— Кончили трахать мою маму? — спрашивает девочка на велосипеде.

— А? — удивляется Банни, открывая дверь “пунто”.

— Кончили вставлять ей свой хрен? Банни наклоняется поближе к девочке и звенит в ее звонок.

— Вообще-то да. Все прошло прекрасно, большое спасибо. Потом он складывается вдвое и с безмятежным видом опускается на водительское сиденье. Он поворачивает ключ в замке зажигания, “пунто” издает свои привычные звуки и, надменно и неохотно, заводится с первого же раза.

— Твою мать, что это у тебя за подружка? — восхищается Банни. — Крутая чувиха. Банни выводит “пунто” на дорогу, ведущую вдоль океана, и вскоре машину заволакивают клочья морского тумана.

— Она просто подошла и заговорила со мной, пап.

— Ты ей небось понравился! — говорит Банни, зажав сигарету между зубов и похлопывая себя по карманам пиджака в поисках “зиппо”. Банни-младший вертит в руках Дарта Вейдера.

— Па-ап, — тянет он, чувствуя, как его снова бросает в жар.

— Да точно тебе говорю, я разбираюсь. У нее глаза так и светились!

— Ну, па-ап!

— Да точно, Кролик, я такое сразу вижу! Банни поворачивается к сыну и толкает его в плечо. Банни-младший счастлив оттого, что счастлив его отец, и еще он счастлив оттого, что его отец не сошел с ума, а еще он счастлив просто так, и вот он радостно восклицает во весь голос: — Может, мне вернуться и трахнуть ее? Банни смотрит на сына будто в первый раз и принимается громко хохотать. А потом легонько стукает его костяшками пальцев по голове. — Придет время, Кролик, придет время, — говорит он. По одну сторону дороги тянется синее море, по другую — зеленые поля, Банни-младший весело размахивает списком клиентов и держит наготове карту. — Куда теперь, пап? Через некоторое время Банни-младший сидит, откинувшись на спинку кресла, в машине и смотрит в окно на белые, выщербленные непогодой утесы и на стаи чаек, пирующих на свежевспаханной земле полей, растянувшихся вдоль прибрежной дороги. Он думает о том, что, хотя его мама и приходила в комнату, обнимала его, гладила по голове и долго-долго плакала, все равно на всей земле не было ничего такого же мягкого, теплого и нежного, как ее рука. Банни-младший поднимает голову вверх и видит, как стая скворцов очерчивает в небе контуры ее лица. И тогда он думает, что, если бы можно было еще раз почувствовать у себя на лбу эту мягкую теплую руку, он бы тогда просто не знает что сделал. По телевизору, установленному на стене в маленьком кафе на Вестерн-роуд, показывают специальный репортаж о Рогатом Убийце. Молодая мать была заколота садовыми вилами в собственном доме в Майда-Вале. Нападение было настолько жестоким, что властям не сразу удалось определить даже пол жертвы. В тот же день убийца появился в своем дьявольском обличье перед камерами видеослежения в торговом комплексе на улице Квинсуэй. После чего, как обычно, исчез. Банни видит на экране стилизованную карту Англии, которая напоминает ему мультипликационного кролика (без ушей) и на которой с помощью красной линии демонстрируется жуткий, направленный к югу маршрут инфернального путешествия убийцы. Банни терзает смутная догадка, что это имеет какое-то отношение лично к нему, но он не может понять почему. У парня за прилавком бритая голова, намазанная маслом. Он наклоняется к Банни и тычет большим пальцем в сторону телевизора.

— Слыхали про придурка, а? — спрашивает он. Парень одет в обтягивающую красную футболку, и Банни, который ест политый кетчупом слоеный пирог с мясом и сосет через соломинку розовый молочный коктейль, замечает, что сквозь ткань красной футболки проступают круглые очертания сосков.

— Он движется в сторону Брайтона, — зловеще сообщает Банни.

— С чего вы взяли? — удивляется парень.

— Жопой чувствую, — объясняет Банни. — Он приближается. Банни-младший оглядывается по сторонам, тянет через соломинку молочный коктейль и слегка катается взад-вперед на вращающемся табурете. Он наблюдает за парочкой, которая сидит неподалеку: склонившись над тарелками спагетти-болоньезе, они шепотом о чем-то горячо спорят. Женщина украдкой осматривает ресторан, и мальчик пытается разгадать причину спора, читая у них по губам, но это оказывается невозможно, потому что мужчина то и дело прикрывает рот рукой. Потом внимание Банни-младшего переключается на одинокого мужчину с тарелкой жареной картошки. Он одет в черную рубашку, на голове у него густые белые волосы, а на шее висит цепочка с серебряным знаком зодиака. Мужчина смотрит на мальчика. Он обмакивает ломтик картошки в майонез, отправляет ее в рот и с искренней теплотой улыбается Баннимладшему.

— Всех придурков в итоге смывает сюда, — говорит Банни парню за прилавком, но тот уже отвернулся и обслуживает кого-то другого, поэтому Банни оборачивается к сыну.

— В нашей профессии, Кролик, приходится встречаться с разными чокнутыми. Такова природа игры. Со временем им начинаешь где-то даже сочувствовать. Мужчина в черной рубашке и с подвеской отсчитывает деньги на крошечное жестяное блюдце. Он украдкой машет Банни-младшему рукой, слизывает соль с кончиков пальцев, берет пиджак, отворачивается и уходит.

— Нужно всегда думать собственной головой. Полагаться на свои инстинкты, — говорит Банни. — И всегда держать ухо востро. На секунду повернешься спиной к кому-нибудь, и вот он уже хреначит тебя по голове сковородкой. Со временем такие вещи становятся очевидны, Кролик… В толпе людей, вышедших из офисов на обеденный перерыв, Банни-младший замечает женщину со светлыми волосами и в оранжевом платье — она стоит на другом конце кафе перед прилавком с бутербродами. Ее лица не видно за волосами, она смотрит в другую сторону, и временами кто-нибудь ее от него загораживает.

— Короче, будь готов, — говорит Банни.

— К встрече с чокнутым парнем, — рассеянно отвечает Банни-младший.

— Точно, Банни. Всегда посматривай, нет ли рядом какого-нибудь придурка. Банни-младший встает и наклоняется то туда, то сюда, вытягивая шею и пытаясь разглядеть женщину, которая вполне могла бы оказаться мамой, но больше он ее не видит.

— Однажды я ездил по работе в Гастингс, и там была одна девчонка, у нее вместо рук были такие малюсенькие, типа, ласты, а язык был такой длинный, что ей пришлось приколоть его булавкой к воротнику. Банни-младший забирается обратно на табурет и сидит очень смирно, сложив руки на коленях. Лицо у него мертвенно-бледное, и, когда Банни оборачивается взглянуть на сына, он видит, что его глаза расширились от ужаса.

— И не говори, Кролик! У меня от одной мысли о ней до сих пор мурашки по коже! Банни достает бумажник, и человек за прилавком с его смазанной лысиной и эротическим одеянием наклоняется взять деньги.

— Надолго к нам в город? — спрашивает он. Банни бросает на него полный презрения взгляд и в сопровождении Банни-младшего покидает кафе. На улице он останавливается и возмущенно разводит руками.

— Я что, похож на человека, которого можно трахнуть в задницу? Похож на пидора??

— Хм, — отвечает мальчик.

— Нет, скажи мне честно, я что, правда, похож на чертова пидора? Банни-младший вдруг вспоминает, что так и не доел пирог, он оглядывается по сторонам и забывает ответить отцу, потому что ему вдруг кажется, что за углом появился и сразу исчез треугольник оранжевой ткани.