выронил фотоаппарт. Плюс… я решила, что если покажу свою самоотверженность, то это накинет баллов к доверию. Успела я это подумать уже сейчас, лежа на берегу. А тогда я не знаю, что двигало мной.

Мы двинулись домой. Спустились с моста и стали идти вдоль набережной. Шумное течение реки успокаивало, а ветер колыхал деревья. Приятные ночные звуки и безлюдье. Это действовало умиротворяюще. Я поняла, насколько спокойно ночью идти рядом с Эндари.

Но иногда мне казалось, что звуки чем-то прерывались, было что-то постороннее. Я периодически оглядывалась, Эндари это заметил и стал оглядываться вместе со мной.

Нужно было еще немного пройти вдоль реки перед тем как свернуть на улицу вглубь города к моему дому, как я услышала свист. Он тоже услышал и резко толкнул меня, смещая. Вовремя. Через секунду от толчка в месте, где находилась я в землю вошла стрела.

Я перекатилась по земле уворачиваясь от остальных стрел и метнула лезвие туда, откуда они летели. Из деревьев появилось четверо людей полностью в черном, и в масках. Эндари достал сюрикены и отправил в них. Быстро, одного задело, остальные разделились. Тот, в которого попало, замедлился и Эндари кинул в него кинжал, тот попал прямо в сердце.

Холодок прошелся по моей коже. Он обеспокоенно глянул на меня.

Я собралась, за секунду оценила оставшихся. Арбалет был у одного, я увернулась от еще летящих стрел и выпустила лезвия, а за ними сразу иглы. Пока арбалетчик отбивался от лезвий, одна из игл вошла в него, и он упал. Мне не нужно было делать анализ, чтоб понять, что яд вызвал остановку сердца.

Я теперь всегда ношу что-то сильнее паралитика.

Ко мне подобрался второй, а третий уже сражался с Эндари. Пока я уворачивалась, то увидела краем глаза, как от рук Эндари идет голубой пар, сменяемый золотистым, а удары становятся сильнее.

Я увернулась от удара и выпустила иглы. Он упал.

Я отправила две иглы в противника Эндари, она вошла в его тело как раз в момент, когда капитан свернул ему шею.

— Надо их осмотреть, — крикнула я.

Но тут все четыре тела загорелись и на моих глазах превратились в пепел.

— Что это? Огнепылкий раствор?

— Возможно где-то у них было припрятана ампула, которую используют на случай самоликвидации.

— Их даже не опознать сейчас!

— Надо сообщить в гильдию и Карос.

— Да, я пока соберу анализы всего что есть.

На следующий день у меня были данные, я почти всю ночь не спала. Но узнать удалось ничтожно мало. От трупов почти ничего не осталось. Но у каждого из них было по два вставных зуба. Их оболочка сохранилась. В одном как раз и был сильный раствор огнепылкого. Обычно такое вживляется прямо перед опасными заданиями, где нельзя, чтоб трупы опознали. Ходить в жизни с таким опасно, почти самоубийственно.

Во втором зубе, несгоревшем был раствор обезболи. На случай пыток, что ли? Или чтоб гореть легче было? Но он был не раскрошен, то есть им не воспользовались. Но это ладно. Частая практика.

Эндари зашел в кабинет, был мрачнее тучи. Я быстро оглядела его.

— Ты перевязал раны?

— Меня почти не задели. А ты?

— Меня тоже.

Он кивнул и уселся на кушетку.

— Что ответили из Кароса? — спросила я.

— Не довольны. Считают, что это ваше правительство наняло нас устранить.

— Но ведь я гражданка Нуринии.

— Чтоб запутать больше. Знаю, что правительство созванивалось, были независимые коллегии при разговоре. Кажется, пришли к компромиссу.

— Какому?

— Я дам показания вашему следственному комитету, в гильдии и в учатске.

— Хорошо.

— А ты дашь показания в Каросе.

— Что?

— Приказ явиться через три дня в штаб в Хэлии.

Я старалась держаться, чтоб не дрожать.

— Ты чего? Мы же оба знали, что рано или поздно придется туда ехать.

— Я знаю, все в порядке.

— Выглядишь побледневшей.

— Разве? Просто там будет много странных людей, правил, законов, — начала я перечислять.

— Я буду рядом.

— Иди домой, я дойду. Сейчас светло, — тихо сказала я.

— Точно? Ты в порядке?

— Да, я хочу по пути зайти к Николетт.

— Ладно.

Я закончила писать отчеты, обновила растворы и инвентарь в мед. кабинете и покинула гильдию. Я хотела сразу отправить к подруге… но… ноги сами меня привели в лапшичную. Я поздоровалась с Роки.

— Ты чего бледная такая? — спросил он строго. — Муж плохо заботится?

— Нет, — я улыбнулась. — Просто на работе много всего навалилось.

— Бросай-ка ты свою работу, муж вон сказал может тебя прокормить.

— Как у тебя все просто! — тихо посмеялась я.

— А что? Я сразу понял, парень толковый. Позаботится, все беды заберет.

— Боюсь мои проблемы ему не по зубам.

— Доверять надо и верить мужу. Учу-учу тебя жизни уже столько лет, а ты все… — Он махнул рукой на меня. — Если хочешь помощи и поддержки — откройся и расскажи все.

— Ой! — спрятала лицо в ладонях и стала тереть глаза.

— Молодая еще ты. Но ничего с возрастом ума наберешься. Если доверишься, расслабишься — все проблемы решишь. Ладно, ешь давай.

Я с благодарностью накинулась на лапшу с креветками, чувствуя, как мне не хватало просто обычной горячей еды и ворчливого старика. Я оглянулась на посетителей за столиками. Мне стало так жалко себя. Я тоже хочу беззаботно сидеть, думать только о том, что мне завтра надеть, и как урвать тушь по акции, возможно я была бы даже согласна на то, чтоб переживать хватит ли мне денег до зарплаты.

Хотя нет. На это не согласна. Я посмотрела на золотое обручальное кольцо, на браслеты на запястье, на кольца с камнями на другой руке. Вот если бы можно было жить нормальной жизнью, не отказываясь от безделушек…

Я в прострации дошла до Лоуренса, где все еще жила Николетт.

— О, привет, крошка! — она мне слегка улыбнулась. — Выглядишь паршиво, если честно.

Я рассказала ей о событиях ночи, сидя на диване. Подруга обняла меня.

— Не бойся, на твоем лице не написано, что это ты убила ассасина из отряда короля. Никто тебя там не казнит. И ты знала, что туда придется ехать.

— Знала, но… я все равно страшно.

— Поговори с Эндари.

— И ты туда же! Что я ему скажу. Ты же мой муж, поэтому прикрой мою задницу, а то она уже горит?

— Нет, я говорила об обычном общении. Пофлиртуй с ним, пусти пыль в глаза.

— Я не умею флиртовать.

— Ой, не ври, дождик! Все ты умеешь. Я-то знаю… — она подмигнула мне.

— Ты когда к себе переедешь? — сменила я тему.

— Сегодня