Он повернулся и выбежал из дома с твердым намерением не возвращаться обратно.

Сусанна играла во дворе. К счастью, она ничего не слышала. Сестра Тиграна была великой выдумщицей и ничуть не страдала от отсутствия игрушек. Палочки, камушки, перья — все шло в ход. Впрочем, однажды тетушка Каринэ принесла внучке сделанную из шерстяных ниток куклу, в другой раз — искусно вырезанную из дерева собачку, и девочка была в восторге от подарков.

Увидев брата, Сусанна окликнула его, но Тигран сделал вид, что не слышит, и убежал в лес.

Лес тихо вздыхал и шелестел, готовый укрыть любого, кто в этом нуждался. Тигран был уверен в том, что здесь его никто не найдет, что тут он сможет спрятаться от всего… кроме своих мыслей.

Мальчик долго блуждал по лесу, пока сквозь шум листвы до него не донеслись посторонние звуки. Они шли со стороны тропы, которая вела к Луйсу, — очевидно, по ней двигались какие-то люди. Тигран решил посмотреть, кто это, и начал осторожно пробираться к тропинке. Возможно, то были местные жители, которые откуда-то возвращались, а быть может, чужаки.

Он долго перебегал от дерева к дереву, от камня к камню, пока не увидел пришельцев. Это были необычно одетые люди верхом на лошадях и ослах. Их речь была непонятной, оружие — грозным и странным.

Тигран сразу понял, что должен предупредить жителей Луйса. И в первую очередь — свою мать.

Когда мальчик вбежал в дом, он уже позабыл о своей обиде. Асмик все еще сидела возле очага. Ее зрачки были расширены, взгляд неподвижен, а руки прижаты к сердцу. На лице застыло выражение раскаяния, вины и боли.

Когда на пороге появился Тигран, она вскочила, бросилась к нему и судорожно привлекла к себе. Женщина не успела ничего сказать, мальчик заговорил первым.

— Мама, там чужие люди! — запыхавшись, произнес он. — По-моему, те самые мусульмане, которых все боятся! Они едут сюда!

Асмик глубоко вздохнула. Внезапно у нее возникло ощущение, что пройдет несколько мгновений и все горести, печали и мрак этих лет смоет радостный светлый дождь. Она не могла ошибиться, потому что слишком долго ждала, так долго, что почти перестала надеяться.

— Где они, где?

— На тропе. Скоро они будут у того места, откуда можно свернуть к нашему дому.

— Подожди меня здесь, сынок! Присмотри за сестрой! — быстро произнесла она, легким движением оправила платье, провела рукой по волосам. В этот миг мать показалась Тиграну удивительно юной, светлой, как солнечный луч. И еще она улыбалась, улыбалась возвышенной, чистой, тревожной улыбкой, как будто увидела нечто, недоступное взору остальных людей.

Асмик бежала к тропе. Она не помнила дороги, не выбирала направления, однако знала, что не заблудится. Теперь она понимала, что означает выражение «лететь как на крыльях». Ее будто нес вперед невидимый, неудержимый и сильный поток, ей чудилось, что она не касается ногами земли.

Иногда она не успевала пригнуться, и тогда ветки хлестали ее по лицу и рукам. Она не замечала ни неистового биения сердца, ни боли в боку. Асмик казалось, что она всем своим существом чувствует приближение Камрана.

Да, ей придется рассказать ему про Сусанну, попытаться объяснить, почему она отдалась другому мужчине, но… После того как она изведала, что такое преграда длиной в восемь лет, невидимая стена, каждый кирпич которой был омыт слезами ее души, все остальные препятствия казались незначительными.

Асмик вылетела на тропу и остановилась как вкопанная. Она была настолько уверена в том, что встретит Камрана, что страшно растерялась, когда внезапно увидела перед собой чужие лица.

Всадники были удивлены не меньше. Человек, возглавлявший караван, резко осадил коня и разглядывал молодую женщину, хищно прищурившись. В его обветренном, прокаленном солнцем, поразительно нездешнем лице сквозила жестокость. Араб повернулся и что-то сказал своим товарищам.

Получив ответ, вновь посмотрел на Асмик и спросил:

— Кого ищешь, красавица?

Молодая женщина чувствовала опасность, но все еще не могла расстаться с надеждой.

— Вы знаете человека по имени Камран?

Мужчина усмехнулся.

— Отчего же не знать? Он едет в хвосте каравана!

Асмик бросилась вперед, и тут же сильные руки схватили ее за плечи, и она не успела ахнуть, как оказалась переброшенной поперек седла.

Молодая женщина попыталась вырваться, но всадник уже вязал ее тело и руки веревкой, которую передал один из его товарищей. Жесткая ладонь зажала ей рот, заглушив отчаянный крик.

Посовещавшись, мужчины закутали ее в покрывало, так что она стала похожа на обернутый тряпьем тюк. Асмик показалась им очень красивой. За такую — если продать ее тайком — можно выручить немало денег!

Арабы стремились как можно скорее покинуть горную местность. Их пугал вид залитых льдом, покрытых вечными снегами вершин, которые возвышались над головой. Там, наверху, не было жизни, там властвовала холодная и равнодушная смерть. Едва ли этот мир был страшнее столь же бездушного и жестокого мира пустыни, но он был слишком непривычен и незнаком.

Тропинка становилась все круче. То справа, то слева от нее открывались обрывы. Животные вели себя беспокойно, натягивали поводья, не слушались, шарахались от края тропы.

Наконец арабы решили сделать привал. Развьючили лошадей и ослов. Сняли с седла Асмик и развязали ее.

Молодая женщина не сразу смогла сесть. Ее бледное лицо покрывала испарина, ноги подламывались, пальцы дрожали.

Она опустила голову, и растрепавшиеся волосы скрыли ее лицо. Человек, возглавлявший караван, подошел, наклонился, взял молодую женщину за подбородок и резким движением заставил Асмик посмотреть ему в глаза.

В ее взоре были тяжесть свинца, темнота ночи и ярость бури. В следующую секунду молодая женщина плюнула похитителю в лицо. Араб сжал челюсти и занес руку для удара.

В этот миг случилось нечто невероятное. Земля зашаталась под ногами, люди повалились друг на друга, кони пронзительно заржали, ослы заревели, изо всех сил прижимаясь к камням.

Часть тюков, сложенных на краю тропы, попадала в пропасть. Людей и животных охватила паника. С гор подул порывистый ветер, он бесновался и свистел меж камней; небо заслонили облака, похожие на грязную растрепанную вату. Сверху доносился зловещий звук летящих вниз, дробящихся на уступах ледяных глыб.

Асмик в испуге упала на тропу. Потом вскочила и побежала туда, где остались ее дети, перепрыгивая через неведомо почему образовавшиеся в земле трещины, уклоняясь от падавших сверху камней и осколков льда.

Тигран долго ждал мать. Ждал до тех пор, пока погода не начала портиться. Темные тучи едва не касались крыши дома, а где-то вдали так грохотало, будто неслись боевые колесницы. Листва выглядела пронзительно-зеленой на фоне потемневшего неба.