– Русский…ты подохнешь сразу, как только выйдешь отсюда!

Уборщик, как ни в чём не бывало, перевернул швабру и, отвернувшись от Павлова начал мыть полы. Постепенно он удалялся и вскоре выскользнул из палаты. Все, кто находился в палате, отвернулись в сторону, всем своим видом показывая, что происходящее их не касается. Павлов некоторое время сидел, сжимая нос из которого лилась кровь, потом взял с тумбочки салфетку, которую вместе с тортом принесла Бренда и начал вытирать лицо. Он ясно понимал, что находится в полном одиночестве. Что ему никто не поможет. Что его не оставят в покое, пока не расправятся. Он осознавал, что находится в безвыходном положении. Оставалась только одна очень слабая надежда. Надежда на Бренду. Страх перед другими заключёнными едва не пересиливал страх ожидания приговора. В обоих случаях, его ждала ужасная участь.

– Господи, когда это закончится, – прошептал Павлов, – нет сил больше это терпеть.

Прижав салфетку к носу, он лёг на кровати, подтянув к себе колени. В голове забилась настойчивая мысль. Спать…спать…заснуть и не проснуться….

Бренда тем временем чувствовала необыкновенный прилив сил. До сих пор она только надеялась на положительный исход задуманного дела. Сейчас же, после разговора с Павловым, она увидела реальную возможность спасти его от страшной и незаслуженной участи. Бренда в приподнятом настроении вошла в офис к адвокату. Намётанный глаз Йона сразу определил её состояние. По привычке, адвокат предложил ей сесть и предложил чашку кофе. Первое Бренда приняла от второго отказалась.

– Миссис Вильямс, вы говорили с Павловым? – сразу же задал вопрос адвокат.

Бренда кивнула не в силах сдержать широкой улыбки.

– Он готов дать показания, мистер Йон. Больше того, его показания связаны с делом ограбления всемирного банка.

– Что? – адвокат застыл на месте, услышав эти слова.

– Павлов сказал мне, – Бренда решила привести его слова дословно, – что он приезжал сюда для того, чтобы уличить людей, которые собирались ограбить Мировой банк. Он сказал, что знает, кто собирался ограбить это банк и каким способом.

– Эти сведения всё меняют, – Йон мгновенно пришёл в возбуждённое состояние. Он сразу понял, каким скандалом запахло от этого и дела и насколько громким оно станет, – если Павлов говорит правду, то получается очень неприятная штука. Вместо того чтобы его вознаградить, они запрятали его в тюрьму. Это очень важные сведения, миссис Вильямс. Очень важные. Поэтому мы с вами пойдём другой дорогой.

– О чём вы? – не поняла Бренда. – Разве мы не будем добиваться нового судебного разбирательства?

– Конечно, будем, – сразу же ответил Йон, – но сделаем это иначе. Я сообщу ФБР о словах Павлова. С учётом происходящих событий они наверняка захотят встретиться с ним. Думаю, мы сможем договориться с ними и выставить определённые условия, в частности, одним из таких условий и может быть новое судебное разбирательство. В их власти начать суд быстро, без всяких проволочек.

– Договориться с ФБР? – переспросила Бренда и тут же одобрительно кивнула, – Думаю это отличный вариант. Договаривайтесь, мистер Йон. Я гарантирую, что Павлов расскажет всё что знает.

– Вот и отлично, – подытожил Йон, – я немедленно свяжусь с ними и сразу извещу вас.

– Я буду в Лос-Анджелесе! – Бренда встала и, не прощаясь, вышла. Как только она покинула кабинет, Йон быстро набрал номер своего детектива. В нескольких словах Йон объяснил ему, что больше не нуждается в его услугах. Закрыв контракт с детективом, Йон взял пиджак с кресла и вышел из офиса.

В то время как Йон направлялся в ФБР, Бренда вошла в гостиницу, где остановилась Аня. Бренда поднялась на лифте на пятый этаж и без труда нашла номер с табличкой «514». Чуть выждав, она негромко постучала. В ответ сразу же раздалось:

– Войдите!

Это слово было произнесено на отличном английском, что очень обрадовало Бренду. Она почувствовала, что очень волнуется, и попыталась справиться с собой. Снова раздался тот же голос приглашающий войти. Бренда взялась за ручку и открыла дверь. Она остановилась в прихожей номера. Никого не было видно. Она прошла вперёд и снова остановилась, с некоторым удивлением рассматривая роскошную обстановку номера. Она так увлеклась этим, что не сразу заметила девушку, которая вышла из ванной в белом халате и босиком. В руках у Ани было полотенце. Она сушила свои волосы, когда увидела Бренду. Не говоря ни слова, Аня подошла к Бренде и поцеловала троекратно в губы. Бренда опешила, с некоторой подозрительностью осматривая Аню. Та, заметив этот знак, звонко расхохоталась. А чуть позже объяснила своё поведение.

– У нас в России принято целовать близких людей три раза и именно в губы. Так мы подчёркиваем свою близость.

Услышав это объяснение, Бренда смутилась. Она ведь бог знает о чём подумала. «Но как же просто это милая девушка сказала о «близких людях», – с удивлением думала Бренда, какая простота и искренность. Просто не верится, что такие люди всё ещё есть».

– Кушать хотите?

– Что? – Бренда вздрогнула по непонятной причине.

– Я голодна как стадо быков, – призналась ей Аня, – если вы составите мне компанию, буду очень признательна.

– Кончено, – Бренда кивнула. Аня тут же пошла переодеваться. Бренда снова осмотрелась по сторонам. Она несколько иначе представляла себе этот разговор. Она думала, что Аня сразу начнёт её расспрашивать об отце. Но её, по всей видимости, судьба отца не очень волновала.

Бренда утвердилась в этой мысли во время завтрака. Аня болтала обо всём на свете. О магазинах, одежде, дорогих автомобилях. Даже столовые приборы привлекли её внимание. А об отце ни слова. Глядя на обстановку ресторана и на изысканные блюда на столе, Бренда подсчитывала возможную сумму этого завтрака. Она и не подозревала, что на родине Павлов был богатым человеком. Едва дождавшись короткого перерыва в словоизлияниях Ани, Бренда осторожно упомянула о Павлове. Реакция Ани буквально сразило Бренду. Она махнула рукой, словно забыла некую незначительную деталь. А потом спросила, как он себя чувствует.

– Как может чувствовать себя человек, приговорённый к смерти, – Бренда, которая изначала вознамеривалась не затрагивать эту больную тему, сейчас намеренно об этом сказала, желая уязвить дочь Павлова. Но та и бровью не повела.

– Что поделаешь, – ответила Аня, – жизнь сложная штука. Всякое бывает. Не надо было убивать эту девочку.

– Он не убивал, – Бренда едва ли не с холодной яростью смотрела на Аню, – как вы можете верить во всю эту чушь?

– Так же, как ваше правосудие может делать это, – спокойно парировала Аня, – вы же не считаете, что оно ошиблось и вынесло ошибочный вердикт?

– Считаю и уверена в этом. Ваш отец не виноват. Вы его знаете лучше, чем кто-либо. По этой причине я удивлена слышать от вас такие слова.

– Признаться меня мало волнует судьба отца, – Аня, выговаривая эти слова, посетовала официанту на то, что кофе недостаточно горячий. Официант немедленно забрал чашку с кофе и через минуту принёс другую. Всё это время Бренда наблюдала за ней и глубоко сочувствовала Павлову. Это же надо иметь такую бессердечную дочь. Отец в тюрьме. Неизвестно что с ним будет, а этой…абсолютно всё равно.