Фред еще раз посмотрел на «описание патента», лежавшее в верхнем ящике стола. «Аппарат, предназначенный для выпрямления переменного тока…» — прочел он. И продолжил скользить по строчкам: «Достоинствами аппарата являются компактность, высокая экономичность и низкая стоимость…» Угу… «Отсутствие движущихся частей позволит существенно повысить долговечность прибора и сократить затраты на ремонты»…

— Ага! — почти не таясь, в голос возмутился Фред. — И про то, что придумал этот прибор я, а ему просто поручил его додумать и изготовить, этот мерзавец, само собой, никому не сказал!

Фред просто кипел от гнева! Его нагло пытались ограбить! Лишить не только придуманного им, но и женщины, выбранной им, наследства, которое ей предстояло получить, места в Совете директоров, положения в высшем обществе… И кто? Какой-то проходимец, которого они с дядей, по доброте душевной, вытащили из грязи, протянули руку дружбы, пустили к себе в дом?

Фред задумчиво коснулся рукояти револьвера, положенного им на стол. Да, он пришел сюда с оружием, а что делать? То, чем он занимался, глупый закон назовет «нарушением неприкосновенности жилища» и впаяет ему, Фредди, отсидку в тюрьме. Ему, вместо этого негодяя и пройдохи. Поэтому Фредди в случае обнаружения собирался стрелять.

А сейчас он задумался — не стоит ли пройти в спальню и разобраться с негодяем? Нет, не стоит. Он слишком благороден для этого! Он, Фред Морган, — не убийца!

Тут он ухмыльнулся. Вот оно! Вот оно решение! Он поступит с негодяем так, как тот пытался поступить с ним. Он вернет себе свое изобретение. И сам войдет с ним в Совет директоров.

Фред решительно начал пихать в мешок все бумаги, найденные в лаборатории. Затем вынес мешок на улицу, положил в ожидающую его пролетку и вернулся. Выпрямитель, пусть и компактный, весил прилично. И выносить его пришлось отдельно. Затем Фред снова вернулся в лабораторию. Да, верно. Надо лишить этого негодяя возможности клеветать на него. Нужно стереть все следы его работы. А что стирает следы лучше, чем огонь?

Взяв бутыль с керосином, Фред решительно залил всю лабораторию, а затем чиркнул спичкой…

Из мемуаров Воронцова-Американца

«Пожар был для меня как гром среди ясного неба. Только что я, казалось, был близок к триумфу. Считаные недели, а то и дни отделяли меня от возможности говорить с Мэри как равному. И вдруг…

Я потерял голову. Ломился в лабораторию, хотя там все пылало, как в вулкане. Скинул с себя пиджак, пытался сбить огонь, но тщетно… В какой-то момент я потерял сознание. Вытащил меня из этого ада, как потом мне сказали, Витек.

Мы оба сильно обгорели, но мне, как ни странно, досталось меньше. Поэтому я выжил, а Витек… Его мы потеряли. Как и все, что у нас было. Квартира сгорела дотла, со всем имуществом.

В первую неделю они навещали меня все. И мистер Элайя Мэйсон, и его дядя, и Мэри, и тетя Сара, и Ганс… И все они меня утешали. Мол, ничего, жизнь длинная, восстановишь свое изобретение… А Витек, друг? Ну, друг уже на небесах… Ему там хорошо, все там будем…

От имени компании выписали премию, и не просто выписали, а принесли. Сказали — на обустройство. Я не позабыл тут же заказать обновление гардероба, так как все мои вещи пришли в полную негодность, а также заказал кучу всяких мелочей и саквояж для них. Смешно сказать, но неповрежденными у меня остались только портмоне и бритва.

На вторую неделю визиты приостановились. К концу второй недели зашел Ганс, сообщил, что уволился и что его берут куда-то на Дальний Запад.

Напоследок он как-то загадочно сказал мне:

— Ты, Юра, держись. Врать не хочу, этот удар судьбы не последний, но ты держись. Есть в тебе что-то такое, настоящее. Вот и не давай житейской грязи и мерзости подточить этот стержень, слышишь? И еще скажу: если вдруг решишь менять место — всегда приму! Но… Не спеши! У тебя талант к электричеству, это видно, а там, на Дальнем Западе, электричества пока нет. И будет не скоро.

Полный нехороших предчувствий, я постарался выписаться из больницы как можно быстрее. К моему удивлению, врач не стал, как раньше, настаивать, чтобы я задержался. А напротив, выкатил счет. Счет, на удивление, не слишком большой, так что „денег на обустройство“ хватило с лихвой. И осталось на приобретение костюма „с доставкой“. Побрившись, я вспомнил наставления Ганса, сложил свою золлингеновскую бритву и спрятал ее в карман нового костюма.

К дому Мэри я шел с тяжелым предчувствием…»

Неподалеку от Балтимора, 20 марта 1896 года, пятница, обеденное время

Выйдя из больницы, я сразу направился в особняк Мэйсонов. Удивительное дело, но со мной на улице никто не здоровался. Будто пожар — заразная болезнь, и его можно подхватить. Нет, я понимаю, что следы ожогов и через две недели не очень привлекают, но чтобы настолько?

Дверь мне открыл суровый слуга, окатил презрительным взглядом, сказал: «Принимать не велено!» — и попытался закрыть дверь.

Не тут-то было! Взбешенный, я буквально распахнул дверь и ворвался в дом.

— Что вы себе позволяете?! — раздался сбоку возмущенный голос Сары Редсквиррел. — Вам, с вашей репутацией, врываться в порядочный дом? Захотели в участок, да?

Я, ошеломленный ее словами, замер, а она, воспользовавшись паузой, рассмотрела меня вблизи.

— Да уж, красавчик! Нечего сказать! — с сарказмом выговорила она. — Кого-то шрамы, может, и красят, но у вас, Воронцов, они только выявили внутреннее уродство! Как я в вас ошибалась! Слава богу, что все вовремя выявилось!

Тут в прихожую из глубины особняка вышел мистер Спаркс.

— Мистер Спаркс! — обратилась к нему Сара, — сопроводите, пожалуйста, отсюда это недоразумение и объясните ему, как будет лучше всего поступить. А то он, видимо, не в курсе, что его плутни вскрылись.

— Пойдемте! — сказал Спаркс, тут же взяв меня под локоть и настойчиво продвигая к выходу. На выходе из особняка он подозвал коляску и повез меня к вокзалу. Оглушенный, я ничего не понимал. Но на вокзале мистер Спаркс дал себе труд изложить суть дела.

По словам Спаркса, выходило, что я — подлец и мерзавец, каких свет редко видывал. Я, оказывается, пытался присвоить себе изобретение Фреда Моргана, воспользовавшись тем, что Фред, едва рассказав мне о нем, уехал на Средний Запад.

Также по его словам получалось, что пожар, несомненно, — орудие Провидения, которое не дало обокрасть одного честного американца и обмануть членов Совета директоров, выдавая чужое за свое. К счастью, повторил Спаркс, огонь остановил меня. А там и Фред вернулся и смог всем открыть на меня глаза. Предъявив уже СВОЮ заявку на патент, поданную в Филадельфии.

— Так что Мэри, несомненно, правильно поступила, что отказала вам от дома и обручилась с Фредом, с этим достойным молодым человеком. А вы, мерзавец, проваливайте отсюда! И скажите спасибо, что мы не подаем в суд. Тут вам повезло, доказательства сгорели… — закончил он.