– Она не моя женщина.

Жаль, что он позволил Шарлотте привезти его сюда. В тот момент ему казалось, что ей пойдет только на пользу, если она получит столь грандиозную отповедь. Но теперь ему было не по себе.

– Нам больше некуда идти.

– Конечно, ты был прав, приехав сюда, – решительно вмешалась Амелия Дрейк, бросив укоризненный взгляд на Теренса. – И вы должны остаться. Девушку увез авантюрист, дорогой Стюарт?

– Думаю, да. У молодой леди большое наследство.

– Вы не останетесь здесь! – объявил Теренс.

– Что ж, раз ты так хочешь, я здесь не останусь, – ответил Стюарт с деланым изумлением, прежде чем мать успела ответить.

Они страшно поссорились в ту ночь, когда Теренс его изгнал, и мать долго плакала. Самое малое, что он мог для нее сделать, – не доставлять ей неприятностей.

Теренс гневно уставился на него, после чего повернулся и заковылял прочь. Амелия, беспомощно жестикулируя и то и дело пытаясь его коснуться, проводила Стюарта до двери. Она разгладила его рукав, провела ладонью по плечу.

– Позаботься о ней, мама. Я приеду завтра. – Напоследок сын ее поцеловал.

– Она так важна для тебя? Конечно, я бы в любом случае помогла ей, но ты никогда… Понимаю, это не мое дело, но она…

Она смотрела на него с тревогой и надеждой.

Стюарт сам не знал, кто для него Шарлотта. Не мог же он сказать матери, что при каждой встрече думает только о том, чтобы затащить ее в постель, но никаких отношений у них нет.

– Я пообещал помочь ей, только и всего.

– Ну, разумеется, обещал, – вздохнула Амелия. – Стюарт… твой отец волнуется за тебя. Он места себе не находил последние несколько недель, и я хотела, чтобы ты это знал…

– Не беспокойся. Я знаю.

Стюарт подмигнул ей и взял свое пальто и шляпу у дворецкого.

– Я скучал по тебе, мама.

Лицо Амелии просветлело:

– Сынок, я так рада, что ты дома! – улыбнулась она.

– Спокойной ночи, мама.

Стюарт оставил мать у дверей и сбежал с крыльца. Но тут же остановился, пытаясь обдумать, что делать дальше. С Шарлоттой все будет хорошо: о ней позаботится мать. Но куда пойдет он сам? У него нет денег. И никаких возможностей получить что-то от отца. По крайней мере, сегодня вечером. Его план смириться и униженно просить дать ему еще один шанс провалился из-за Шарлотты и ее пистолета. Его сундук, как и саквояж Шарлотты, остался в доме, а экипаж уехал.

Подняв воротник для защиты от холодного тумана, Стюарт повернулся и пошел по тротуару.

Двадцать минут спустя он поднялся по ступенькам внушительного особняка на Мэйфере. Позвонил и подождал, пока лакей откроет дверь.

– Добрый вечер. Уэр дома?

Лакей поклонился и взял его карточку. Стюарт ждал в огромном, похожем на пещеру холле, забавляясь пересчитыванием доспехов. Непонятно, как Уэр может жить в этой гробнице!

– Дрейк!

Стюарт поднял голову. Герцог Уэр спускался по лестнице.

– Какой дьявол привел вас в город?

– Обычный, – ухмыльнулся Стюарт. – Женщина.

Герцог вскинул брови:

– В самом деле? Я думал, именно по этой причине вы уехали.

Стюарт пожал плечами:

– Другая женщина.

– Вот как! Заходите. Я только что избавился на ночь от Перси. Как насчет партии в карты?

– Нет, спасибо, – отказался Стюарт. – В настоящий момент я не могу поставить даже пенни.

Он последовал за другом по лестнице в роскошный кабинет. В камине весело потрескивал огонь, на письменном столе, опасно покачиваясь на огромной горе бумаг, стоял поднос с остатками ужина. Секретарь, должно быть, только что ушел, но Уэр еще не закончил работу.

Герцог подошел к шкафчику и налил виски в бокалы. Стюарт подошел к огню и стал согревать руки.

– Какого рода женщина на этот раз?

Уэр подал ему бокал и показал на стулья перед огнем.

Стюарт сделал большой глоток и блаженно прикрыл глаза. Давно уже он не пил такого хорошего виски.

– Необычного. Но уверяю, это слишком долгая история, особенно для сегодняшнего вечера.

– Понятно.

– Сомневаюсь. Я выступаю сразу в двух ролях: злодея и рыцаря.

– В самом деле? – обронил Уэр, пригубив виски.

Черт возьми, когда этот человек стал таким чертовски выдержанным? Джек Линдевилл когда-то слыл самым повесой в Лондоне, в этом вопросе он оставил позади даже Стюарта. Но за последние годы он стал загадкой, и Стюарт опасался, что совершил ошибку, придя сюда.

– Я зашел спросить: Филипп все еще в Вене? – начал Стюарт. – Он разрешил мне пожить в его доме, если понадобится. Похоже, мне понадобилось.

– Филипп уже не в Вене. Если я верно припоминаю, он во Флоренции, а может, в Риме. Я не осведомлен о его точных планах. И разумеется, вы можете жить в его доме или остаться здесь, если необходимо.

Это предложение, пусть и доброжелательное, было невозможно принять. Уэр игнорировал сплетни, в отличие от герцогини. Стюарт знал, что он нежеланный гость в ее доме.

– Не хотелось бы вам мешать. Дом Филиппа по-прежнему на Черри-лейн?

– Да. Там нет слуг. Он заперт уже четыре месяца, с того дня как Филипп уехал. Уверены, что не хотите подождать до завтра, пока в доме не проветрят и не уберут?

– Нет, лучше сегодня вечером. Пыль мне не страшна.

Уэр на секунду встретился с ним взглядом, но тут же встал и направился к письменному столу, в ящиках которого принялся искать ключ.

Стюарт вдруг задался вопросом, не одиноко ли Уэру в его мавзолее, в обществе одной лишь матери и письменного стола, заваленного работой. Раньше он спросил бы. Но не сейчас.

– Большое спасибо, Уэр.

– Ваши финансовые обстоятельства не улучшились?

Вопрос герцога настиг Стюарта, когда он подошел к двери. Его пальцы судорожно сжали ключ:

– Боюсь, что нет. Пока нет.

– Вот как.

Уэр поколебался.

– Вчера ко мне заезжал Баркли.

Сердце Стюарта упало. Баркли был банкиром как Уэра, так и самого Стюарта. Должно быть, он наконец услышал о действиях Теренса. Стюарт со страхом ждал.

– Он не смог связаться с вами, – продолжал герцог, не дождавшись ответа. – Баркли слышал о ваших затруднениях.

Стюарт обреченно прикрыл глаза. Если Баркли знает, что у него нет шансов вернуть долг или заплатить по закладной на Оуквуд-парк, он уже потерял поместье.

– Я сказал ему, что поручусь за вас, – проговорил Уэр.