— Ладно, оставим это, — сказал Горлогориус, точно знавший, что за ними наблюдает только спрятавшийся за гардиной Мэнни. — Что там по поводу седьмого ключа?

— Опять! — застонал Фил. — Дались вам эти ключи… Пройдите шестой уровень, вам и так все расскажут.

— Кто? — подозрительно спросил Горлогориус.

— Понятия не имею кто, — сказал Фил. — Это не от меня зависит.

— А от кого?

— От генератора случайных чисел.

— Где я могу его найти?

— Кого?

— Генератора случайных чисел.

— Это не человек, — сказал Фил. — Отец, ты что, и вправду из семнадцатого века?

— Сейчас тридцать первый.

— От чего?

— От сотворения мира, разумеется. С какого еще события можно начинать отсчет?

— Кошмар, — вздохнул Фил. — Генератор случайных чисел — это программа такая.

— И как она может что-то рассказать? — удивился Горлогориус.

— Можешь представить себе неандертальца, папаша?

— Могу, — сказал Горлогориус, медленно закипая.

— А специалиста по квантовой механике?

— Специалиста по чему?

— Понятно, — сказал Фил. — Тогда представь себе… специалиста по трансцендентальной паранормальной трансфигурации.[31]Это ты можешь?

— Это я могу.

— Теперь представь, что неандерталец и специалист по трансцендентальной паранормальной трансфигурации стоят рядом.

— Представил.

— А теперь представь, что они разговаривают.

— О чем?

— Вот именно! — возопил Фил. — О чем они могут разговаривать?! О чем?! А о чем я могу с тобой разговаривать, папаша? Ты из какого дурдома выполз?

— Что?! — взорвался Горлогориус. — Я из дурдома?! Я псих, да?! По-твоему, я псих?!

— А разве нет? Тебе бы галаперидола стаканчик, и все в норме…

Если бы не вовремя подоспевший Мэнни, дело могло бы закончиться беспрецедентным в мировой истории творцеубийством. Или волшебникоубийством. Горлогориус уже схватился за волшебную палочку, а Фил — за горлышко бутылки с вином, явно намереваясь превратить ее в «розочку» — самое страшное оружие трактирных потасовок.

— Брейк! — заорал Мэнни.

Фил среагировал на децибелы, выронил бутылку и зажал уши ладонями. Горлогориус, более привычный к реву своего коллеги, опешил от неожиданности, ибо не мог припомнить случая, когда этот рев был бы направлен лично на него.

— Посмотрите на себя, — сказал Мэнни. — Творец и один из самых уважаемых членов гильдии чародеев, а ведете себя, как ковбои во время драки в салуне.

— Он первый начал, — сказал Горлогориус.

— Еще один старый пе… пейджера не видевший гражданин, — простонал Фил. — А ты кто?

— Коллега это мой, — сказал Горлогориус.

— Задрали вы уже оба, коллеги, — сказал Фил. — Чего вам всем от меня надо?

— Где седьмой ключ? — спросил Мэнни.

— В Караганде, — сказал Фил.

— Места с таким названием не существует, — сказал Горлогориус.

— А вот и существует, — сказал Фил. — Если ты о нем ничего не слышал, это еще не значит, что оно не существует. И вообще, кому тут лучше знать? Из троих присутствующих творцом являюсь только я.

— Это демагогия, — заявил Горлогориус. — Только что ты заявлял, будто не веришь в то, что являешься творцом, а теперь с тобой нельзя спорить, потому что ты творец. Ты уж выбери что-нибудь одно, пожалуйста.

— Караганда — это сакральное место, — заявил Фил.

— И в чем же его сакральность? — поинтересовался Горлогориус.

— Там находится множество разных предметов: те, которые вам нужны; те, о которых вы давно забыли; те, без которых вы просто не сможете жить дальше, и даже те, которые в реальном мире не существуют. А кроме того, ответ «в Караганде» рифмуется с вопросом «где».

— Как попасть в Караганду? — спросил Горлогориус.

— Вообще-то ключ не совсем в Караганде, — сказал Фил.

— О нет! — простонал Горлогориус. — Если седьмой ключ не в Караганде, какого дьявола ты морочил нам голову этим чертовым местом?

— Не ругайтесь, — сказал Фил. — Сквернословить в присутствии создателя — это не очень вежливо. Конечно, это еще не святотатство, но кощунством уже попахивает.

— Попробуем подойти к этому вопросу с другой стороны, — сказал Мэнни. — Что из себя представляет седьмой ключ?

— Бокал вина, — заявил Фил.

— Бокал вина? — переспросил Мэнни. — Каким должен быть бокал и какое вино в него следует налить?

— Шардонне тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, — заявил Фил. — Сделанное из винограда, собранного на правом берегу Луары. Очень важно проследить, чтобы виноград рос на солнечном склоне холма. Что же до бокала, то мне по фигу. Но пусть будет хрустальный.

— Я думал, ритуал требует большей конкретики, — сказал Мэнни. — Значит, бокал может быть любым?

— Он точно ненормальный, — пробормотал Горлогориус. — Яйцо Кащея, рубильник из Матрицы, божественный нектар, моргульский клинок, серп и молот, и что потом? Бокал вина? Вместо того чтобы увеличивать сложность заданий, он решил вообще на нее плюнуть. Бокал вина? Курам на смех!

— Я все слышу, — предупредил его Фил. — И вероятно, вы, парни, меня неправильно поняли. Бокал вина не является ключом. Бокал вина нужен мне, и тогда я сообщу вам, где находится ключ.

— Еще вина? — возмутился Горлогориус. — А тебе мало того, которое ты уже выпил? И вообще, если бы ты вел более воздержанную жизнь, нашу вселенную не мучили бы проблемы твоего похмелья!

— Дурак ты, — сказал Фил. — Если бы я вел более воздержанную жизнь, вашей вселенной вообще бы не было.

— Значит, я дурак? — тихо спросил Горлогориус.

Когда Горлогориус переставал орать и начинал говорить тихо, знающие его люди сразу расползались в стороны,[32]ибо это означало, что гнев Горлогориуса достиг второй фазы. Поговаривали о существовании и третьей фазы гнева Хруподианиса, но, поскольку еще никому не удавалось ее пережить, симптомы по сей день остаются неизвестными.

— Еще раз брейк, — сказал Мэнни. — Вот тебе твое вино, пей.

— На самом деле «Шардонне», — удивился Фил, отпив из бокала. — Вы что, волшебники?