— Да, он уже присмотрел точку. Дом напротив входа в офис. Думаю, завтра-послезавтра он себя проявит.

— Вот черт! — произнес Наумов. Кудасов молчал. — Вот старый черт!

Никита Никитич мысленно усмехнулся. Оговорка банкира явно свидетельствовала о том, что Наумов знает, кто заказчик. Знает, но темнит.

— А что же вы от меня хотите? — спросил банкир наконец.

— Помощи, Николай Иваныч.

— Какой именно помощи?

— Мы разработали схему, согласно которой выстрел все-таки прозвучит. Холостой, разумеется… однако для заинтересованных лиц мы объявим вас убитым. Мы понимаем, что это не особенно приятно с моральной точки зрения, но…

— Нет, — перебил Наумов. — Это невозможно, подполковник.

— Почему, Николай Иваныч? — доброжелательно спросил Кудасов.

— Потому что я не желаю играть в эти полицейские штучки. Потому что я не желаю травмировать близких мне людей. Потому, наконец, что моя так называемая смерть вызовет изрядный ажиотаж в деловых и банковских кругах. Это, Никита Никитич, весьма серьезно.

— Но ваша так называемая смерть позволит отследить и реакцию заказчика. Привязать его к делу очень крепко, — возразил Кудасов.

Наумов стоял посреди кабинета, покачивался на носках замшевых туфель, смотрел на подполковника с прищуром.

— Если бы у вас хоть был подозреваемый, — сказал он, — я бы, возможно, и согласился на вашу авантюру.

— Подозреваемый у нас есть, Николай Иваныч.

— Недавно вы говорили, что не знаете заказчика. Я правильно вас понял?

— У нас есть подозреваемый. Это человек вам известный.

— Да? И кто же?

— Извините. Но имя назвать сейчас не могу. Скажу только, что он скрывается в Новгородской области, но мы держим его под контролем. После покушения возьмем.

«Стоп! — щелкнуло в голове Наумова. — Стоп! Антибиотик в Новгородской губернии».

— Это не разговор, Никита Никитич, — сказал банкир.

— Значит, не хотите нам помочь?

— Хочу. Но и вы мне помогите, подполковник.

— Каким образом? — спросил Кудасов, заранее предвидя ответ.

— Обозначьте мне заказчика. Поверьте, я сумею оценить этот шаг по достоинству.

Никита Никитич усмехнулся открыто, спросил:

— И как же вы хотите это оценить?

— Это можно обсудить, — быстро сказал банкир, садясь обратно в кресло. Кудасов улыбнулся и ответил:

— Не стоит. Боюсь, что мы с вами, Николай Иваныч, не поняли друг друга. Очень жаль.

Наумов поскучнел. Милицейский подполковник и банкир поговорили еще минут двадцать, обсуждая взаимодействие службы безопасности Наумова и РУОП в сложившейся ситуации. Затем Кудасов откланялся. Этот раунд он, бесспорно, проиграл. Но он еще не знает, с каким разгромным счетом он проиграл.

* * *

После ухода Кудасова Николай Иванович некоторое время молча ходил по кабинету. А потом снял трубку и сделал один телефонный звонок. Позвонил он первому заместителю начальника ГУВД полковнику Тихорецкому.

— Паша, — сказал банкир, — есть серьезное дело. Ты один в кабинете?

— Да, Николай Иваныч, слушаю тебя.

— Твой Директор взял след Антибиотика.

— Да? А откуда это известно?

— Он только что у меня был, Паша. Проболтался, что Палыч осел в Новгородской губернии. И его ищейки там уже. Выпасают старого.

Если бы Наумов мог видеть своего собеседника, он бы удивился: полковник Тихорецкий сделал неприличный жест. Полковник Кудасова знал и считал, что опытнейший оперативник просто так «проболтаться» не может. Но говорить Наумову этого не стал.

— Ага… — сказал он. — А что требуется от меня?

— Требуется, Паша, узнать: где конкретно эта крыса сидит?

— Ты хочешь невозможного, Николай Иваныч.

— Нет, я хочу всего лишь информации. За вознаграждение.

— Это такая информация, которой Кудасов делиться даже с начальником ГУВД не обязан. Это совсекретная информация.

— Паша, нужно.

Какое-то время собеседники молчали. Потом Тихорецкий сказал:

— Ну… попробую прокачать кое-что по своим каналам, но ничего не обещаю. Дело-то серьезное.

— Ты не обещай, ты сделай… сколько же можно в полковниках-то ходить? — произнес Наумов. Тихорецкий понял и ответил бодро:

— Я постараюсь, Николай Иваныч.

— Постарайся, Пал Сергеич, постарайся. А я в долгу не останусь. Но помни — времени совсем нет. Мне вся информация нужна до полуночи. Ты понял?

Тихорецкий выматерился про себя: до полуночи оставалось всего четыре с небольшим часа.

— Понял, — ответил первый заместитель начальника ГУВД.

* * *

Спустя два с лишним часа полковник отзвонился и сказал, что кое-что подтвердилось. Кудасов готовит какую-то операцию в Питере, а четверо сотрудников пятнадцатого отдела выехали в командировку в Новгородскую область, в поселок с названием Глызино.

— А подробней, Паша? — спросил обрадованный Наумов.

— Ты что, Николай Иваныч, смеешься? — обиженно отвечал Тихорецкий. Банкир определенно не отдавал себе отчета, как нелегко Павел Сергеевич добыл эту информацию. Возможно, Паша и вовсе не стал бы этого делать. Но он считал, что по указанному адресу Антибиотика наверняка нет, что хитрый Кудасов сознательно подбрасывает ложную информацию. С какой именно целью — непонятно, но нельзя исключить, что он хочет засечь, кто даст наводку Наумову.

Павел Сергеевич рисковал. Не то чтобы очень крупно, но рисковал. Неискушенный в оперработе банкир, видимо, этого не понимает.

— Ну ладно, Сергеич, — сказал Наумов. — Спасибо… Спасибо, и покупай сукнецо для генеральского мундира.

— Не за звания служим, — привычно буркнул Тихорецкий. Потом спохватился: перед Наумовым-то зачем комедию ломать? Спросил: — Когда ждать?

— Враз такие дела не делаются, Паша, — задумчиво сказал серый кардинал. — Но, думаю, ко Дню милиции решим.

«Э-э, — подумал Тихорецкий, — до Дня милиции еще дожить надо». Но вслух этого не сказал.

Спустя еще три часа в глубинку Новгородской области на двух машинах выехали шесть боевиков из «личной гвардии» банкира. Как и сотрудники РУОП, они маскировались под рыбаков.

* * *

Ростовского киллера привезли в управление. В машине он молчал. И в управлении тоже молчал. Первый шок от задержания прошел. А знания, полученные по специальности «глубинно-тыловая разведка», остались. Профессия разведчика предусматривает возможность провала… как вести себя в таком случае, он знал. Знал, что в отличие от врага, захватившего чужого разведчика в своем тылу в реальных боевых условиях, руоповцы «полевые методы допроса» применить не могут.