обстановку, – для солидности кашлянув, добавил Кузьмич.

Хотя, честно говоря, совсем не был в этом уверен. Скорее наоборот. Но даже и в этом «наоборот» особой уверенности тоже не было. Разве можно быть в чем-то уверенным в таком странном месте, как этот Потерянный Город?

В этот момент что-то промелькнуло за воротами. Промелькнуло и тут же исчезло.

– Это наверняка они! – радостно воскликнула Катя и побежала к воротам.

– Катька, стой! – отчаянно крикнул Тим.

Но было поздно. Катя уже скрылась за городскими воротами.

– Ох уж эта молодежь! – покачал головой Кот.

«И жить торопится и чувствовать спешит», – со вздохом процитировал Кузьмич строки своего старинного знакомого. Поэта Петра Андреевича Вяземского. Правда, звал он его не иначе как Петруша. Потому что знал его с самого детства, так как работал в их доме домовым. Может быть, и стал Петруша Вяземский поэтом только потому, что долгими зимними вечерами рассказывал Кузьмич Петруше перед сном свои удивительные истории…