тебе то ли иллюзию, то ли то, что осталось от моей матушки, Элеоноры Велонской.

Ариэль ахнула и отступила. Её глаза скользнули по полупрозрачному силуэту матери Эрика снизу вверх и остановились на ничего не выражавшем лице. Ариэль помахала перед ней рукой, но призрак матери Эрика даже не дрогнул. Ариэль обернулась к нему.

– Через час мы по нашему плану проследуем за ней к Острову Росы – месту, где, как мы считаем, живёт та ведьма. Или будем атакованы, когда покажутся другие призраки. – Эрик вздохнул и отбросил парусину в сторону. Призрак матери был сейчас столь же неподвижен, как в Межоблачье. – Тут как повезёт.

Глаза Ариэль стали ещё шире, чем обычно. Она показала сначала на лицо Эрика, а затем на лицо его матери и улыбнулась. Сердце ёкнуло, и Эрик быстро наклонил голову. Ариэль представляла для него угрозу, но в том не было её вины. Ему нестерпимо хотелось её обнять; он готов был окунуться в очередную лагуну, лишь бы только унять этот жар в груди. Вот только он не мог сделать ни то ни другое.

– Мы действительно были похожи, – сказал он. – Жаль, ты не познакомилась с ней до случившегося...

Ариэль потянулась, чтобы коснуться его плеча, но в последний момент её рука остановилась. К ним подошла пара самых сильных пиратов из команды Зауэра, они отнесли ящик с призраком на палубу. Эрик подождал, пока они уйдут, а затем позвал Ариэль в носовую часть судна. Они шли туда молча. Небо впереди было туманно, оттенка темнеющей синевы. Ариэль подошла ближе, и Эрик отступил от неё на полшага. Ариэль взглянула на его ноги, затем на него самого, приподнимая бровь. Эрик пожал плечами и указал на палубу. Они сели.

– Слушай... тогда в лагуне... Когда мы чуть не поцеловались, – произнёс он, надеясь, что его голос звучит увереннее, чем он себя ощущает. – Знаю, после этого я повёл себя странно. О таком даже заговаривать глупо, но дело не в тебе, а во мне. Просто в моей жизни сейчас происходит столько всего. Не уверен, что готов сейчас рассказать тебе об этом, но я хочу извиниться за то, что лодка перевернулась, а потом я просто ушёл.

Ариэль удивлённо открыла рот, как бы произнося: «Ого». И кивнула, кладя между ними маленький свёрток, который лежал в кармане её камзола – им с ней поделилась Габриэлла из своего багажа. В свёртке оказалось два кусочка твёрдого хлеба, покрытых тонкими ломтиками мраморного вяленого мяса и половинками инжира с мёдом. Должно быть, их дал ей Ванни, пока Эрик был с Зауэром. Он принюхался и уловил острый запах чеснока и перца в мёде. Эрик уставился на еду и понял, что не ел с самой прогулки по городу с Ариэль.

– Спасибо, – сказал он, внезапно испытывая нестерпимую вину за то, что отмахнулся от её желания отправиться в экспедицию с ними, а затем позволил остаться. – Нам не мешало бы придумать более эффективный способ общения, прежде чем поднимать сложные темы. – Ариэль рассмеялась и повторила жест. – Тебе жаль? – спросил Эрик. Послышался одинокий стук.

Тут Ариэль неожиданно поднесла ломтик хлеба к его рту. Он замешкался, слегка отстраняясь. Ариэль на мгновение вспыхнула от смущения и откусила кусочек вместо него. Эрик поморщился, досадуя на себя самого, и взял политый мёдом инжир. Она застыла.

– Вот, попробуй.

И она попробовала, доверившись ему, несмотря на сомнения. И сочетание вкусов её явно поразило. Глядя на неё, Эрик подумал, что и ему стоит наконец отважиться на попытку кому-нибудь довериться. Хотя, возможно, вскоре у них не будет возможности обсудить произошедшее и отправляться по утрам на чудесные прогулки.

Ариэль съела остатки инжира в один присест. Её глаза горели.

– Что ж, – сказал Эрик, – если опасные, жуткие приключения не удержат тебя в Велоне, возможно, с этим справится еда.

Она рассмеялась, морща носик. Свет сумерек становился всё более тусклым, приближалось время, когда они призовут кровавый прилив. Эрик сжал руки в кулаки. Нужно быть храбрым.

– Яс трудом сближаюсь с людьми, – признался он, – и мне трудно подпускать их к себе.

Обычно он никогда о таком не говорил. При Ванни и Габриэлле это выглядело бы как нытьё «его высочества юного принца». Гримсби напомнил бы ему, что он будущий король, а Карлотта всякий раз, когда он заговаривал о своих чувствах, гладила его по голове и смотрела на него таким взглядом, словно он пятилетний малыш или Макс. Даже это единственное предложение, сказанное Ариэль, тут же показалось ему слишком глупым. Однако Ариэль не засмеялась. Она сделала глубокий выдох через нос и кивнула. Ладонями она нарисовала в воздухе между ними крут, а затем качнула рукой, словно лодочкой.

– Так и есть. Тогда в лагуне я понял, что ты слишком близко, и запаниковал. В моей жизни всё очень непросто. И мне не хватит сил впустить в неё ещё одного человека. – Эрик показал в сторону корабля. – Честно говоря, мне потребуется какое-то время, чтобы решить свою проблему.

Ариэль положила руку на палубу рядом с его рукой. Она не трогала Эрика, не требовала объяснить, откуда его страхи, не отмахивалась от них и не пыталась доказать, что она его не ранит. Эрик нерешительно накрыл ладонью её руку.

– Я попытаюсь справиться с неловкостью, которая преследует меня в общении с людьми, – сказал он. – С тобой я её испытывать не хочу.

Ариэль улыбнулась и показала на себя. Её свободная рука поднялась к солнцу, и она повела ею по дуге, как будто то садилось. Потом она взглянула на Эрика и кивнула.

– Ты дашь мне на это время? – спросил он. Ариэль стукнула по палубе, и Эрик улыбнулся. – Спасибо. Я это ценю. – Он протянул ей руку. – Друзья?

Ариэль помедлила мгновение. Затем медленно взяла его руку и одними губами произнесла: «Друзья». Девушка слегка ему улыбнулась, но от Эрика не укрылось разочарование на её лице. Сердце забилось чаще, но он пытался не обращать на него внимания.

– Отлично, – сказал Эрик, а потом вдруг вспомнил: – В голове не укладывается, как ты забралась на корабль без каната.

Ариэль пожала плечами и шутливо напрягла бицепс. Эрик оглянулся через плечо, чтобы посмотреть на море. Это был хороший день для хождения под парусом: вода гладкая, волны мелкие. В воде рядом с судном скользили