писать, а не в бой соваться, руша мне все планы, так вот, эта неугомонная пятёрка взяла да и сорвала атаку ни много ни мало, а двух элитных компаний непоследнего Дома Дарцев, да еще и командора укокошили! Пьянь(раздраженно). Теперь вот, орден этой дуре нужно, иначе в войсках не поймут. И как, позволь узнать, в полках об этом её геройстве узнали раньше своей правительницы! А?

— Кадры, Ловиль. Всё как всегда упирается в кадры. С кем приходится работать? Болтуны, дуболомы, дураки и... пьянь, — ни капли не смутившись, снова вернул привычные интонации в свой по-прежнему малоэмоциональный голос серый господин. На этот раз стягивая свои серые, но несколько гротескного вида галифе с зачем-то стразиками по лампасам.

— Да, милый(вздохнув). Но хотя бы узнали, что мальчишка попросту боится высоты. Ну, раз он не истерил на поле боя, как тогда на корабле, и даже увязался в атаку за этой дурной Ровской. Хм(припоминая), даже, по-моему, кого-то там приколол. Случайно, наверное. Едва ж ведь ноги унес, и если б не эта, эм... Как там ее? Ну, иностранка которая. А, Вольская какая-то, так вот, то там бы ему и край настал. Уж не знаю теперь, милый, нужен нам такой вот «герой» или ну его? — на секунду задумавшись, замерла Ардский монарх с не до конца извлеченной «сережкой» из весьма непривычного места. Но, всё же придя к какому-то выводу, докончила дело и, сведя ноги, продолжила. — Хотя да, пока что от него лишь польза. Ну или нам просто так везет. Сначала Твердичей знатно проредили для Волька́рочки, теперь вот и Большичей. Только Черничей моих никак не выходит «обезглавить», указав тем их место(с досадой).

— Пока рано судить, Ловиль. Еще нужно понаблюдать, но пусть более не усердствуют. А если хочешь, то я сам им займусь. Так и быть, освобожу тебя от лишних забот, — опять, как-то чересчур безэмоционально и вроде бы как невзначай выдал собеседник ее величества, но та уже не стала обращать внимания и придавать значения всякой ерунде.

— Да как хочешь — мне как-то... — отложив очередной элемент пирсинга и лениво потянувшись, зевнула ее величество, закончившая уже облегчать свои части тела от почти килограмма разнообразных диковинных и однозначно дорогих висюлек. Как раз прежде, чем приступить к расшнуровыванию и расстегиванию множества ремней, что стягивали ее розоватое тело. — Заодно и эту... Вольскую награди, раз уж это она ту пьянь нанизала на свою алебарду. Дикари(негодуя). С кем приходится иметь дело! Ты только подумай: припереться в цивилизованную страну, чтобы постигать благородную магическую науку, с этим вот... дрыном. Фи. Ладно, ордена «Дружбы Народов» с нее хватит. Ну или сам решишь. Да и прочих студентов, раз такое дело, не забудь. Франту медаль «За Отвагу»(захихикав), раз уж он у нас такой «смельчак».

— Согласен. Помоги мне с анальной пробкой, дорогая.

Почти минута открывания-закрывания рта ее величеством, которая, оказывается, имеет очень большие глаза, была наконец прервана:

— Шутка, — весьма во́время произнес, правда, всё с той же интонацией, способной посоперничать в эмоциональности с роботом Вертером, ну или Т-800, если угодно, этот вот... столь «эксцентричный» комик.

— А, — выдохнув наконец, только и сумела сказать рыжая. Но всё же улыбнувшись, решила разрядить обстановку в результате пусть и неудачной, но, очевидно же, что призванной поднять ей настроение шутки возлюбленного. — О! Только что вспомнила. Мне тут, представляешь, донос подкинули. Вообрази, у нас тут где-то какой-то орден то ли усов, то ли бороды завёлся, ну и плетет заговоры. Каково(рассмеявшись)!

— Как-как? Орден бакенбардов? — поддержав до невозможности фальшивым смехом собеседницу, натянул на свое лицо улыбающуюся маску серый господин. А «отсмеявшись», продолжил, якобы утирая проступившие слезы. — Что за чушь? Повеселила, Ловиль, повеселила. Кстати. Мне тут доставили новый веселящий Драконий Дым. От него должны пятки неметь и соски ныть. Не желаешь попробовать?

— Спрашиваешь! Давай скорее. Ну скорее же!

****

— ... и вот, когда рука уже устала колоть, а от тел врагов не было видно земли, она подошла ко мне и, развернув, положила свои руки мне на плечи. Когда же наши глаза встретились, проникновенно произнесла: Франт, я... я думаю, в королевство вторгаться не стоит. Столицу-то их мы возьмем, но вот удержать — никак не сможем, так что возвращаемся, — закончил я наконец эту, каждый раз заставляющую прослезиться всех присутствующих дам историю, побуждающую мужчин периодически вскакивать с желанием срочно объявить сбор для похода прямиком на нечестивцев. Такую вот правдивую и исключительно достоверную историю о «Великой Битве у Белосолья», или как ее еще называют, «Пятеро Против Тысяч», где только я больше сотни врагов поверг, а вражеского магистра спасло лишь то, что мой мечь, уже третий по счету, сломался в решающий момент. Что ж, самое время поднять кубки за победу Ардского оружия. — ЗА ПОБЕДУ!!!

— Да!

— За Победу!

— Так их!

— Урааа! — и еще множество подобных возгласов последовали моему призыву, прежде чем очередные литры грячительного перекочевали из всевозможной тары в разнообразной вместительности желудки.

Хорошо всё же, что я не пьянею благодаря моей ненаглядной нейросети.

Кстати, я ж не поведал еще о своих трофеях, как по результатам ночной вылазки в лагерь Большичей, так и посещения мира эльфов.

Итак, меч Большекрутской, после некоторых косметических изменений и маскировки, занял место Красавицы. Он удивительным образом ее напоминал, только имел гораздо более изукрашенный эфес, который нынче лишился ненужных «брюликов». Но самое главное, он имел гарду! Да-да, типичную такю крестовину, вдоль концов которой шли ответвления жилы, что и обеспечивало возможность обычному ее металлу при отражении атаки не быть перерубленным магической энергией написанным жильным клинком противника.

Большего о моей новой Красавице, так как старую я довольно выгодно продал с гвардейскими мечами, а новую точно так же и поименовал, мне сказать нечего. И, к слову, появление у меня новых вещей никого не удивляет, ведь всем теперь известно, что я при деньгах, раз в числе прочих также пою «однополчан».

Жезл княгини, после аналогичных манипуляций, чтоб никто не опознал в нем имущество мертвой аристократки, занял-таки свое место на моем поясе, заменив прошлый. Который, между прочим, я не продавал, а решил слегка поисследовать, пусть пока особых результатов и не достиг, так как и без того много дел. Но обо всём по порядку.

Защитная пряжка ее светлости, которая после аналогичных маскировочных мероприятий заняла место у меня на поясе, была