С одной стороны, целое состояние. Можно согласиться, не задумываясь, и забыть Девер, словно страшный сон. Мать и сестра обивали бы ее порог, моля о прощении, если бы Шарлотта стала баснословно богата. Даже Мишель Гадар, и тот бы обратил взор на мимолетное развлечение. По меркам провинции десять тысяч – это состояние, только вот девушка не нуждалась ни в легких деньгах, ни в прощении предавших и уж точно не во внимании мерзавца, причинившего ей столько боли. Ей хотелось тишины и тепла, которое, вот ирония судьбы, она обрела в доме господина Боша. И продать его отныне означало продать саму себя.

Проходящий поезд выполз из темноты и натужно остановился у платформы. Колеса перестали вращаться, но пар еще плотным облаком окутывал тендер и переднюю площадку первого вагона. Прокомпостировав билет, Шарлотта вошла в третий и устроилась у окна. Оно запотело, и вместо вокзала девушка видела мутные пятна. «А что, если они подсядут ко мне?» Воспоминания о недавнем похищении обожгли холодом. К горлу Шарлотты словно приставили острую сталь. Сглотнув, она огляделась. Вагон медленно наполнялся пассажирами. Их было немного: наступила зима, несезон для пикников и прочих загородных прогулок, и поезда ходили полупустыми. Сейчас и вовсе вторая половина дня, возвращались домой те, кто работал в Розберге. Девушка вздохнула с облегчением, когда состав тронулся. К ней так никто и не подсел. Выходит, незнакомка приходила одна.

Надо рассказать Гийому. Шарлотта ни минуты не колебалась. Теперь, когда она знала его тайну, пусть одну из, но самую главную, хозяин оказался вне подозрений. Он мог пугать, казаться странным, но не убийцей. Гийома единственного волновала судьба Шарлотты. Она не тешила себя пустыми надеждами, к ней благоволили только потому, что видели перед собой такого же изгоя.

Залитый светом Розберг медленно исчезал за горизонтом, поезд летел сквозь тьму. Вагоны второго класса отапливались, но недостаточно, чтобы изо рта не шел пар. Гадая, зачем понадобилась хозяину, Шарлотта выводила на стекле нехитрые узоры и внимательно считала станции, чтобы не пропустить нужную. Пусть названия выкрикивал проходивший по вагонам кондуктор, девушка легко могла пропустить Мадален.

Шумная летней порой платформа встретила Шарлотту ярким пятном единственного фонаря и оглушительной тишиной, которая бывает только в сельской местности. Сойдя с поезда, девушка в нерешительности переминалась с ноги на ногу. Когда, издав протяжный гудок, состав унесся прочь, она ощутила себя безмерно одинокой и беззащитной.

– Рад, что вы приехали, мадемуазель.

Шарлотта ощутила, как кто-то потянул за ручку ее саквояжа. Девушка покорно разжала пальцы и обернулась к Гийому. Он подошел неслышно, встретил, как обещал.

– У вас были основания думать иначе?

Ночь и скудное освещение удачно скрывали его лицо, но Шарлотта надеялась по иным признакам догадаться, изменился ли хозяин. Фигура, вроде, осталась прежней, только это внезапное появление… Впрочем, он не в первый раз возникал будто из ниоткуда.

– Одно и очень веское. – Гийом предложил ей руку и повел к спуску с платформы. – Любая другая женщина ответила резким отказом.

– Выходит, я недостаточно разумна, – пошутила Шарлотта. – Или слишком любопытна. Право, не знаю, что хуже.

– Я бы сказал иначе: вы слишком разумны, Шарлотта. Остается надеяться, что здравый смысл восторжествует и в отношении бедной Ануш.

– Нет! – вскрикнула девушка и сконфуженно прикрыла рот ладонью.

Фу, как невоспитанно! Но решения экономка не изменит, вампирша не станет прислуживать гостям.

