Сначала мальчик решил, что надвигается гроза, но после понял, что все намного серьезнее. Он позвал сестру в дом, велел ей никуда не отлучаться, а сам пошел к тому месту, где недавно встретил чужаков. Там никого не было; вместе с тем Тигран заметил, что тропа присыпана множеством мелких и крупных камней.

Мальчик с детства знал, что камень вовсе не мертв, что он способен двигаться, разрастаться и поглощать жизненное пространство. Способен отнимать и отдавать тепло. Что он может убить.

Пронзенный чувством одиночества и опасности, ребенок повернулся и побежал назад.

Сусанна сидела в доме и плакала, размазывая слезы по грязному личику. Тигран не привык проявлять нежность, но сейчас обнял сестренку и крепко прижал к себе.

Внезапно дом показался мальчику неприветливым, чужим.

— Пойдем отсюда, — пробормотал он и потянул сестру за руку.

Девочка доверчиво последовала за братом.

Будь Тигран старше, он, возможно, собрал бы какие-то вещи и взял еду, но мальчик не подумал об этом. К тому же мать запретила ему приближаться к Луйсу и он не привык общаться с жителями селения. Поэтому парнишка побежал не к людям, а устремился в горы.

Тигран знал небольшую пещерку в получасе ходьбы от дома: когда-то ему довелось укрыться там от непогоды.

То, что творилось вокруг, было трудно назвать непогодой, это было стихийное бедствие. Сначала раздались громовые раскаты, потом над горами пронесся гигантский вихрь. По небу поплыла туча каменной пыли, со склонов гор полились потоки грязи и воды. Но самым страшным было не это. От землетрясения в почве образовались глубокие трещины; казалось, скалы двигаются, теснятся, наползают друг на друга.

Сусанна в ужасе звала мать. Тигран стиснул зубы и молчал. Каким-то чудом детям удалось добраться до пещерки и юркнуть внутрь. Тут же земля вновь задрожала и сверху повалились камни.

Тигран с трудом перевел дыхание. На мгновение ему почудилось, что они с сестрой в безопасности. Сейчас он не думал о том, как они будут выбираться отсюда.

Тигран заметил, что Сусанна смотрит так, будто ничего не видит. Девочка вглядывалась в свою собственную страшную пустоту, пустоту одиночества и страха.

— Где мама? — прошептала она.

— Она вернется, — твердо произнес мальчик. — Нам придется немного потерпеть.

В это время в селении творилось нечто невообразимое. Когда налетели первые бешеные порывы ветра, поднявшийся с земли вихрь затмил солнце, а с гор послышался необычный звук — будто там, вдали, в небесах, перекатывались тяжелые валы, — люди высыпали на улицу. Они не старались спасти имущество, поскольку знали, как опасно в такие минуты оставаться в домах.

Никто не мог предположить, в каком месте разверзнется земля и что она поглотит. Оставалось уповать на Бога; потому большинство жителей Луйса устремились к церкви. Среди них были Вардан, Каринэ, Гаянэ и Аревик. Гаянэ держала на руках трехмесячного сына. Они бежали, и бешеный ветер несся им навстречу, рассекая воздух, осыпая пощечинами, сбивая с ног.

Воздух был тяжелый и душный, голова раскалывалась от боли, у людей сжимало виски, их бросало в пот при каждом движении. Каринэ то и дело хваталась рукой за грудь, волосы Гаянэ растрепались, платок сбился, трепыхаясь на спине.

Хотя отец Саркис был напуган не меньше других, он с готовностью распахнул двери церкви и стал громко созывать людей. Священник зажег свечи и молился, не сводя глаз с распятия. Некоторые прихожане последовали его примеру, другие молча попадали на колени.

Внезапно стены церкви зашатались. По толпе пронесся унылый, испуганный стон. Дети в ужасе цеплялись за взрослых и жалобно плакали. Строение дрожало и колебалось. Казалось, камень трепещет под невидимыми ударами стихии.

Вардан перекрестился и посмотрел наверх. Он думал не о себе, не о своей семье, которая могла погибнуть в любую минуту, а об Асмик. Где она, что с ней и ее детьми?!

— Господь нас не оставит! — шептала стоящая рядом Гаянэ, а Каринэ молча крестилась.

Даже когда толчки прекратились, люди долго не решались выйти из церкви, а потом потекли по улице беспорядочной толпой. Многие причитали и плакали, страшась увидеть то, во что стихия превратила плоды их многолетних трудов.

Землетрясение сильно разрушило, но не уничтожило селение. Некоторые дома пострадали больше, иные — в том числе и дом Вардана — меньше. Жилье Асмик и ее детей превратилось в груду камней. То же самое произошло с домом Анахиты. Никто не знал, предвидела ли гадалка свое будущее, но она не покинула жилище, и собственный дом стал ее могилой.

Землетрясение пронеслось чудовищным вихрем, проложив дорогу смерти. Многие жители селения потеряли своих близких. Стихия поломала сады, завалила камнями обработанные земли. В почве образовались глубокие трещины. Некоторые люди утверждали, что от землетрясения передвинулись скалы.

По прошествии трех дней жители Луйса решили, что больше толчки не повторятся, и стали возвращаться к прежней жизни.

Все эти дни Вардан не находил себе места. Он впадал в отчаяние при мысли о том, какая участь могла постичь его возлюбленную. Предчувствуя самое худшее, мужчина улучил момент и бросился к дому Асмик.

Кругом царила мертвая тишина, нарушаемая разве что стуком его башмаков. Повсюду валялись поломанные, вывороченные с корнем деревья; земля выглядела истоптанной, истерзанной, искалеченной. Порой Вардан останавливался, молча молился и осенял себя крестным знамением. Он представлял, что почувствует, если увидит на месте дома Асмик руины, и понимал, что никогда себя не простит.

После того как Асмик изгнали из селения и фактически отлучили от Церкви, она наотрез отказалась поддерживать с ним прежние отношения, говоря, что это было ошибкой и не принесло ни ей, ни ему ничего, кроме досады и боли. Вардан знал: у нее есть причины его обвинять. Что помешало ему оставить семью и уйти куда глаза глядят с женщиной, которую он любил больше жизни? Сейчас Вардану казалось, что если б он по-настоящему этого захотел, то сумел бы уговорить Асмик бежать из Луйса.

Да, отец завещал ему заботиться о земле и семье, свято помнить, что такое порядочность, честь и долг, но отец не представлял, что на свете существует любовь, способная расшатать все твердыни, сжечь все мосты.

«Господи, сделай так, чтобы они были живы!» — шептал Вардан, приближаясь к дому молодой женщины. Его волновала не только судьба Асмик, но и судьба дочери, несчастной малышки, к которой он волей судьбы не мог относиться так, как относился к законной дочери Аревик.

На округе лежала печать странного, колдовского оцепенения. Вардану чудилось, будто он ощущает присутствие смерти. На месте дома, в котором жила Асмик и ее дети, он увидел гору камней, дерева, земли. Вардан сжал кулаки, его трясло так, что зуб на зуб не попадал. Неужели они лежат под камнями, искалеченные и бездыханные?!

Вардан понимал, что не сможет в одиночку, голыми руками разобрать завал. Молодой человек беспомощно оглянулся. Бог спас его самого и его семью, но при этом отнял самое дорогое — его первую и единственную любовь!