И он отключился.

Я перечитала свои сообщения. Все правда, но это была древняя история. Почему я не могла ее преодолеть? При мысли о новых отношениях я начинала нервничать, чувствовать не приятное волнение, а ловушку, безнадегу, но что-то происходило. Дверь приоткрылась, и новые откровения проникали в нее с тревожной скоростью. Но если я собиралась осуществить это путешествие и при этом не закрыть дверь и по возвращении домой не вдыхать старый спертый воздух однообразия, мне предстояло поработать.

Но сейчас, когда в моих легких был свежий воздух, я вряд ли смогла бы вернуться.

Глава 13

Не обзываться

Внутренности кемпера подлатали, но кости и суставы у него остались старыми. Неровная мостовая или пробоина в асфальте отдавались в нем скрипучей дрожью, точно весь он состоял из ржавых пружин. Если колеса пересекали сплошую полосу у обочины и двигались по краю шоссе, я затаивала дыхание, опасаясь, что мы свалимся в кювет.

Мне представлялись десятки аварий, которые довелось увидеть за многие годы, – грузовики, потерявшие равновесие и опрокинувшиеся на разделительную полосу, фургоны, упавшие на бок, толстые, как тюлени на берегу, неспособные принять вертикальное положение. Холли всегда водила быстрее меня, она все делала так, точно у нее горели сроки.

Я рискнула посмотреть вперед. Саммер сидела, скрестив ноги, положив запястья на колени, в позе для медитации: спина прямая, подбородок приподнят, глаза закрыты. Холли вперила взгляд в лобовое стекло и сказала:

– Угу. Хорошо.

На ней были наушники, она разговаривала по телефону.

– Дорогая, – сказала она голосом Милой Холли. – На этот раз никаких схваток, так? – Она сделала паузу.

Судя по отражению в зеркале заднего вида, она была напугана. У нее было такое выражение лица и такой тон голоса, что я затаила дыхание. Я ловила каждое слово.

– Что сказал врач? – Жаль, я не слышала ответ Роузи. – Мы тут успеваем, милая. Мы скоро будем дома.

Холли коснулась лица, вытерла глаза.

Я чуть не дотронулась до ее плеча, желая ободрить. Она подняла бы меня на смех, отмахнулась, поэтому я оставила утешения при себе. И потом, откуда мне было знать, насколько тяжело все дается Роузи и Холли? Я залетела, очень легко перенесла беременность и роды. Холли обязательно поставила бы это мне на вид, как будто это еще одно благословение, которого я не заслужила. То, что зачатие было случайным, никак не умаляло мою любовь к дочери, и это в очередной раз вызвало бы во мне негодование. Как бы моя дочь ни появилась на свет, я была безмерно этому счастлива.

У меня загудел телефон – Мэдди прислала сообщение, точно знала, что меня обуревают материнские чувства.

МЭДДИ: Мам, с практикой справляюсь. Но дети! Им нужно приготовить ужин. Не знаю, что сделать. Еще я случайно накормила Лидди молочным шоколадом, и у нее все утро был понос. Я ужасная няня

Я подкинула ей несколько идей простых блюд. Утешила в связи с «косяком» и отправила ссылку на список продуктов со скрытой лактозой. Решая проблемы Мэдди, я с головой ушла в роль матери. Но потом она написала:

МЭДДИ: Окей. Позже, мам. Люблю тебя

Она отключилась, и я снова осталась наедине со своими мыслями, сидя в кемпере, двигавшемся бог знает где. От детей никакой отдачи. Нет бы спросить: «Как поездка?» Или «Ты хорошо проводишь время?» Но этих пунктов нет в родительском договоре. Родители раз за разом поддерживают ребенка, и он мог бы в кои-то веки ответить им тем же. Обычно я не замечаю таких вещей, но, слушая, как Холли разговаривает с Роузи, наблюдая за самоуверенной Саммер на пассажирском сиденье этого катящегося ржавого чайника, я почему-то чувствовала себя одинокой. Я поняла, что это чувство сопровождает меня по жизни, и мои плечи поникли.

Мне на ум пришли мамы приятелей Мэдди. Чаще всего они с крайним раздражением отзывались о мужьях.

Среди них была Женевьева Поуст и ее супруг Джим. Когда на ярмарку домашней выпечки в пользу команды по плаванию Джимбо забыл принести семислойные батончики, которые Женевьева по отдельности упаковала и указала цену, она сказала:

– Чего вы хотите? От сверчка мужчину отделяет одна хромосома.

По выражению лица этой женщины было ясно, что она не шутит.

И когда мужа Мелиссы Трентон, маркетолога, сократили в связи с упразднением должности и он в третий раз остался без работы, досада Мелиссы была неподдельной.

– Слушайте, будь у меня возможность его упразднить, я бы, блин, сделала это, не задумываясь, и заменила бы дроном. Дрон, по крайней мере, шевелится, когда жмешь на кнопку. Хочется иметь в хозяйстве хоть что-то исправно функционирующее.

Сколько раз я переживала внутренний конфликт в связи с тем, что я мать-одиночка, столько же раз я испытывала облегчение. Когда ты одна и что-то идет не так, кроме себя, винить некого – обвинения сокращаются вдвое, потому что никто не косится на тебя с неодобрением. Ты сама виновата во всех ошибках.

Я вспомнила слова шамана, подумала, есть ли в них какая-то мудрость, и, начав гуглить, стремительно полетела в электронную «кроличью нору». Час прошел в напряженных изысканиях, а потом я просмотрела историю поисков.

Шаманы настоящие?

Тотемные животные и вы

Животные, спасшие людям жизни

Шесть удивительных фактов о животных и раке

Последствия для здоровья, если собака спит в вашей постели

Девять вещей, которые есть в спальнях счастливых здоровых людей

Лучшие летние секс-игрушки

Почему все ненавидят Гвинет Пэлтроу?

Я закрыла глаза, отдаваясь во власть своего расстройства, а когда проснулась, мы были в Юте.

За пыльными окнами кемпера простиралось открытое пространство. Скалы розовых и оранжевых оттенков пестрели неряшливыми кустами и слоистым камнем. Ландшафт казался громадным именинным тортом, который выпекали на палящем солнце, потом он засох и окаменел. Местами виднелись деревянные лачуги, напоминавшие о вестернах, снимавшихся в этих краях десятилетия назад.

Пока я гуглила, читала и спала, Саммер взяла управление кемпером на себя, а Холли свернулась калачиком на пассажирском сиденье. Я слышала ее тяжелое дыхание – несмотря на тесноту, она крепко спала. Я протиснулась между сиденьями и тихо заговорила с Саммер.

– Близко уже?

Саммер послала мне поверх плеча воздушный поцелуй.

– Доброе утро, Принцесса Засоня.

– Я скорее гном Соня.

– По-моему, его звали Копуша. У меня в сумке есть комбуча. Глотни-ка.

От ее милого приветствия и предложения у меня потеплело