– Жаль! – вздохнул Гийом и закрыл тему.

Он сбавил шаг и прижал к себе локоток спутницы, страхуя от возможного падения. Шарлотта не возражала и сама положила вторую руку на плечо хозяина. Она не понимала, отчего начальник станции столь халатно относится к своим обязанностям. Мадален не вымирал на зиму, тут тоже жили люди, отчего нельзя вызвать фонарщика?

– До апреля это забытое Всевышним место, – словно прочитав ее мысли, заметил господин Бош и предложил: – Если боитесь, я могу донести до экипажа на руках.

Шарлотта покраснела и пробормотала:

– Что вы, это лишнее, месье!

Подумаешь, оступится пару раз или испачкает юбку, вот если бы гололед… Сейчас пока только застывшая грязь. Морозец каждую ночь превращал ее в камень.

– Вы хотите, Шарлотта? – задал провокационный вопрос Гийом.

Он верно понял ее сомнения, проник в самую суть. Конечно, ей хотелось. Хотя бы для того, чтобы почувствовать себя дамой, а не прислугой. Но девушка ответила твердым отказом. Пусть ее репутация подмочена, необходимо сохранить хотя бы осколки.

Господин Бош разочарованно промолчал. Ему тоже хотелось на пару минут почувствовать себя не тем, кем он являлся.

Наемный экипаж с озябшим возницей ждал на привычном месте. Нахлобучив кепку на самые глаза, подняв воротник, кучер ссутулился на козлах и напоминал ворона.

– Как договаривались, – коротко обронил Гийом и распахнул дверцу перед спутницей.

Шарлотта немного неуклюже, от волнения и потому что торопилась, забралась внутрь. Через мгновение к ней присоединился хозяин и стукнул в стенку: трогай. Фаэтон дернулся и покатил по спящим улицам Мадален. Пока девушка тряслась в поезде, наступила ночь. Деревенские жители ложились рано, лишь в немногих окнах горел свет. В таверне лениво травили байки и потягивали сидр, в церкви убирались после вечерней службы.

Так вышло, что Шарлотта оказалась на одном сиденье с Гийомом. Она не знала, сделал ли он это намеренно или случайно, но, воспользовавшись случаем, с тревогой вглядывалась в линию подбородка, ловила лунный свет, чтобы рассмотреть выражение глаз. Увы, они не дали никаких ответов. Господин Бош дышал ровно, размеренно. Со стороны казалось, будто он погрузился в медитацию, отрешившись от окружающего мира. Шарлотта пару раз пробовала завести с ним пустую светскую беседу – лишь бы не ехать в тишине, но Гийом не отвечал. Он встрепенулся только при подъезде к загородному дому. Хозяин не изменил своим правилам, экипаж остановился у ворот. Господин Бош вышел первым, расплатился и помог выйти Шарлотте.

– Тут грязно, – предупредил он, – позвольте немного поухаживать.

Возница неодобрительно глянул на него. Видимо, придерживался мнения, что заботливый спутник не заставил бы женщину тащиться до крыльца в темноте.

Фаэтон укатил. Только тогда Гийом деликатно, стараясь не прижимать к себе, поднял экономку и быстро отнес к дому. Девушка не возражала. Дорожка действительно разбухла от дождей и требовала охотничьих сапог, а не элегантных ботинок.

– Ну вот.

Господин Бош сгрузил ношу на крыльцо и, порывшись в кармане, отпер дверь. Он возился долго – тайны дома скрывали несколько замков.

– Проходите в гостиную, я сейчас.

Прежде, чем Шарлотта успела ответить, Гийом метнулся в недра дома. Девушка проводила его недоуменным взглядом, а потом вспомнила: полнолунье. По спине пробежал легкий холодок. Одна, наедине с оборотнем… Вдруг у него вырастут клыки, а то и что-то похуже? Недаром господин Бош каждый месяц прятался от людей. Но раз Шарлотта приехала, она останется.