ещё не поняли, что жить чудесно, а умирать страшно. Мои друзья… хм. Никто из моих друзей не стремится со мной общаться, правда я тоже не стремлюсь, но это же понятно почему. Практически у всех семьи, дети. Я непредсказуем, могу быть опасен. Я не хочу ставить кого бы то ни было в неудобное положение. Аля всегда будет тянуться к здоровым людям, к нормальному общению.

Нужно взять себя в руки, чтобы не поехала крыша. Не допустить рецидива.

Когда я планировал свою реабилитацию, и мысли не допускал об отношениях с женщиной.

Так или иначе, но я еду к ней домой на автобусе. Мне необходимы лекарства и дневники. Хотя бы последний. Думаю, остальные вещи можно будет забрать позже. Просто мне жизненно необходимо почитать изложения, чтобы лучше проанализировать последние события.

Кажется, мне становится хуже.

Я должен ещё раз поразмыслить над ситуацией, чтобы окончательно понять, что у неё всё будет хорошо без меня.

Аля выходит меня встречать в прихожую, молчит. Выглядит грустной. Кажется, ей неприятно моё присутствие. Борясь с желанием убежать немедленно, я прохожу в спальню.

Тут так чудесно пахнет. Свежестью, цитрусовыми и ей. Мне кажется, её нежный и в то же время сводящий с ума, мгновенно возбуждающий запах повсюду.

Хочется прихватить с собой что-нибудь из её вещей, чтобы нюхать перед сном, но она за мной наблюдает, и я этого не делаю.

Она молчит, и я молчу. Не хочу быть ей в тягость.

– Поздравляю с успешной презентацией, – говорю, не выдержав.

Просто хочу услышать её голос. Она отворачивается и выходит из комнаты. Кажется, я её чем-то обидел.

Беру пакет из тумбочки, складываю туда необходимый минимум одежды, аптечку и свой последний ежедневник – самые важные на данный момент предметы. Наверное, она хочет, чтобы я скорее освободил её квартиру, но у меня нет моральных сил заниматься этим прямо сейчас. Может, она сама выбросит остальные вещи?

На минуту я замираю, рассматривая нашу… её кровать, после чего иду к входной двери. Наверное, нужно что-то сказать, поблагодарить её за это время, за её внимание. Сказать, что я люблю её. Возможно, следует попытаться поговорить.

Но она молчит, и я молчу.

Я уже подхожу к цели, когда она меня обгоняет, встаёт перед входной дверью, широко расставляя руки и ноги.

– Не пущу! Слышишь? Я тебя никуда не пущу! – кричит громко, до хрипоты, слёзы брызгают из глаз. – Олег, не уходи, не бросай меня, я умоляю, я всё сделаю. Прости меня, только не бросай!

– Аля, я…

– Не пущу! – снова кричит она, и я не узнаю её звенящий голос, переходящий на визг. Рыдает. Бесы. Я делаю шаг к ней, хочу её успокоить, но она продолжает кричать: – Нет! Не пущу тебя!

Она думает, что я хочу уйти, но как же мне подойти к ней, если она стоит на пути к двери?! Медленно опускаю пакет на пол.

– Я никуда не ухожу, Аля. Не собирался даже. – Я держу руки перед собой как обычно, пытаюсь её успокоить.

Сердце колотится, мысли в хаотичном порядке проносятся в голове. Пытаюсь придумать, как сейчас поступить, чтобы не навредить ей. Понимаю, что она не владеет собой.

– Не лги мне! – кричит и топает ногами. Её трясёт, бесы, у неё истерика. Я полностью теряюсь, так как ни разу не видел её в таком состоянии. – Ты хочешь бросить меня, оставить одну! – Кровь прыскает из носа. – Я тебя на пущу!

– Алечка, я никуда не уйду от тебя, родная, девочка моя, ты что, иди ко мне, – уговариваю я, пытаясь скрыть свой страх за неё. Развожу руки, приглашая обнять себя, но она мне не верит.

– Ты лжёшь! – Указывает она на пакет с лекарствами. – Ты собрал вещи и хотел меня бросить!

С этими словами она бросается на колени и обнимает мои ноги. Я тут же приседаю, пытаюсь её поднять, прижать к груди, но она отбивается, дрыгается, трясётся, кричит и рыдает, всхлипывая и заикаясь.

– Не уходи, не бросай меня, Олег, я умоляю тебя, – произносит очень жалобно, дрогнувшим голосом.

– Глупышка моя, я собирался выбросить мусор, – говорю нежно, хотя меня самого потряхивает от понимания ситуации. Она в шаге от психоза. – Ты что навыдумывала, маленькая?

– Мусор? – Аля не верит. – Это же твои лекарства.

– Да? – Я делаю вид, что удивляюсь. – Вот я придурок! Перепутал! Вот видишь, какой я забывчивый. Как я без тебя? – говорю, обнимая. Наконец, удаётся прижать её к себе. – Я без тебя и дня не проживу, да что там, и часа.

– Я тебя сильно обидела, я тобой пренебрегла. Олег, я себя ненавижу, я такая дрянь. Ты тоже должен ненавидеть меня.

– Ты что такое говоришь, дурочка моя. – Я крепче прижимаю её к себе, поднимаюсь и несу в комнату, присаживаюсь с ней на диван, надеясь, что, если мы окажемся подальше от входной двери, ей станет легче.

– Я тебя недостойна, – рыдает она.

– Это же была наша игра. Девочка моя, единственная, самая родная. – Укачиваю её. – Ты же самый важный человек в моей жизни, я сразу понял, что это такая игра.

– Игра? – переспрашивает Аля, всхлипывая. Видит свою кровь на моей рубашке, пугается.

Я вижу, как округляются её глаза, она смотрит на свои испачканные руки.

– Конечно игра. – Силком поднимаю подбородок, заставляя смотреть на моё лицо, пытаюсь отвлечь. – Я себя отвратительно вёл, заставлял тебя ревновать, уделял тебе мало внимания, вот ты и решила наказать меня, дать понять, что достойна большего. Я всё понял и клянусь, что буду внимательнее. Обещаю стараться лучше, прости меня, Алечка.

– Что ты такое говоришь? Ты хотел уйти.

– Да нет же! Даже если бы ты меня выгнала, я бы жил под твоей дверью, – говорю абсолютно серьёзным голосом, она хихикает сквозь слёзы. – Честное слово, так бы и было. Я от тебя никуда не денусь, хоть ногами выпихивай. – Глажу её, шепчу так нежно, как только могу, стараясь скрыть собственное волнение.

– Ты правда меня не бросишь?

Аля продолжает плакать. Я вытираю рукой её слёзы и кровь с лица, которая всё ещё идёт, хоть и тише. Она вся перепачкана, не понимает, что делает, продолжает нервничать. Чувствует влагу, хочет потрогать нос, но я резко убираю её руки, прижимаю к себе, целую в макушку:

– Это слёзки, малышка. Кровь не твоя, не волнуйся. Я никогда тебя не оставлю. У меня и мысли такой не было.

– Олег, я просто подумала, что… – Она разводит руками, громко всхлипывая.

– Я с тобой, родная, с тобой, моя принцесса, моя маленькая, моя хорошая, – практически напеваю,