— Вам известен заказчик?

— Да.

— И кто же он?

Повисшее молчание длилось недолго.

— Мой отец и отец убитого. Гуэр Певено со-Мейен.

Старик, который спит наверху, если верить её же словам? Но у него-то точно должна быть причина!

— Вам известно наверняка?

Она чуть поколебалась:

— Нет. Но всё говорит именно об этом.

— Всё?

— Вчера вечером убийца долго беседовал с отцом в его комнате, а потом, когда вышел, это и случилось.

— А зачем ваш брат там находился? Ждал завершения разговора?

— Должно быть.

— Вы забыли упомянуть… Каким образом охотник вообще оказался в вашем доме?

Нелин куснула губу, но ответила:

— Его вызвал брат.

— Для чего?

— Для исполнения его работы, для чего же ещё! — выкрикнула аленна.

— Это правда?

Иттан кивнул:

— Да. Эрте Певено захотел воспользоваться моими услугами.

Если принять во внимание род занятий обвиняемого в убийстве, вывод можно сделать только один:

— Где-то здесь в доме живёт демон?

Я ожидал, что женщины вздрогнут или хотя бы сделают вид, что испугались, но они остались равнодушны к моим словам, словно, как и я сам, ни капельки не верили в демонов.

— Демоны живут в людях, — поправил меня охотник.

— И в ком именно?

— Эрте Певено полагал, что в его отце.

Всё, я поплыл. Последний раз подобное ощущение посещало меня на уроках в Сопроводительном крыле, когда голова отказывалась принимать слишком много новых знаний. Нужно передохнуть, но сначала довести эту беседу до конца.

— Поэтому он ждал вас наверху. И каков итог осмотра?

Иттан улыбнулся, как улыбаются взрослые на слишком смелые либо преждевременные вопросы детей:

— Итог всегда остаётся между мной и тем, кто меня нанял.

Тупик? Похоже.

— О чём вы говорили с эрте Гуэром? Это-то вы можете рассказать?

— О жизни и смерти.

Ясно, откровенничать он не будет. То ли потому, что здесь много лишних ушей, то ли просто не хочет.

— Хорошо. Сказано и так было предостаточно, чтобы… Мне нужно время подумать, эрте. Время и тишина. По крайней мере, чтобы дождаться пробуждения вашего батюшки. И… уберите тело. Негоже ему больше там лежать.

Нелин кивнула слугам, снова стянувшим запястья охотника верёвкой, аленна тяжело поднялась с кресла, и длинная процессия покинула комнату, подарив мне долгожданное, хотя и несколько напряжённое спокойствие. Я плюхнулся в согретое беременной женщиной кресло, с наслаждением вытянул ноги и спросил предзвенника:

— Ну и что ты обо всём этом думаешь?

* * *

Киф закончил последнюю строчку в своей писание, положил грифель и откинулся на спинку своего кресла:

— Я вообще не думаю. У меня уже рука затекла.

— Ты меня втянул в эти семейные дрязги, так уж будь любезен! Хоть посочувствуй.

— О, это я завсегда! Сочувствую. Весьма и весьма. Вам, как вы и пожелали.

Шутник. Впрочем, пока есть возможность посмеяться, ей не надо пренебрегать.

— Дурацкая история. Сын нанимает охотника на демонов, потому что считает отца больше не отцом, а невесть кем. Отец, видя у себя на пороге охотника, конечно, сразу понимает что к чему и… возможно, выдвигает подобное обвинение уже против сына. Или действительно обещает охотнику деньги, чтобы избавиться от неблагодарного отпрыска.

— Не-а, — покачал головой Киф. — Проще найти душегуба потом, втихую.

— Разумное замечание. Значит, охотник уходит восвояси, у лестницы встречается с Корином, тот, конечно, спрашивает, мол, прав я или неправ. И вот вопрос: что ему отвечает охотник?

— Этого мы не узнаем.

— В точности — нет. Но если вспомнить слова про безродного пса, Корин услышал совсем не то, что ожидал. Он был чем-то разозлён, и сильно.

— Так сильно, что…

— …упал, — закончил я фразу за предзвенника, и мы посмотрели друг на друга с сомнением, потому что даже на непритязательный вкус от подобного предположения разило нелепостью.

Если бы я мог хотя бы увидеть, как он летел… Многое стало бы ясным. По крайней мере, в отношении способа убийства, если оно вообще произошло.

— Будь добр, выгляни наружу и позови кого-нибудь, — попросил я Кифа.

На наше счастье поблизости оказалась та же служанка, что прибрала посох.

— Милая, скажи, есть ли в этом доме старый сенник, который уже отслужил своё?

— Как не быть, йерте, — покраснев от того, что с ней разговаривает городской чиновник, ответила девица.

— Пусть его принесут сюда. Да прихвати с собой пару своих подружек и старые наволочки.

Служанка зарделась ещё больше, отправившись выполнять поручение, а предзвенник вытаращился на меня:

— Целых трое? А не многовато ли будет?

— Для того, что я задумал, нет.

— Ну, как знаете… Ещё и меня небось помогать заставите?

— А как же! Один я не справлюсь. Или справлюсь? — Я задумчиво прикинул возможный вес сенника. — Нет, тяжеловато будет.

Теперь краснеть начал Киф, и только тут до меня дошло, какие мысли посетили голову моего юного помощника.

— Да сенник мне нужен вовсе не для забав со служанками!

— А для чего?

— Хочу отправить его в полёт.

Брови предзвенника доползли бы до края лба, если бы не скорое появление девушек со всеми требуемыми принадлежностями.

— Иглы и нитки у вас найдутся?

Три чепца послушно кивнули.

— Шили в детстве кукол?

Ещё один кивок.

— Так вот. Мне нужна кукла, только большая. Ростом с вашего умершего хозяина и примерно его веса. Думаю, этого сенника как раз хватит. Нужно только смастерить ему ноги и голову да пришить руки. За работу, красавицы!

Если служанки и рассчитывали на иное времяпрепровождение в обществе чиновных людей, то быстро распрощались с возможным разочарованием и принялись за работу. Получаса не прошло, как в нашем с предзвенником распоряжении оказалось подобие человеческой фигуры, ощетинившееся кончиками торчащих из ткани сухих травинок, посмотрев на которое я невольно улыбнулся. Потому что вспомнил юность.

Если в Литто и далее от столицы применение кукол для разных служебных надобностей было в диковинку, то в Сопроводительном крыле без набитых сеном, опилками и прочей трухой чучел не обходились ни дня. С самого первого занятия нам были вручены боевые бракки, а не их безобидные копии, и, если бы нас сразу выставили в парах друг против друга, до выпуска не дожил бы ни один из учеников. Поэтому большую часть учебных лет я и все мои товарищи имели дело как раз с бессловесными «сенниками для битья». И для отработки ударов, и для изучения откликов человеческого тела на различные воздействия.